Юрий Юрьев - Белый – цвет одиночества

Наводящая макияж Татьяна с улыбкой смотрело на него через зеркало.

– И это далеко не всё. Так в чем же секрет такого невезения? Спрашивал я себя. Ответ один – где-то на жизненном пути я свернул не туда. И теперь хожу глухими тропами…

Константин вдруг хлопнул себя по лбу.

– Анастасия Викторовна, вы сегодня ночью ничего не слышали? У нас под окнами?

Татьяна и Настя переглянулись.

– Кто-то бродил. Помню, посмотрел на часы, начало третьего было.

– Нет, – ответила Настя, – я уже точно спала.

– А я? – спросила Татьяна.

– И ты, голубушка, тоже. Выходит я один не спал. Лежал и думал. И тут слышу – хруст шагов с улицы. И что интересно… Такой глубокий, словно снег проминает кто-то тяжелый, большой.

Татьяна покатала губы одну об другую и, оценивая подводку, растянула пальцами веки.

– Действительно интересно. Большой и тяжелый. Надо же.

В широтах нетронутой природы человек мал, оттого-то и чувствует себя одиноким и может, даже чужим. Теснота, вызванная замкнутыми пространствами городов, наоборот сближает, делает людей едиными. Надо полагать, из этого исходила фантазия дизайнеров, сотворивших здесь, в горах, культурно-развлекательный комплекс с естественным для жителей мегаполисов эстетическим климатом, другими словами, с благоприятной для них средой обитания.

«Три апельсина» включает в себя несколько развлекательных зон. От парадного входа налево располагается кафе, обстановка которого передает быт старорусской деревни, где обслуживают официантки – нарумяненные некрасовские девушки в ярко красных сарафанах.

Дальше по лестнице вверх, через вертящиеся створки, попадаешь в бильярдную стилизованную под салун дикого запада, она так и называется «Вестерн»: на стенах бутафорские Смит-вессоны, лассо, значки шерифа и прочая атрибутика того времени. Музыка играет исключительно кантри.

Напротив бильярдной – суши-бар: узким изгибчивым проходом, освещенным неоновыми черепами, выходишь на палубу пиратского галеона. Декорация точно повторяет его оснастку: ванты, фордуны, бакштаги висят прямо над обеденными столиками. Здесь же находится штурвал, а чуть в стороне от него кабестан. Приятно обманывающая иллюзия дразнила фантазии подвыпивших посетителей видениями Антильских островов, попугаев и захороненных кладов. Это весьма услаждает, когда знаешь, что за стенами зима и стужа.

Ещё одна лестница, она ведет из суши-бара вниз, в фойе кинотеатра. Там на ваш вкус десяток механических гангстеров, кроме того детская стойка, где продают коктейли и мороженое.

И последнее, о чем нужно сказать – боулинг. К нему из фойе доставляет эскалатор. Центральное его место занимает бар, который делит боулинг на две половины. Справа от него игровые дорожки, слева небольшой концертный зал, как полагается, с эстрадой и местами для зрителей. Прошлой зимой сюда удалось заманить Стомадора – затухающую столичную рок-звезду. Неприятность с ним вышла: напился этот Стомадор и устроил драку в «Вестерне», так что путь ему сюда с той поры заказан.

Вечером этого же дня, измотанная как лошадь, в баре боулинга за бокалом красного вермута сидела Настя, пыталась сосредоточиться на последнем номере местной газеты. С грохотом разлетались кегли, мимо неё, словно стальные, катились шары.

Газета называлась «Инфо-курьер». Первая полоса рассказывала о сноубордисте из Кемерово, продемонстрировавшем на прошлой неделе лучшее носовое вращение сезона. Имелся его фотопортрет: улыбающийся, вознесший над головой свою доску, он стоял на фоне заснеженной горы. Что-то с фото было не так. Настя подняла газету на свет – и у сноубордиста проступила пёсья морда. Перелестнула на вторую… ах, вот оно что – аккурат под кемеровчаниным, точь-в-точь, но с обратной стороны был размещен снимок кобеля, тяпнувшего истопника здешней кочегарки. Вид у злоумышленника был виноватый. Впрочем, по словам автора статьи, в тот же день его отловили и отправили в собачий питомник. И поделом ему.

На той же второй полосе некий Лаврухин Ю. Д. рассказывал про свой отпуск, начатый в Юго-Восточной Азии, но впоследствии перенесенный сюда. Основания, по которым вояжер сменил пентхаус класса «Хилтон», на номер с видом на Ямантау, все как есть были списаны с местных рекламных проспектов.

Далее шла рубрика «потери-находки», извещавшая о найденной у Черного ручья меховой горжетке. Владелицу просят зайти на ресепшен отеля «Ланфиер» и забрать свою пропажу.

Следом информация культурно-развлекательного центра: анонс нового полнометражного фильма «Заповедник троллей» и короткая заметка о том, что рекорд боулинга – 16 страйков подряд, установленный месяц назад, пока никем не побит.

Настя отложила газету: над ней стоял приятный господин с темными и на удивление яркими глазами.

– Вы бы слышали, что про вас рассказывали, – завел он речь, – глушь, мол, непролазная, никакого спутникового телевидения, и медведи роются в мусорных баках – а оказалось… Вы позволите, если никого не ждете?

Он прижимал к груди ополовиненную бутылку виски и стакан.

– И что же оказалось? – Настя указала на свободный стул.

– Нет слов! Мне здесь нравится! И отель ваш хорошо устроен, – господин сел, далеко расставив руки. – Жаль, что мы здесь сугубо по делу. Но на будущий год обязательно сюда приеду отдохнуть.

– Не лучше, чем у других. Постойте, – Настя пристально на него посмотрела. – Всех наших, хотя бы в лицо, я знаю, а вас не помню. Значит вы из пятого.

– Воздвиженский Алексей Николаевич, – он плеснул себе в стакан. Они чокнулись и выпили.

– О чем будет ваш фильм? – с ходу спросила Настя.

– Я сам себе не могу ответить «о чем?», где уж постороннему человеку, – Воздвиженский понюхал фалангу указательного пальца. – Вот если бы вы спросили «зачем»? – другое дело. Но если по сути – это документально-игровой фильм. Бюджет не велик… оно и понятно, всего трое задействованы: режиссер – он перед вами, оператор… вон, извольте видеть, развлекается на бюджетные деньги, и, наконец, Савелий.

– О! это тот, огромный, – Настя заерзала на стуле. – У меня прямо поджилки затряслись. Расскажите лучше о нем.

Воздвиженский изобразил досаду.

– Всё-таки, нужно иметь исключительную внешность, чтобы хоть кто-то заинтересовался твоим внутренним миром. Мой, например, никого не привлекает, хоть и очень богат. Видите ли, коротко о нем не получится, Савелий рушит все стереотипы относительно узкого лба, бритой головы и тому подобное. Вам, правда, интересно?

– Да вы продолжайте. Продолжайте.

Режиссер плеснул себе следующую порцию и немного подумав, начал:

– Ломая грудью проблемы, он широко шагал по жизни, глядя поверх скучающего человечества…