Александр Шкурин - Утренняя звезда. Повесть

Сзади послышался истерический смех, Алекс повернулся и увидел, как Ника, его дочь, сползала по стеночке вниз и, сидя на полу, стала раскачиваться и сквозь приступы смеха в изнеможении приговаривала:

– Ой, папа, папа, я не могу, зачем ты так старичка напугал! Мне самой стало страшно! Бедненький, он же разбился, ступеньки такие крутые!

Жена, стоявшая рядом с дочерью, то же тряслась от беззвучного смеха. Алекс поклонился, как актер на сцене, сыгравший особенно трудный эпизод роли, а потом, брезгливо, двумя пальцами, поднял брошенный портфель и, едва открыв его, скривился. Там лежало вонючее скомканное белье, которое владельцем, наверное, никогда ее стиралось. Он бросил в портфель все бумажки и деньги, изъятые им у незнакомца, цепочку с кулончиком, оборванные лацканы пиджака и спустился по лестнице, чтобы вынести портфель на улицу. По пути он сокрушенно покачал головой, незнакомец сумел-таки сломать одну ступеньку. Он поставил портфель у двери подъезда, а затем в сарае нашел доску, которую кое-как сумел прибить взамен поломанной. Получилось не очень удачно, но лучше, чем со страхом ходить по сломанной ступеньке.

Сон Алекса был неожиданно прерван, трамвай дернулся и стал резко тормозить, а потом остановился. Алекс чуть не слетел с пластикового сидения, а стоявший рядом школяр едва не упал на пол, но его успели подхватить другие пассажиры, которые стали возмущаться и кричать на водителя обычные в таких случаях слова «полегче, не дрова везешь». Водитель стал оправдываться, что какой-то олух на старом рыдване решил проскочить перед ним на красный свет светофора, поэтому он вынужден был затормозить, а этот олух едва не врезался в огромный джип, но успел объехать его и тут удача отвернулась от него, поскольку влетел прямо в столб.

Алекс увидел на противоположной стороне дороги старый автомобильчик, чей передок смялся в гармошку, не выдержав грубого соприкосновения с бездушным бетонным столбом с раздвоенными, наподобие языка змеи, светильниками наверху. Наискосок от трамвая, перегородив дорогу, застыл огромный черный шарабан, едва не уткнувшийся в него огромным капотом.

Арон ездил на работу разными маршрутами. Это было данью требованиям службы безопасности, которая, отрабатывая свой хлеб, постоянно стращала гипотетической опасностью, грозящей от происков вечно недовольных конкурентов. Сегодня он поехал на работу по окраине города, и этот путь был гораздо спокойнее по сравнению с дорогой через центр города. Там были вечные пробки, нервные водители, нетерпеливые гудки и автомобили, мгновенно срывающиеся с места, едва светофор показывал милостивый зеленый свет. Арон, любивший ранее погонять на автомобиле, с годами стал предпочитать спокойную езду. Огромная меркава на дороге внушала почтение другим автомобилистам, но всегда находился какой-нибудь лихач, что вьюном вился между машинами, выигрывая сомнительный приз в виде призрачного метра форы перед другими автомобилями и первым, словно к финишной черте, приходивший к светофору, к которому потом подтягивались другие машины с их неспешащими водителями.

Арон ехал к своему офису, расположенному немного в стороне от центра города, где располагались офисы крупных компаний. Последние годы он занимался производством и торговлей продуктов питания, и именно продукты дали ему и особняк, и эту меркаву и маленькую изящную таратайку для супруги, регулярные поездки в далекие края, а также немаленькие суммы на счетах в банке. Это было для внутреннего потребления, а граду и миру Арон явил сначала маленькую, а потом превратившуюся в большую, империю. Уже десять лет он занимался непрерывным расширением ее владений, включая в неё заводы, фабрики, фермы, поля, а пароходы успешно заменил автомобилями, которые развозили продукцию его империи по российским просторам, а недавно начал агрессивную экспансию за край родной ойкумены, найдя чем удивить старушку Европу..

Арон ехал рядом с трамвайными путями, мимо него проносились красные трамваи, и когда они застывали на остановках, спокойно тормозил, ожидая, пока не схлынет поток пассажиров из трамваев. Он чувствовал себя невидимкой, надежно спрятанной в недрах меркавы, и рассматривал людей, снующих по тротуарам. Иногда появлялась красивые девчонки, которыми он любовался и с тоской думал, что если бы шел пешком, обязательно с кем-нибудь из них познакомился, а так – шарабан и одиночество. Он был начисто лишен тщеславия, но работа и занимаемое им положение в обществе, чем несказанно гордилась жена, не давали ему возможность просто так пешком ходить по улицам города.

Чем больше он богател, тем больше росли амбиции его супруги, и если в начале семейной жизни на отдых они ездили на недорогие курорты, с ростом доходов они по очереди посетили дорогие курорты на Мальдивах, Сейшельских островах, на Барбадосе, и наконец Лера остановилась на острове Сен-Бартелеми. Сюда они прилетали уже несколько раз. Его супруга была почти счастлива, как же, остров миллионеров, её семья вошла в такой элитарный клуб, и ей многие завидовали. Арон не разделял её восторга, он привык работать, а не отдыхать и не тратить по пустякам деньги. Многие богатые соотечественники, с которыми он познакомился на острове, вызвали у него легкую оторопь, переходящую в изумление, как с таким низким интеллектом они сумели разбогатеть. Иногда у него возникала крамольная мысль, что многим из его соотечественников на этом острове просто приказали быть богатыми и посадили на золотую жилу, и теперь они поставили свой целью промотать даром доставшееся богатство, но деньги не кончались, как не кончалась каша из волшебного горшочка братьев Грим.

По улице шла стайка молоденьких студенток. Увидев их, Арон усмехнулся, недавно у него была встреча с ректором педуниверситета. Он совершенно случайно, когда поднимался на лифте, познакомился с хорошенькой студенткой-первокурсницей, которая, приняв за его преподавателя, мило стала улыбаться. Он не стал разочаровывать студентку, и записал её номер телефона. Надо будет ей позвонить и договориться о встрече.

Ч-ч-черт!

На перекрестке, едва светофор дал зеленую отмашку, меркава и встречный трамвай начали синхронно двигаться навстречу друг другу, и в этот момент какой-то раздолбай, распушив сизый столб дыма из выхлопной трубы, решил проскочить перед ними на старом рыдване, только позабыл, что лучшие годы его скакуна давно миновали. Поэтому грозный рев двигателя рыдвана не прибавил ему желанной скорости и прыти. Водитель трамвая успел остановиться, исторгнув пучки искр из-под ребордов колес, и рыдван сумел благополучно проскочить мимо трамвая и тут же оказался перед огромным шарабаном Арона, который стал неудержимо на него накатываться, грозя похоронить под собой эту старую рухлядь со всем её содержимым.