Ольга Трушкова - По лабиринту памяти. Повести и рассказы

В детстве у Кости душа была распахнута настежь, он ни от кого не скрывал того, что в ней находится. Но став взрослым, запер её на замок, ключи от которого доверил только своим самым близким друзьям, Валентине и Алику. Те ключами не пользовались, в душу не лезли: надо будет – Костя сам откроет её.

Друзья есть друзья, они не могли не заметить, что с ним происходит что-то непонятное. Появилась какая-то отрешённость во взгляде. Вот он, вроде, рядом, а находится, на самом, деле, где-то очень далеко. В чём причина?

Девушка? Так они у него были, есть и будут. С некоторыми из них Костя их даже знакомил.

Может, возникли проблемы со здоровьем? Да нет, делать из этого тайны он уж точно не стал бы. На работе тоже всё в порядке.

С расспросами к Косте ни Валентина, ни Алик не приставали: придёт время – сам расскажет.

Но время шло, а он молчал. Что же с ним происходит?

Когда же Костя не пришёл к ним на встречу Нового года, хотя и обещал, а внезапно сорвался в село, куда совсем не собирался ехать, Валентина решила: пора получить ответ на все вопросы. Костино невразумительное объяснение по этому поводу её не устраивало. Позвонил с автовокзала с телефона-автомата, поздравил с праздником, что-то пытался растолковать, запутался и повесил трубку. Хорошо, хоть позвонить догадался, а то гадали бы тут, не случилось ли чего. Ждали ведь.

Но вопросы задавать не пришлось.

Ответ на них Валентина сразу же увидела в сумасшедших от счастья Костиных глазах.

– Маша? – не то спросила, не то утвердила Валентина.

Он кивнул. Они понимали друг друга без лишних слов.

Алик, присутствовавший при этом, шутливо пропел:

– Наш Костя, кажется, влюбился…

Валентина развернула его в сторону кухни и шутливо шлёпнула по заду:

– Давай шагай, Марк Бернес ты мой безголосый.

Голос у него был, да ещё какой! Если даёт разгон мастеру, всему цеху слышно! Алик хотел опровергнуть явную неправду, но передумал. Оспорь отсутствие голоса – скажет, что у него нет слуха.

Слуха у него, действительно, не было.

Они сидели на кухне и пили чай с остатками новогоднего торта. Алик покачал головой и участливо спросил:

– И как это тебя, парень, угораздило?

– Потом, глядя с укором на жену, добавил:

– Ох, уж эти хрупкие женщины! Такие дубы под корень без топора валят! – и ударил себя в грудь кулаком.

Все рассмеялись. Валентина, вытирая выступившие от смеха слёзы, махнула рукой:

– Да тебя и валить не надо было, сам упал.

– Что было, то было, – не стал отрицать Алик, – упал, ушибся головой, пришёл в сознание уже женатым.

Повернулся к Косте и с озабоченным видом врача-психиатра поинтересовался, под корень того срубили или ещё есть надежда?

Тот только рукой махнул.

– Безнадёжен, – констатировали в один голос супруги.

А Костя никак не решался обратиться к Алику с просьбой – он никогда не использовал их дружбу в личных целях: друг Алик – это одно, инженер Альберт Леонидович – это совсем другое. Но здесь…

– Алик, помоги мне, – после долгих колебаний с трудом выдавил из себя Костя, не зная, как приступить к главному.

– Машу что ль сосватать? Так это мы мигом. Валюша, где мой парадно-проходной костюм?

– На проходной, где же ему ещё быть, – она пошутила, но как-то серьёзно и показала ему глазами на Костю. Тот вертел в пальцах десертную ложку и, казалось, был целиком поглощён этим занятием.

Алик понял, что шутки сейчас неуместны и Костя пришёл не просто так.

– Ну, давай говори, какая помощь нужна?

– Понимаешь, я хочу перед выходным отработать две смены, чтобы съездить в село не на один день, а на два. С ребятами я договорюсь, они согласятся.

Кто бы сомневался!

Алик понял, о какой помощи сейчас пойдёт речь: инженер должен дать добро на двойную смену, если его не дал мастер. А мастер не дал, иначе этого разговора бы не было.

– Нет, Костя, – твёрдо сказал Алик. – Существует техника безопасности, да и Закон об охране труда никто пока не отменял.

Костя понимал, что Алик прав, но как же ему хотелось побыть с Машей хоть чуточку подольше!

Что Алик прав, понимала и Валентина, чем помочь Косте, она не знала. У Кости есть отгулы, но случился форс-мажор, и их перенесли на февраль. Заменить сейчас Костю некем. Предлагал же ему перед Новым годом Алик их взять.

Повисло молчание. Положив десертную ложечку на стол, Костя встал, поблагодарил за чай и хотел уже попрощаться, но Алик жестом остановил его и показал на стул. Костя сел.

– Маша – это та девушка, о которой ты говорила? – обратился Алик к жене.

Получив утвердительный ответ, он задал второй вопрос:

– Она учительница и работает в школе?

Валентина опять кивнула, но ничего не поняла. Ясно, что просьба Кости связана с Машей. Но при чём здесь школа, если речь идет о заводе?

– У Маши каникулы? Так?

– Да, – опередив Валентину, ответил Костя, тоже не понимая, к чему клонит Алик. Ну, давай же, Алик, ну, говори же скорее, что у тебя там?!

– Есть гениальная идея! – Алик долго наливал в свою чашку чай, потом так же долго размешивал сахар.

В глазах у Кости засветилась надежда, но что же Алик так медлит?! Захотелось схватить вторую ложечку и помочь сахару быстрее раствориться!

– Не томи, гений ты мой непризнанный, давай свою идею, – не выдержала жена и забрала у Алика чашку.

Как и всё гениальное, «гениальная идея» была проста: до конца каникул Маша погостит у них, её можно поселить в Леркиной комнате, а Лерка на это время переберётся на диван в комнату родителей. После смены Костя будет приезжать к ним, любоваться своей ненаглядной Машей, а утром вместе с Аликом уезжать на работу – общежитие было далеко, пока доберётся и отдохнуть будет некогда.

Инженеру Альберту Леонидовичу не нужны подчиненные, засыпающие у станка. Он следит, чтобы правила техники безопасности соблюдались неукоснительно.

Косте они поставят в прихожей раскладушку. А там видно будет. Кстати, Маша и за Леркой присмотрит. (Все-таки не обошлось без меркантильного интереса.)

– И впрямь гениально! – восхитилась планом мужа Валентина и чмокнула его в нос.

– Ещё бы! – гордо вздёрнул его Алик. – А то тут некоторые… «непризнанный, «непризнанный».

– Беру свои слова обратно, – она покаянно опустила голову.

Он был великодушным и её простил.

Тут же вытащили раскладушку и примерили к тесноватой прихожей.

– Нормально, – дал заключение Алик, посмотрел на часы и решил, что Косте поздно возвращаться в общежитие, пусть ночует у них, тем более что и раскладушка находится в рабочем состоянии.

Уже собираясь ложиться спать, он, стоя в проёме дверей зала, ехидно пропел-промурлыкал:

– На свадьбу грузчики надели со страшным скрипом башмаки…

Валентина схватила мужа за шкирку и втащила в зал.