Анастасия Живаева - Горечь на дне азарта

– Кто ты такая, чтобы я перед тобой отчитывался, а? Ты, девочка с улицы, никто абсолютно, строишь из себя нечто тут, ходишь и умничаешь! – он практически кричал растерянной Эванс в лицо, буквально выплевывая каждое слово.

– Перестань, перестань же!

Линдси попыталась оттолкнуть от себя мужчину, после чего тот отшвырнул ее в сторону. Тело девушки изрядно раз перекатилось по сухой земле, а потом замерло. Молодая женщина застонала от боли, появившейся после нескольких ударов о небольшие, но многочисленные камни. Она с трудом собралась с мыслями и начала подниматься с почвы. Встав на локти и отплевывая изо рта землистые крошки, Линдси тщетно заставляла себя качнуться назад, упасть на колени, чтобы впоследствии принять вертикальное положение. Почему-то вдобавок заболела челюсть.

– Хватит корчить из себя страуса, поднимайся! – Алекс все это время наблюдал за девушкой, медленно остывая.

Он навис над Линдси массивной тенью, закрывая обзор вместе с солнцем, но та и не думала ничего отвечать, пытаясь пересчитать зубы языком и понять, откуда у нее кровь во рту. На высоком мужском лбу появилась гневная морщина. Парень медленно наклонился к Эванс, собираясь высказать ей дополнительно пару слов, когда та вдруг махнула головой вверх и зарядила Алексу по носу.

– Черт!

Тот взвыл от нежданно острой боли и, поскользнувшись на щебенке, упал рядом, приземляясь на бок и локоть. Дернувшись и вскрикнув от пронзительной судороги, наступившей после того, как мелкий камень воткнулся между локтевыми косточками, Коул крепко ударился головой о землю.

– Прости, – все еще оставаясь на четвереньках, Линдси быстро приблизилась к мужчине.

Тот почему-то находился с закрытыми глазами. Странно, но Эванс, присевшая на корточки вплотную к мужскому телу, испытывала раскаяние за нечаянный удар, уже как будто позабыв о том, что еще толику минут назад этот самый парень отбросил ее саму на землю, будто щенка, да еще и накричал на нее.

– Ты в порядке? Алекс, отзовись.

Линдси повернулась так, чтобы лицо находилось над мужской головой, и низко склонилась к нему, касаясь дыханием губ. Из разбитого носа медленно текла кровь. Эванс тут же захватила жалость, и девушка легонько похлопала по щекам, заставляя спутника распахнуть глаза. Увидев нависшую над собой лохматую и пыльную Линдси и вдруг поняв, что сам находился в аналогичной ситуации, Алекс неожиданно дал себе волю и засмеялся. Эванс сначала подняла плечи, испугавшись, но, уловив легкость и веселость в мужском смехе без капли иронии или злости, позволила себе тоже рассмеяться.

– Боже, мы с тобой такие грязные! – Коул все продолжал скалить зубы в улыбке, лежа на земле.

– У тебя разбит нос, а у меня что-то во рту.

Девушка не сдержалась и упала на грудь мужчине, положив туда голову. Руки ныли от физической боли и усталости. Алекс удивленно затих. Линдси чуть поерзала, устраиваясь удобнее, и замерла. Мужчина чувствовал, что должен оттолкнуть от себя эту наглую девицу, сбросить ее как можно больнее, а еще лучше ударить. Но не мог. Впервые за все эти годы он не смог. Осторожно подняв правую руку, Коул положил ладонь на голову, покрытую спутанными прядями когда-то каштановых волос, и погладил ту несколько раз.

– Откуда ты такая взялась?

Он задал вопрос недостаточно тихо, и Эванс вмиг подскочила:

– Что? Что-то не так?

Алекс изумленно смотрел в растерянные голубые глаза, но не находил там подвоха. Вопрос был совершенно дурацким, ведь все происходящее было не так. Однако ему не понравилось другое: задав бестактный, по мнению парня, вопрос, девица еще смела ожидать ответ! Линдси сидела и хлопала длинными ресницами, не отрывая взгляда от мужчины, пока тот соображал, что можно было ей ответить.

– Ты не хочешь продолжить наш путь и увидеться в четверг со своим женихом? – мужчина вложил туда всю возможную ядовитость.

– Хочу, – Линдси широко улыбнулась. – Помочь встать?

– Не надо, – он досадно буркнул и в два счета поднялся на ноги.

Уже принявшись отряхивать свои любимые брюки, парень вдруг понял, что Эванс обиделась. Алекс был недоволен собой, тем самым, как именно кольнуло его это ощущение, что девушка обиделась. Ему не надо было смотреть на нее, спрашивать, он просто внезапно уловил это девичье состояние. И разозлился. Вместо того, чтобы протянуть Линдси руку, он развернулся и гаркнул:

– Ты собираешься подниматься или нет? Может, мне еще понести тебя надо?

Пораженная неприятной переменой в спутнике, Эванс вскочила и бросилась к машине. Встав у пассажирской двери, она молча, сжавшись и обхватив себя руками, дожидалась прихода нахмуренного Алекса. Тот, не взглянув на девушку, забросил себя в машину и забарабанил пальцами по рулю. Не думая ни секунды, Линдси разместилась на заднем сиденье позади пассажирского.

– Ну и пожалуйста! Надоела уже! – мужчина рассерженно фыркнул и поспешил завести мотор.

Как только Додж выскочил на свою полосу, Алекс тут же включил громко радио и постарался максимально расслабиться. Его бесила эта обстановка и крайне раздражало поведение барышни – вынужденной пассажирки. Он с большой радостью представлял себе, как скручивает ей шею. По расчетам Коула, уже к девяти вечера, при скорости 80км/ч, пара должна была прибыть к базе отдыха на севере Монтгомери, но молодые люди явно опаздывали.

– Держись крепче, – бросил Алекс, приглушив звук на радио, и нажал на педаль газа.

Скорость определенно взбодрила его, помогла забыть обо всех проблемах, чужих долгах, излишне раскрытой девчонке и, главное, о своих демонах. Последние делали все, чтобы заставить Коула помнить, вспоминать и бояться каждой минуты прошлого. А тот продолжал строить стены из бессердечности и агрессии. Мужчина лихо засвистел, делая звук мелодии вновь громче и переходя на пятую скорость. Его тело захватила эйфория, безбашенная расслабленность, при которой, казалось, он мог все. Мчась и протискиваясь между будто бы стоящими на месте остальными машинами, Алекс хохотал и продолжал лететь навстречу крылатой ночи. Та, в свою очередь, уже расправляла объятия небу и покрывала его блестящими точечными звездочками.

Линдси же глубже вжалась в сиденье, закрыв глаза и крепко держась за пластмассовую ручку над дверью. Казалось вероятным, что достаточно лишь одного движения, чтобы вылететь из машины и быть размазанной об серый ровный асфальт. Наконец, адская пляска на колесах закончилась, темп был снижен, и Алекс в итоге свернул вправо. Несколько небольших домиков, сделанных под дерево, и один центральный – между ними, располагались посередине огромного лесного заповедника Таскджи, занимавшего более 45 квадратных километров.

Машина заехала на небольшую автостоянку, на которой в этот период стояли лишь домики-трейлеры. Там Алекс припарковался. Глядя в зеркало заднего вида, мужчина негромко проговорил: