Владимир Буров - Рай. Бин Фрай!

– Это очень интересно, – сказал Со и щелкнул пальцами. – Человек! Пива и итальянский шашлык. Два. Нет, три.

– Три? – спросил парень.

– Да, три. Может быть, сегодня, мы, наконец, узнаем правду.

– Разрешите прикурить?

– Извините. – Я могу его у вас купить? – Это Борис Бер подсел за стол, где пытали Нано.

– Его?! – сделал удивленное лицо Сяо.

– Это не он, а она. Вы ее не узнали? Это Кон Лиза Ра, – сказал Ляо.

– Нет, друзья мои, – ласково сказал Борис Бер, – вы опять ошиблись. Это не Кон Лиза Ра. Это мой нанотехнолог. Он шел ко мне.

– Зря вы его защищаете, Борис, – сказал Со. – Он же ничего абсолютно не дал народу.

– Зато дал его друг Гайд, – спокойно ответил Бер. – Сын Трудового Народа. Он, так сказать, был сын трудового народа.

– А этот значит, был:

– Трудового Народа Дочь. Кон Лиза Ра. Дала всем, кому только можно. И главное бесплатно. Но только не нам. Я уверен, что она знает, где зарыт клад, – продолжал Со. – Надо только как следует допросить его.

– Какой клад? Какой клад?! – повысил голос Нано.

– Столько раздать! – Со пальцем показал на подсудимого, – ну, не может быть, чтобы не взял себе небольшую Чашу Грааля. Уверен, что она у него. Этот парень забрал наше счастье, нашу родину, где мы все вместе жили. Никто не хотел уходить из нашей любимой коммунальной квартиры. Как хорошо-то было. И главное, была у нас наша Чаша Грааля.

– Где ты зарыл ее? – Со опять потянулся к кнопке электрошока.

– Подождите, – сказал Борис Бер. – Я же сказал:

– Я его покупаю.

– Ну, хорошо, во сколько вы оцениваете Чашу Грааля. Учтите, я за меньшие деньги его не продам. Я слишком долго его искал. Я слишком долго ее искал, – повторил гладиатор.

– Ну… во сколько вы его оцениваете?

– Говорите прямо, сколько вы хотели мне дать? Учтите, это очень редкий экземпляр. Он распродал всю Россию. Этого не смог сделать даже Столыпин. Столыпин не смог, а этот парень – легко. Во-вторых, у него должен быть клад. В-третьих, как природный масон, он знает, где Чаша Грааля. Приблизительно, вы теперь оценили его? Я сам думаю, что без членства в списке Шиндлера нам не обойтись. Начнем?

– Начнем с миллиарда, – опять начал Со. И добавил: – Кто больше?

– Начнем, – ответил Борис. – И на этом закончим. Миллиарда вам хватит за глаза.

– Мало. Это очень мало. Я буду в конце списка. В случае чего меня могут не спасти.

– Места не хватит в Ноевом Ковчеге.

Кстати, когда два раза подряд в диалоге встречается речь одного и тоже же человека, значит, была пауза. Так сказать, покурили, съели шашлык, выпили:

– Чай, кофе, квас? Эта пауза может быть очень долгой. Настолько долгой, что можно понять:

– Время, в котором идет съемка фильма, или написание Евангелия – не единственное. Как-то:

– Отсутствие Иисуса Христа в течение восемнадцати лет. Во времени Библии.

Ошибочно говорить:

– Тогда должна быть посылка:

– Мир многомерен. – Нет, друзья мои, нет. Это очевидно. Очевидно, если мы рассматриваем конкретный текст.

Как сказал один записной атеист:

– Библия – это художественное произведение. – И это правда. Ибо отличие художественного произведения от нехудожественного только в одном:

– Присутствие человека в тексте. В художественном. А в нехудожественном его вроде бы и нет. А где он тогда? Ответ:

– Остался за бортом Ноева Ковчега.

– Хорошо. Миллиард так миллиард, – сказал Со. – Но в эвро.

– Да ну, зачем вам евро. Это же дочка бакса. Вы должны знать.

– У Шекспира дочки пустили папу по миру. Здесь не может так случиться?

– Степень вероятности такого события очень мала. Это все равно, что положительно ответить на вопрос:

– Есть ли жизнь на Марсе?

Получается, что Нано нес в себе информацию о падении евро, так как знал о нападении марсиан на русскую силиконовую долину.

Далее, появление фокусника номер два. Он пытается перекупить Нано. В наглую. Такого количества денег у него нет. Но для фокусника убедить зрителей в обратном – это норма жизни. И это есть его профессия. Как же его звали? Очень похоже на имя фокусника у Диккенса. Сначала этот парень со всеми вежливо поздоровался.

– Здравствуйте, Нано Анатольевич.

– Здравствуйте, Сяо Иванович.

– Здравствуйте… э… Чай Императорский. Нет, нет, это по-Тибетски. – Он вынул из-за правого уха записную книжку в виде колоды карт. Щас, щас. Сейчас найду то есть. Так, Поз:

– Совсем заврался. Глубже надо пахать. Глубже. Думаю, что я умнее его. Намного умнее. – Нет, не то. Сим-Кидальский. Кто такой? А-а! Считает себя умнее Единого Государственного Экзамена. Но это вряд ли. Заразил меня Синдромом Дуси. Что это за синдром? Не помню. А-а! Является ли раб подчиненным своего господина. Представляете, я сказал:

– Нет. – Он меня заразил Синдромом Дуси. Я не мог сам такую чушь сморозить. Я же умный.

– Ну ты че там ищешь, фокусник? – спросил Со.

– Да нет, все нашел. Ваше имя, – он вытащил карту, – Эдуард Шестой, король Англии. – Борис открыл от удивления рот. – Но это как имя Президента Франции:

– Брюссельская Капуста. – Ну, вы че, не поняли? Это просто шифр. Слышали когда-нибудь о немецкой шифровальной машине:

– Энигма! – Нет? Теперь знайте. Это я. Будем знакомы:

– Энигма. – Будем знакомы:

– Энигма. Энигма. – Мой шифр никто не разгадает. Вы в курсе кто такой наш ПП? Нет? Я вам скажу. Только на ухо. – Он нагнулся к Со.

– Кто?! – изумился этот послушный гражданин. – Это очень интересно. Я сам пишу книгу о ПП, но этого не знал. Непостижимо.

– А что тут непостижимого? Спрашивается, откуда у нас столько немецких машин? Любых марок. Мог ли хоть какой-нибудь кудесник предположить, что в России будут немецкие машины? Нет.

Обычно говорили:

– Ну, почему у нас хотят выпускать Румынские машины?! – Говорили просто так, что, мол, иначе здесь и быть не может. Говорили:

– Почему не немецкие? – Ну, просто так, что, мол, жаль, что мы живем не на Марсе. Ну, в том смысле, что если бы мы жили на Марсе, у нас бы здесь, имеется в виду на Марсе, ездили немецкие тачки. И вот вам, пожалуйста! Они тут ездят. А спросите у кого-нибудь:

– Это Марс? – Глаза на лоб полезут.

– Я ничего не понял, – сказал Нано. – В чем секрет?

– Не обращайте на него внимания, – сказал Энигма, – это мой подчиненный.

– Прошу прощенья, – сказал Борис Бер, – вы его еще не купили.

– Это дело времени. Я уже давно считаю его своим рабом. И знаете почему?

– Почему?

– У меня Синдром Сима-Кидальского. Если человек мой подчиненный, я называю его своим другом. Это все равно что говорил Сократ:

– Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто твой раб.

– Кто? – спросил Нано.

– Я, – ответил Эни.

– Простите, но я уже ничего не понимаю, – сказал Борис Бер. – Могу ли я спросить, как меня-то зовут, согласно шифровальной тачке Энигма?