Эмилио Нейра - Беговые лошади. Сказки Cерафина. Сказка 4

– По буквам!

– Христофор! – наконец разобрал Пепси.

У «щипцов» есть один интересный эффект – если подкрутить интенсивность излучателя и приложить к щеке, то можно унять зубную боль. Я не знаю, опасно ли это для здоровья вообще, но это часто помогает. Мне помогало.

Мы тут все маемся от зубной боли. У всех ноют зубные пломбы, кое – как поставленные военными стоматологами. Если ты призван, то пломба обязательна и оплачивается правительством. Без нее ты сразу выпадаешь из жизни сразу в «неучет», и о тебе никто не вспомнит. Пломбы берегут, боль терпят, зубы вываливаются и гниют, пломбу переставляют в другой зуб и опять терпят. Стоматолог самый уважаемый человек в армии, его все охраняют и любят. Страшней самой сильной боли потерять право напоминать военному Интернету о себе каждые четыре секунды. Он единственный кто помнит о тебе в любой ситуации, кто снимает показания давления и температуру, кому ты хоть как- то небезразличен. Ведь подавляющее большинство этих людей дома никто не ждет, у них нет никого, кроме заброшенных «френдзон» в соцсетях.

Пепси снизу крикнул, весело толкая пленных, чтобы стояли ровней, и не создавали давку на входе.

– Дорка, тебе идет бинокль. Сразу такое строгое выражение лица, как у учительницы.

Я внимательно бороздила окулярами толпу. Женщин было много, но ничего похожего на описание Коцепуса даже и близко… Все болезненно белесые, волосы свалявшиеся, схвачены в небрежные узлы, руки заняты мелкой стиркой в котелках, расколотых пластиковых тазах, что- то готовят на спиртовых таблетках..

«Невысокая, глаза очень темные, тощая такая, говорит или на новоиспанском, гастиле, или на своем, местном диалекте… Насколько я знаю, вполне здорова, ранений нет. А, вот еще, на левой или правой ноге не хватает пальцев»

Я очень внимательно запомнила описание, которое дал мне Коцепус. Я задавала вопросы – сколько ей лет, как долго она в системе учета Монолита. Коцепус со скрипом давал более-менее исчерпывающие ответы. Поиском этой Агнессы из Ниневии он меня озадачил как-то мимоходом, прислал ориентировку и забыл, а потом вдруг опять намекнул на важность этих поисков.

«На вид около двадцати. Или чуть больше. Кто их разберет этих латинос, сама знаешь, также как азиаты. По системе учета вообще интересно. Она проходит в списках postavizo, это те, кого принято считать без вести пропавшими. Значиться как убитая при последних штурмах Монолита, но вот что странно, место гибели – Западная Линия D.D.S. То есть там, где у них были барьерные автоматы, и где атаки проводили наши «волонтеры».

– Так там людей не было вообще, – заметила я тогда Коцепусу. – Только немногие из службы операционного сервиса, но женщины в этих службах вообще не проходят.

«Буйвол» бункеровался на Ортеге пятнадцатый раз, и пятнадцатый раз я после подьем-отрыва докладывала Коцепусу о том, что никого не нашла.

– Может, она в самом деле убита, как ты думаешь? Может, искать вообще некого?, – говорила я, с тоской вспоминая о своей награде.

– Не может, – уверенно отвечал Коцепус. Тут она где-то, смотри внимательно… Рой везде!

Хорошо сказано, думала я, ползая окуляром по этому аншлагу. Если бы я была военная разведка, или хотя бы полевая жандармерия… А так я всего лишь Красный Крест, мое дело кашу варить и по мискам шлепать. Единственная причина, которая заставляла меня торчать на аппарели часами, была обещанная награда. Очень хочется открыть маникюрный салон на Алленби, где будет висеть наградной лист к медали «Por conqista del suelo». Эта медаль, как и зубная боль – для всех. Ей награждают все стороны в этой войне, уникальный случай просто. И никого не смущает, что у твоего врага может быть точно такая же медаль. Наверное, так теперь принято и положено в нашем глобальном мире. Если уж ты попал на войну – воюй со всеми, а если угораздило тебя каким- то хреном отличиться – получай медаль как у всех. Раньше бы меня это задело, а теперь все равно. Там наградной фонд почти полтора миллиона. Хватит и на квартиру Яффо, и на салон.

– Уважаемая, мы закончили. – Хоккеист стоял внизу на пустой аппарели, щелкая щипцами.

– Помоги слезть, – сказала я, отдавая ему бинокль.

– Сорок два человека, и четыре «нонейма».

– Бабы есть? – спросила я, оглядывая хозяйским взглядом аппарель.

– Да какие там бабы, – сокрушенно сказал Хоккеист, пряча щипцы в кобуру. Есть, но они немытые какие-то… Вот ты мне скажи, чего они не мытые?

– Пепси! – крикнула я в темноту «Буйвола». Проси рулежную и поднимай аппарель.

– Если бы ты был с сиськами и без кулаков, то ты не только бы не мылся, но и ничего другого, друг Никарагуа… Потому что ты среди кучи агрессивно в половом смысле настроенных мужиков. Короче, это для самосохранения, понял?

– Примерно. – ответил он довольно уклончиво.

– Ты себе отобрал? – хихикнула я. Молодая? Или просто мытая?

– Нормальная!

– Сговорчивая?

– Покладистей некоторых…

– Рот закрой… Как звать?

– Не помню.– сказал он и понял, что дал маху. Марта, что ли…

Я остановилась.

– Старый, ты мне гляди… Лучше меня знаешь, что с «нонеймами» лучше того… нельзя.

– Да Марта, Марта ее звать… Сегунда.

– Пепси! – опять крикнула я.– Возьми шланг, отмой аппарель, вся заблеванная.

– И чем они только рыгать умудряются, я не пойму, у них там продуктов вообще нет…

– Почти у всех желудочная инфекция. Они лечатся бренди, пьют постоянно…

– А откуда берут?

– Армия дает…

– Идиоты!

Время подлета к нашему базовому «пятаку» я убивала «Румой», невинной и звонкой игрушкой, выложенной недавно на офицерском сервере. Обычно туда заходят такие как я – в режиме транспортного ожидания. Те, кто едет летит или сидя на заднице ждет неизвестно чего. Это была обычная скоростная головоломка, каких сотни в гражданском Интернете, но цензуру прошла именно эта.

Полчаса я отключив мозги, с упоением щелкала стеклянными ромбиками. Все наши пассажиры спали в грузовом боксе, изредка топал вдали по переходам Пепси, который был сегодня вахтенным. «Буйвол» мирно тащило по переходному конусу.

Квакнула и запищала подсветка випера. Коцепус уже уронил первую фразу. Это наш куратор из Управления Военной разведки, я с ним знакома еще с Перронта. Недавно отправила резюме, думаю сменить работодателя. А он, пользуясь случаем, устроил мне испытание. Предложил найти среди военнопленных одного – единственного человека, опираясь на прозвище и очень расплывчатое описание

KapralKlein

Видела?

Beirut

Нет. И это странно, как мне кажется…

KapralKlein

Ну говори…

Beirut

Женщины идут первыми. Я так распорядилась, почти все об этом знают на стадионе. Из всех, кто подходит к аппарели, я пропускаю в первую очередь женщин…