Владимир Буров - Рай. Пионэрэн! Зайд Бэрайд!

Ксе увернулась от колебательного удара саранчи и вцепилась в заднюю ляжку Упи. Лейтенант понял, что глаза у него вылезают из орбит и мозг непривычно быстро туманится. А лавина все шла вперед и, кажется, начала загибать края.

– Нас окружают! – крикнул Сид. – Твой Мерлин не угадал, ишак. – Они нас сомнут за час.

– Действительно, кажется – производное от слова на п. Но подожди еще немного. – Она подмяла под себя сразу две Саран Чи и те покатились под ноги своих собратьев с переломанными хребтами.

– Если не сработает Ре, нам конец, – сказал Сид.

И все-таки они перебили уже очень многих из Дивизии Сарана Чи. Не ожидали. Даже двухголовый Пили не догадался, что против них выступят не люди в их привычном обличии, а собаки. Огромные, как арабские скакуны доги из племени Догов.

Двухголовый Пи несколько раз посылал гонцов, чтобы не запускали Ретранслятор. Он теперь понял, что надо окружать Догов.

– Если бы хоть один гонец смог добраться до Квента, – кричал двухголовый Пили, – мы бы сегодня же уничтожили всех этих – слово на е – Догов. Но Ре был включен, и лавина перестроилась в колонну. Преимущество Дивизии Сарана Чи в численности было утеряно. Поле превратилось в ущелье.

Далее, кто вторая голова? И какой это день? Первый или второй?

Появление Джека Лондона. Пленение Маши.

Сегодня бился батальон кошек. Думали, что между днями битвы будут перерывы, но их не было. В этом, как оказалось, и был смысл Ре. Перестроившись в колонну, Дивизия Сарана Чи атаковала и день, и ночь. Не было конца их воинам. Кошки начали гибнуть. Доги стали выбегать на поле боя вне своей очереди. Закрутилась карусель. Только резерв еще не показывался на поле боя. Нельзя было допустить, чтобы Квент даже подумал, что такой резерв существует. А он существовал под кодом Домовой.

Пикассо был ранен. Саранчи поняли, что ранен командир батальона, и не давали вынести его в безопасное место. Эти ребята были очень злы. Ведь Пик завалил не меньше дюжины членов Дивизии Сарана Чи. В первый же день боев были ранены. Ад и Уп. Только капитан Пи теперь выходил на бой. Его берегли по полдюжины воинов с каждой стороны.

В этот день Пик выпустил по всадникам Пили шесть, острых как бритва когтей, и убил четверых, а двоих ранил. Маш оттеснили от центра боя. Оставшиеся шесть оруженосцев набросились на Пикассо. Он скатился в овраг, пронзенный саранчей Пи. Шерсть его дымилась от множества ран. Отряд телохранителей Маш тщетно пыталась пробиться к оврагу. Саранчи стояли плотной стеной. Когда стало уже невмоготу, один из них, по имени Ди, закричал:

– Мы больше не можем их сдерживать! – Этот парень прибыл в Там-Там только вчера, как доброволец на поиски золота. Квент долго смеялся над ним:

– Какое золото?! Я в первый раз слышу о золоте на Там-Таме. Зря вы вообразили себя Марком Твеном. Нет, не Марком Твеном, а этим, как его? Ну, этим, помните? Он еще построил себе Шато на спекуляции о существовании золота на Клондайке.

– Джек Лондон?

– Точно! Вы новый Джек Лондон. Здесь ведь у всех прибывших новые имена. Вы не против?

– Нет, не против. Надеюсь, это приведет меня к чему-нибудь хорошему.

– Вы прибыли сюда за лучшей жизнью? – спросил Квент.

– Да, я доброволец.

– Это хорошо. Но у меня наступление. Я вынужден отправить вас в бой.

– Вы направляете меня в штрафбат? – спросил Джек.

– У нас здесь нет штрафбата.

– Говорят, что Дивизия Сарана Чи это и есть штрафбат.

– Я могу направить вас в центр, в ударную группу. Тогда вы за шесть дней сможете стать лейтенантом. Это большие преимущества.

– В центре больше шансов погибнуть.

– Вы будете оруженосцем нашей принцессы.

– Маша.

– Можно было не спрашивать. Всегда везде первая это Маша. Можно так и переводить: Маша – Первая.

– Первой была Ева.

– Не думаю.

– Значит, вы доброволец?

– Да.

– Жаль, мой сын не додумался до этого. Да нет, вы не обижайтесь. Кто додумался, тот прилетел сюда, а кто нет – тот нет. Диалектика. – Квент налил себе еще. – Вы будете?

– Не откажусь. Но лучше пива. Здесь такая жара. Кондиционер поставить нельзя?

– Недавно я тоже думал, как вы.

– А вы давно здесь?

– Да уже позавчера прибыл. Давно.

– Один день, разве это много? – удивился Ди.

– Один день может быть, как тысячу лет. За один день Бог… да зачем далеко ходить: за один день вы стали Джеком Лондоном. А он за один день не мог даже все слова выучить. Теория… Кстати, вы слышали историю о поваре, который заколол себя шпагой из-за того, что рыба, которая должна быть в тот день основным блюдом не прибыла вовремя?

– И повар по этой причине покончил с собой? Да, я слышал эту историю. Но это был повар короля. Шеф-повар.

– Все равно я не перестаю удивляться этим поварам. За лишнюю звезду Мишлен они готовы не спать ночи, жить в ресторане. И готовы даже умирать… Мой сын и моя первая жена покончили с собой, когда узнали, что не могут полететь сюда. Они хотели быть первыми рестораторами на этой… в этом забытом Там-Таме.

– Кто опередил их? Я здесь никого не вижу. Хотя ресторан есть.

– Это их ресторан. Я сам взял его для них. Попросил Криатора и смог выделить здесь помещение для ресторана на четвертом и пятом этажах.

– А они покончили с собой, – продолжал Квент. – Написали в посмертной записке, что ресторан может быть только на первом и на втором этажах. И как минимум на Большой Грузинской.

– Назвали бы здесь улицу Большой Грузинской, – сказал Лондон.

– Не вышло.

– Почему ресторан нельзя сделать на первом и втором этажах?

– Нельзя.

– Но вы же сами здесь являетесь резидентом. Неужели нельзя было переделать?

– Значит, нельзя. Да и не знал я тогда, что окажусь здесь.

– Я согласен, – сказал Лондон.

Пленение Маши. Ее и Машину часто называли одинаково:

– Маш. – Чтобы не ломать голову, кто из них перед ними. Ксе и физик-теоретик Адам.

Лондон уступил. Ему показалось, что он сделал это нарочно. Маш прорвалась к оврагу. Но никто не смог вынести оттуда Пикассо. Тогда Лондон подумал, что это шанс, что он не зря уступил этой Кошке. Джек сам вытащил из оврага Пикассо. Он понес его в сторону разрушенного университета. Саранчи опомнились и окружили Лондона с раненым Пикассо. Ряды Кошек начали мешаться. С риском для жизни Маш врубилась в кольцо врагов. Она легла на спину и стала заманивать саранчей, помахивая пушистой лапой. Многие не выдержали, и полезли на Машку, как кролики на удава, точнее, как быки на тигрицу. Лондон бежал вместе с Пикассо. А Маш попала в плен. Как ни бились кошки, Маш они не отбили. Сам Пи носился по полю и орал благим матом, чтобы Маш любой ценой тащили к Отелю. Все было кончено. Ее не смогли отбить. Только Пи получил много глубоких царапин на лицах.