Владимир Буров - Рай. Пионэрэн! Зайд Бэрайд!

Мы сели за один столик. В зале сидели только еще двое, но спиной к нам.

После настойчивых просьб, к нам, наконец, подошла официантка. Она налила ему, после чего Пи свалился на пол.

– Мне этого не надо, – сказал я, и тут же, как Пи свалился на пол. Это был просто шок. Нас обслуживала собака.

– А в чем дело? – спросила официантка. – Вы думали, что мы не обслуживаем людей? Вы думали, что мы относимся к вам, как вы относились к собакам? Бросил на пол кусок мяса и вали? Нет, у нас равноправие. Может быть, вам нужны орешки, чипсы? Нет? Это хорошо. Потому что у нас только стейк. Т-образный стейк на кости. От местных быков, между прочим? Будете?

– У нас нет денег, – сказал Пи.

– За счет заведения.

– Это как? – спросил я.

– Отработаете.

– Я работать не буду, – сказал Пили. – Впрочем, я согласен, но только головой. Я человек умственного труда.

– Хорошо. А ты будешь колоть дрова для гриля.

Я наслаждался жизнью. Пилил водородной пилой дрова, колол и носил к грилю. Мне отдавали все остатки стейков. Я сначала не знал, чем питается Пили. Он приходил в дом только по выходным.

Собаку, которая нас обслужила в первый день, звали Ксения. Обычно они вчетвером уходили на озеро, которое называли морем. Иногда она уходила вдвоем с тигровым догом по имени Сид-Карат. Они любили поплавать. Два раза я делал им барбекю на берегу. Кошки, которых звали Машка и Машка никогда не купались. Они только играли и трахались. Иногда, правда, они охотились. На меня. Однажды Машка и Машка загнали меня на дерево и начали между собой издевательский разговор.

– Это был бы очень вкусный обед. Как ты думаешь, дорогой? – спросила Машка и облизнулась. Она посмотрела вверх на меня и мило улыбнулась.

– Действительно, Маша, я очень хочу есть, – ответил Машка. И добавил: – К сожалению, я не умею лазить по деревьям. А ты?

– К счастью я умею. Но дама не должна выполнять всегда всю работу сама. Как ты считаешь? Думаю, ты должен наконец вспомнить, что ты настоящий тигр, Настоящий мачо. Ну, дорогой, принеси мне, пожалуйста, этого жирного цыпленочка. Он хорошо откормлен в Англии отбивными и лагерным пивом. – Она опять так аппетитно облизнулась, что у меня у самого потекли слюни.

– Мэм, вы ошибаетесь, – сказал я, – я давно не был в Англии. Честно.

– Может быть, он прав, – сказал Машка, – может быть, он шпион и более того, шпион на пенсии. Думаю, в последнее время он жил в Москве и питался только тем, что давал ему бильярд. Это просто тощий человечек и больше ничего.

– Ты просто не хочешь лезть на дерево, – упрямо твердила Машка. – А я его хочу. Пусть он тощий, это даже полезней для диеты.

– Я жесткий, – сказал я. – Съешьте лучше Пили. Он откормлен на икре и депутатских гамбургерах. Такой злобный сукин сын, вы только попробуйте.

– Нет, я боюсь отравиться, – сказала Машка.

– К тому же мы продали его на барщину. Пять дней в неделю Пи обслуживает Усатых. Тараканов.

– Что значит, обслуживает? – спросил я с дерева.

– Не то, что вы подумали, – сказала Машка.

– Готовит Усатым обеды?

– Убирает за ними дерьмо, – сказал Машка.

Однажды в свой выходной день я проследил за Пи. Оказалось, что он уже дерьмо не убирает. Лично обслуживает одного высокопоставленного рыжего таракана по имени Лолита. Красивая-я! По рассказам я уж думал, что это великаны. А они были максимум метр пятьдесят. В основном метровые. Без привычки, конечно, и это страшное дело. Я спросил Пили:

– Не страшно?

– Нет, – ответил он, – по барабану. Как один раз волосы встали дыбом, так уже всё по барабану.

– Она, эта, не пристает к тебе? – спросил я с улыбкой.

– Пока нет, Но думаю, всё равно надо бежать. У нее, между прочим, рост метр семьдесят пять и глаза голубые, голубые. Вес, наверное, килограммов восемьдесят. Это у таракана-то!

– Может быть, она в запое и фитнесом не занимается? – вставил я.

– Здесь есть серьезная идея, а ты все улыбаешься.

– Че, все так плохо?

– Да не очень вроде. Я бы даже остался здесь навсегда.

– Дерьмо убирать за тараканами?

– Почему, я уже дорос до садовника. И знаешь, у них здесь демократия. Через три года сдаешь экзамен, и сам становишься тараканом.

– Ни хрена мечта! Я бы не согласился.

– Ты чё, здесь хорошо.

– Чем хорошо? – спросил я.

– Это же академгородок. Ты не поверишь, как называется. Принстон. У каждого свой двухэтажный дом. И есть даже свой Эйнштейн, и математик Гамов. Оба бьют клинья к этой Лолите. Так что если я окажусь у них на пути…

– Думаешь, завалят?

– Нет, запустят в космос вместе с атомной бомбой. По их летоисчислению до этого уже немного осталось.

– Вот блин! До атомной бомбы додумались даже тараканы.

– Ты так не шути. Они умные. И злопамятные. Знаешь, какое испытание надо пройти на дипломном экзамене, перед выпускным балом?

– Догадываюсь.

– Ты опять о сексе, что ли? Нет. Тянешь билет…. А их всего два. В одном поджигают поле со всех сторон, а выпускника бросают в центр с вертолета. Если не выберется, значит, сгорел. Билет называется Котовский. А второй называется Старый дом. Человека заставляют вычистить от листьев и грязи старый бассейн. Дают ему гамбургер, бутылку кока-колы, он балдеет. Думает, что у него только две проблемы: это на время вычистить бассейн, а потом выбраться из него. Высота четыре метра. Человек не боится, если умеет плавать. Он знает, что как только он вычистит бассейн, так пустят воду.

– Не знает только, что вода будет, как кипяток.

– А ты откуда знаешь?

– Слышал. Так пытают в Ми-6. – И я добавил: – Я мог бы найти себе здесь работу. – Хорошо еще, что эти ребята не применяют против пришельцев газовые атаки.

– Понимаешь, они помнят, как обращались с ними люди. И делают также. Это ужасно. Нет, они же нарочно. Просто человек, прошедший этот экзамен, становится тараканом, А каждый таракан должен знать, что его может ожидать в этом мире.

– Да это ужасно. Надо бежать. Какой вариант, ты говоришь, есть?

– Дело в том, что один Станиславский изобрел крылья и подарил их Лолите.

– Зачем?

– Ну что-то надо делать, чтобы обойти Эйнштейна и Гамова. Вот он и изобрел крылья.

– Может быть, его зовут Сикорский, а не Станиславский?

– Скорее всего. Станиславский – это просто символ недостижимой правильности.

– Да, еще до открытия Там-Тама люди отвечали, когда им говорили, что они – производное от слова на букву х – порют, ну, что занимаются идолопоклонством:

– А я че вам, Станиславский?

– Теперь ясно, как ты стал депутатом, – сказал я.

– Ну так что, летим?

– Как? Тут нужно провести большую работу. Во-первых, надо как-то заинтересовать Лолиту. Думаю, в сексуальном плане она на тебя не позарится.

– На тебя тоже.