Ю Же - Старание к старению. Некоторые экологии старения для тех, кто боится не как все

Буддизм. Я согласна с Эйнштейном, что это единственная «религия» способная претендовать на религию будущего. Кстати, это собственно и не религия, а скорее философия (любомудрие), путь совершенствования и развития. Буддизм равноотносим к любому возрасту. Легко представить и маленького Будду и молодого и зрелого. Старые буддийские монахи – сильный образ живой и архетипический. Ведь будда – это просветлённый. Просветление – не лучший ли эпитет для старости?

Это же касается Йоги.

Просветление – пожалуй, главный критерий истинности религиозного пути. Потому и православных святых и северных шаманов достигших… называют светлыми.

У религий есть ещё одна важная функция с точки зрения старости. Они много говорят о смерти, готовят к ней, часто помогают справляться со страхом. В основном это идея загробной жизни, к которой можно подготовиться.

Священник или Мулла говорит: не бойся смерти, искупи грехи, раскайся и тебя ждёт блаженство там… Это снижает страх.

Но вот древний Лукреций говорит: «Смерть не страшит нас, если только мы сможем Ясно, навечно понять смертную сущность души».

Интересно правда? Так как же страшнее? Если Душа останется, и будет то ли чистилище, то ли рай, то ли муки, то ли блаженство (однако, всё не проверено), да ещё вернуться потом может быть сможет… Или если всё кончится, просто совсем ничего не будет и значит бояться нечего?

Про Смерть другая глава. Я лишь о том, что если идея Лукреция не нравится, можно выбрать варианты из предлагаемых религиями.

По мне главное – вера, вера в Чудо, которого бесконечно много. Потому, видимо, физики так часто говорят о Боге…

За время написания книги мне пришлось столкнуться с российским феноменом – введением в школах предмета «Основы Православной Культуры». Мне кажется, сам факт такого насаждения подтверждает её (культуры) отсутствие.

Потому хочу дополнить эту главу цитатой:

«Народная культура – это не наука. Народная культурная традиция на самом деле – это не нечто абстрактное, а люди, простые люди, знающие что-то такое, что остальные не знают. Им этого достаточно, никаких попыток систематизировать, определять границы явления для того, чтобы ощущать себя выделенными из окружающего мира, чаще всего не делается. Да, это совсем не наука, которая в начале становления любой из своих отраслей озабочена тем, как выделиться и заявить о себе. У явлений народной культуры другие задачи, как и у самого крестьянского мира – выжить и жить, как это видят они. Для этого чаще надо не кричать о себе, а наоборот- прятаться и прятать свою Веру. Кстати, вера для русского крестьянина – понятие не религиозное. Вера означает обычаи….» (А. Андреев «Мир Тропы)

Ничего не изменилось ни со времен Еврипида, ни со времен Исаака, ни со времен Шекспира… По-прежнему дети – источник, из которого пьют родители и нектар высшего счастья и самый горький из всех ядов. На них провоцируем мы наши самые яркие ожидания и самые страшные страхи.

В последнее время социум и СМИ больше поддерживают и развивают второе. Нет, то есть с учётом плохой демографии, рожать-то уговаривают, а вот взрослых детей старикам-родителям надо опасаться (или квартиру отнимут или ещё чего похуже).

Биологически закономерная смена поколений, сопровождающая развитие вида и естественный «отбор», людьми подвержена сомнению и попытке извращения. В природе есть виды животных, у которых молодые особи уходят/изгоняются с территории семьи для освоения новых, есть, где уходят старики самцы, изгнанные отвоевавшими первенство молодыми, есть живущие группами с иерархией определяемой в борьбе. У нас с Вами всё бывает. Может быть, у нас бывает ещё просто любовь, которая позволяет людям разных поколений жить вместе, рядом, заботясь друг о друге, не вступая в соперничество. К сожалению, забота часто подменяется контролем, любовь зависимостью, отношения отравляются страхом.

В главе про Благодарность детей я расскажу о своём «обломе» со старшей дочкой и сделанном благодаря этому открытии, в чём роль родителя взрослых детей.

Радоваться когда поделятся успехами, жалеть, когда пожалуются на трудности, помогать в меру сил, когда можешь, и если попросят.

Интересно, что когда эйфория от Открытия прошла, я поняла, что это роль родителя вообще, т.е. родителя ребёнка любого возраста. Но пока они маленькие слишком много поводов отвлечься на что-то ещё. А вот когда мы уже пожили, и они в общем-то могут справиться, время понять роли и не лезть в другие.

Странно, но в огромном большинстве случаев отношения с детьми сводятся к негативу. На одном полюсе – раздражение, на другом – беспокойство (согласитесь не длинный спектр), и то, и то обосновано тревогой.

Пытаясь привыкнуть к очередной сепарации, спрашиваю подругу, тоже провожающую из дома одного за другим: «Как думаешь к этому можно привыкнуть?». Она отвечает уверенно: «Нет». И рассказывает о своей маме: «Сыну за 50, он полковник, командир в/ч в Красноярске, дети взрослые… Но если он не позвонит маме три дня, она не находит себе места от беспокойства». Это самое беспокойство, тревога стали одним из самых явных признаков родительства. Отношения с детьми прямо-таки насыщены этой самой тревогой. Откуда она? Зачем?

Забегая вперёд, скажу, избавиться от неё нельзя. Это точно. Говорю вам как психолог и опытная мама. Можно научиться не расплёскивать вокруг, контейнировать, направлять в полезное русло. Тревога за детей – самый простой выход нашей общей тревоги. Кроме того она очень выгодна социуму, экономике. У Вербера в «Рае на заказ», кажется, есть чудесная новелла о матери убившей «лишнего» ребёнка и том, что родительская любовь – просто бренд, рекламный ход, необходимый и поддерживаемый производителями памперсов, детского питания и игрушек. В этой шутке доля шутки невелика. Потому что любви родительской сейчас порой не видно, она забита ответственностью и тревожной заботой, а это безусловно важные рычаги и экономики, и политики.

(Сейчас 2012г —корректирую книгу- очередная волна спекуляций вокруг защиты детей. Родители защищают их от всего, что можно назвать жизнью, органы опёки – от родителей, правительство, как «великая мать» закрыла им возможность уехать из родного…. Во времена сталинского геноцида приговор такой был – «высшая мера социальной защиты» – расстрел.)