Паратиков Павел - Шаг на пути к небу. Роман

– Вы что творите? – с испугом в голосе закричала она.

– Да не ори ты Беляева, как дура, – чуть пошатываясь, оборвал он её негодование.

Фрисман изрядно подпил, и решил воплотить в жизнь, свои навязчивые ухаживания, которыми он докучал ей уже долгое время.

– Денис Моисеевич, вы пьяны.

– Да сама ты пьяна. Хватит уже из себя святошу корчить. Иди ко мне, – он шагнул к ней и раскрыл руки в объятьях.

– Остановитесь, Денис Моисеевич, вам нужно домой, проспаться, вы не понимаете, что делаете.

– Всё я понимаю, – Фрисман встал на колени.

– Выходи за меня. Как сыр в масле будешь жить, всё для тебя сделаю, проси всё, что хочешь.

– Я вас прошу, прекратите это, уходите.

– Я без тебя не уйду.

Он глянул на неё, так, что ей стало страшно. Настя схватила стоящие рядом вилы и направила в его сторону.

– Что? – заорал он, вставая с колен.

– Меня вилами колоть хочешь?

Бригадир схватил вилы и ткнул их в свою грудь.

– Давай, коли.

У неё затряслись руки, и на глазах выступили слёзы.

– Я прошу вас, не надо.

Опьянённое сознание Фрисмана возбуждалось от её беспомощности. Он выхватил вилы из её рук, и наотмашь ударил по лицу. Настя упала на пол. От внезапного шума взбудоражились первотёлки, инстинктивно начав прикрывать собой своих телят. Бригадир налетел на неё.

– Настя, Настя, ну прости, прости ты меня, ну я люблю тебя.

Он начал целовать её. В нос ударил едкий запах перегара, смешанного с луком и табаком.. Настя начала выползать из-под него, прикрывая лицо руками от его поцелуев.

– Ну, пожалуйста, не надо, я прошу вас, успокойтесь.

Её мольбы ещё больше разжигали его помутнённое сознание. Фрисман схватил девушку за горло и сжал руку так, что она начала задыхаться. Задрав платье, рывком, бригадир разорвал её нижнее бельё…

В Настино дежурство, на ферму, всегда приходил кто-нибудь из её братьев, за молоком. Войдя на базу, Ванька, старший из двух Настиных братьев, не сразу понял то, что предстало его взору. На мгновение растерявшись, по стонам и всхлипываньям сестры, он сообразил, что происходит. Подбежав, и схватив валяющиеся рядом вилы, парень со всего маху саданул черенком, по потной шее Фрисмана. Тот моментально обмяк, судорожно вытянув ноги и захрипев. Ванька бросил вилы, и начал стаскивать его грузное тело, придавившее Настю. Выбравшись из-под него, она поднялась и обняла брата.

– Слава Богу, братик, ты вовремя.

– Что случилось, Насть? – недоумённо спросил парень, до конца не осознавая, что произошло.

– Да Фрисман перепил, и снова со своими предложениями пришёл, токмо на этот раз далеко зашёл. Завтра проспится, ничего помнить не будет.

В состоянии шока от произошедшего, Настя не понимала, что тело Фрисмана лежит бездыханно.

– Насть, он, кажись, не дышит, – наклонившись к нему, предположил юноша.

– Как не дышит? – холодная дрожь пробежала по её спине.

– Почему?

Она наклонилась и положила голову к нему на грудь, вслушиваясь в биение сердца.

– Не бьётся сердце, – Настя шарахнулась от него.

– Что теперь делать? – она сползла по стене на пол и положила голову на руки, уперев их в колени.

– Вань, беги на конюшню, там Колька Фролов, попроси коня на двадцать минут, скажи, мне срочно надо, он даст. Верхами гони на выпаса, найди Матвея Семёновича, может он что придумает.

– Хорошо, я мигом.

– Постой. Давай его к стогу сена отволочём, не дай Бог кто зайдёт.

Они взяли тело за руки и волоком протащили метров двадцать, положив рядом с приготовленным для кормежки первотёлок сеном.

– Ну, всё, беги.

Ванька рванул, хлопнув дверью. Настя взяла дрожащими руками вилы, и присыпала тело. Её сердце разрывалось от страха.

Через полчаса, Матвей с Ванькой вбежали на базу.

– Настя, что случилось?

Бандурин подлетел к ней. Она прижалась к его груди и заплакала. Девушку трясло. Он обнял её.

– Настя, расскажи толком, что случилось?

– Матвей Семёнович, я не знаю, что мне делать, – начала она, всхлипывая.

– Я не знаю, к кому обратиться за помощью. Вы единственный близкий человек. Вы последний, кто видел папу живым, кроме вас, у нас никого нет.

– Настя, говори, что случилось.

Она, с трудом сдерживая слёзы, рассказала ему всё, что произошло.

Матвей подошёл к стогу, где лежал труп, убедившись в Настиных словах.

– Так, слушайте меня внимательно. Настя, я понимаю, что это сложно, но постарайся успокоиться. Ты коров подоила?

– Ннет. – Как бы напрягая память, замешкавшись, ответила она.

– Бери и дои коров, как ни в чём не бывало. Ванька, будь здесь с сестрой. Я зараз буду.

Вскоре он вернулся.

– Иван, открывай ворота.

Парень отварил затворы. Бандурин заехал вовнутрь на бричке.

– Давай, быстро, грузим. Они втроём закинули тело и присыпали его сеном.

– Ванёк, давай со мной, а ты Настя, доделывай свои дела, по плану, и в конце смены, дуй домой, после работы я к вам приду.

– Ага, – покорно махнула она головой.

Матвей аккуратно, незамеченным, выехал с фермы, и направился в сторону реки. Недалеко от станицы они раздели его, и сложили вещи на берегу. Отъехав от этого места километров десять вдоль реки, Бандурин остановился у речного затона.

– Давай Вань, спрыгивай.

Они слезли с брички и столкнули с неё тело. Матвей разделся, и вплавь затащив труп на глубину, отпустил его.

– Сестре ничего не рассказывай, это будет нашим с тобой секретом. Чем меньше народу будут знать, тем лучше. Вообще, кроме нас с тобой, об этом никто не должен знать. Добро? – наставлял Бандурин Ваньку по пути в станицу.

– Добро.

– А ты казак молодец, – похвалил его Матвей.

– Я бы на твоём месте поступил точно так же. Честь для казака, дороже жизни, – немного помолчав, добавил он.

Вечером Бандурин, как и обещал, пришёл к Беляевым. Настя заметно нервничала.

– Ну что там, как? – подбежала она к нему.

– Оболтус этот ничего не гутарит, слово с него не допросишься. Молчит, как рыба.

– Да как. Казаки бають, вроде бригадир наш, пошёл пьяный купаться, да утоп, – как ни в чём не бывало, ответил Матвей, искусственно придавая своим словам спокойствие. Они переглянулись с Ванькой.

– Как утоп? – не поняла Настя.

– Ну как топнут, – продолжал он, – разделся, полез в воду, да спирт ко дну потянул, только вещи на берегу и остались.

Бандурин улыбнулся.

– Не бойся Настя, Господь милостив, глядишь, всё обойдётся.

Она в недоумении смотрела на него, и молча хлопала глазами.

– Спасибо вам, Матвей Семёнович, не знаю как вас и благодарить.

– Не стоит благодарностей, у меня к вам дело есть. Присаживайтесь, – указал он на стол, и сел сам. Все сели рядом.

– Не знаю, может, конечно, неподходящий момент я выбрал для этого дела, но думаю в самый раз. Последней волей Михаила Кузьмича, было завещание мне позаботиться о вас. Я ему дал слово, и слово своё сдержу. Но что бы у меня было больше возможности заботиться о вас…