Андрей Ларионов - Широко шагая

Но, однажды настал тот ужасный день, которого боится каждая ель в канун Рождества и нового года. Стук топора, визг бензопил и стоны, уханья подкошенных деревьев вызывали страх в лесу. Вечнозеленые деревья боялись шелохнуться, смотрели, как у них на глазах убивали тех, с которыми они простояли много лет, с которыми росли от земли до неба, с которыми встречали теплые весны, с которыми мокли под дождем, ежились от холодов и замирали под жарким солнцем. Дровосеки шутили, смеялись, курили, а иногда и матерились, когда какая-нибудь упрямая ель не хотела падать в сугроб.

Ёлочка, обомлевшая от ужаса, стояла и тоже смотрела в сумрак леса. Видела устрашающие энергичные темные силуэты людей, видела, как они убивали деревья. Взрослые ели иногда говорили ей об этом. В зимнее время года, сюда приходят люди, которые рубят жизнь в лесу и уносят далеко, далеко отсюда, потом наряжают умирающие деревца и справляют с весельем праздники зимы. От одной только этой мысли, что ее ждет то же самое, маленькой елочке становилось страшно. Слезы смолы текли по ее стволу. Но ничего предпринять никто не мог, оставалось только ждать и смотреть, как валят перед тобой друзей, близких…

И вот однажды такой ужасный день настал и для маленькой елочки. Высокий мужчина с бородой в вязаной шапке и телогрейке, проложил к ней лыжную дорогу.

– Смотрите мужики, вот еще одна хорошая елочка. Может, спилим ее? – предложил он остальным.

– Да, хорошая елочка. Пушистая… Давай, Витька, тащи бензопилу.

Елочка замерла от страха. А соседние взрослые ели молчали, уже лили свои смоляные слезы, смотрели, как обступили кругом люди маленькую елочку.

Мужик со второго раза, завел свою машину. Рев бензопилы оглушил ее, в воздухе опять запахло свежей древесиной и смолой. И страшная боль, боль пронзила маленькую елочку. В какой-то миг она потеряла единство с землей, просто бессильно повалилась на бок, обливаясь от страха и боли смолой.

– Ну, все поехали в город, на сегодня хватит, – сообщил главный остальным лесорубам.

Лес с ее родными высокими елями отдалялся от нее. Снег печально падал на землю, шептал что-то об этом мире. Еще сотня, наверно, умирающих елей была с маленькой елочкой в грузовике. Все деревья плакали, но ничего не могли изменить.

***

На следующий день она стояла на морозе, прислоненная к дому на улице большого города. Множество прохожих ходили по дороге, проходили мимо, подходили к дровосеку с бородой, покупали ее сестренок и братьев. А потом пришел и ее черед. Какой-то маленький ребенок коснулся ее веточки своей рукой. А мама малыша уже покупала маленькую елочку.

– Все Мишенька, пойдем. Смотри, какая у нас будет красивая елочка… – старалась привлечь внимание ребенка мать.

А ребенок капризничал, грубо дергал елочку за ветки.

Потом в душной квартире людей, маленькая елочка стояла в углу. И она терялась в догадках, что с ней будут делать. Сил становилось все меньше и меньше, которые она раньше получала от матушки-земли.

Но потом женщина бережно поставила елочку в сосуд с водой, закрепила ее ствол. Холодная вода на какое-то время привела деревце в чувство. Она видела, как человек украшал ее многочисленными побрякушками, блестящими предметами.

«Что они со мной делают?» – думало дерево.

А потом она вспомнила старые рассказы деревьев-родителей в лесу, про праздник зимы, и все сразу стало ясно ей.

***

И вот ее звездный час настал. Украшенная гирляндами, дождем и игрушками она стояла высоко в углу комнаты, вспыхивала почти сказочными огнями. Находясь в центре внимания взрослых и детей, она даже улыбалась, забыв про страх и боль, которую испытывала еще несколько дней назад.

Но все длится не вечно. Праздники закончились, закончились смехи, крики и танцы людей. Музыка не играла больше, как раньше. В тишине и в сумраке угла дома, простояла маленькая елочка больше двух месяцев. И в один из дней, хозяйка дома, что наряжала ее, начала снимать с нее цветные шары, гирлянды.

– Пусть елочка еще постоит, – просил свою маму ребенок.

– Нет, Миша, елочка итак уже стояла долго, тем более на улице уже весна, – отвечала ему мать.

И опять плакала маленькая елочка, ощущала, как теряет опять свои силы теперь без сосуда с водой. А вечером пришел отец ребенка и первым делом вынес ведро с мусором и елочку.

И теперь в большом мусорном баке валялась маленькая елочка с полуобломанными ветками. Тусклая, ненаряженная она лежала на куче вонючего мусора, уже мертвая. Над головой было синее весеннее небо, зима для елочки закончилась. Когда-то она была елкой, а теперь это просто безжизненная палка…

(2008).

Звуки сирены воздушной тревоги зазвучали тревожно в плотном тумане и дыме, окутавшем руины города в этот утренний час. Запах гари висел в воздухе, всю ночь и сейчас не ослабевал. Где-то там, в небе, выше этой белесой пелены влаги начинали опять носиться со свистом реактивные самолеты. Наверное, скоро начнется бомбежка. И от этого детям, забившимся в углу полуразрушенного здания, становилось страшно. Аля судорожно начала плакать в объятьях старшего брата, а мальчишка с сумрачным лицом смотрел в молочный туман. Где-то в этом сокрытом от их глаз пространстве горели руины их города. Языки пламени лизали разрушенные здания, расплавляли снег, и в воронках от бомб, валялись раскрошенные кирпичи и трупы людей.

И вот земля опять сотряслась где-то на окраине города, отдалась тяжелым стоном, который уловили испуганные дети. Самолеты опять бомбили город, как вчера ночью. Мальчик вспомнил, что было вчера и от этого стало жутко на душе. Тогда так же тревожно непрестанно гудела сирена, ночной город замер, ожидая первые бомбовые удары врага. Истребители проносились со страшным шумом над домами, улицами Белграда. А потом первые бомбы разнесли казармы, военные объекты. Там все вспыхнуло в огне, нефтяные хранилища начали разрываться с неимоверной силой.

А они прячутся здесь в старом заброшенном предприятии. Здесь его мать, сестра и он. Где-то в отдалении, по стенке завода расположилась еще пара рабочих югославских семей. Кто-то молится, кто-то плачет, кто-то просто смотрит в ночное небо, где мелькают огни, вылетающие из сопел истребителей. Крылатые ракеты разрушали постройки города. В белом свете на глазах исчезали целые постройки. А потом, в какой-то момент страшный свет ослепил и их всех прячущихся здесь на предприятие, которое страшно затрещало под взрывной силой крылатой ракеты. Бетонные опорные конструкции, потолок вмиг обрушились на людей. И крики, стоны умирающих совсем не были слышны в этом бомбежном аду. Мальчик страшно испугался, сестренка, что сидела в бок о бок с ним, инстинктивно дернулась куда-то к уцелевшей стене предприятия.