Ю Же - Старание к старению. Некоторые экологии старения для тех, кто боится не как все

Чтобы понять, о чём я, и «а как же иначе?!» – прочитайте Н. Твардовского «Мать и сын» .

Когда клиенты или знакомые жалуются мне на взрослых детей, я спрашиваю обычно: «а что вы от него хотите? А ты зачем её рожала и растила?» и т. п..

Если родитель уверен, что ребёнок «должен…» – случай психотичный и требует большой работы. Большинство же невротиков, отбросив шелуху, ответит: чтобы любить, чтобы он (а) был (а) счастливым (ой). Это помогает обычно понять, что беспокойство никакого отношения к цели проекта не имеет.

Хорошо помогает юмор из «Простоквашино»: «Я тебя растила, я ночей не спала! А ты на электричке уезжаешь…». Хорошо, но не надолго.

Давайте попробуем другой путь – психоаналитический, то есть откуда ноги растут…

Эдипов комплекс. Безусловно, болезнь современности. Джинн, выпущенный Фрейдом из бутылки. Не я первая, но буду настаивать – всё дело в комплексе Лая и комплексе Иокасты. В конце концов они начали первые. Эдипу проблему «навесили», породило же её старшее поколение.

Напомню: Лай и Иокаста – родители многострадального и славного Эдипа. Благодаря гению Фрейда, о Эдипе знают все, причём знают почти однозначно, что он хотел убить отца и завладеть матерью. То есть с точки зрения мифа и трагедии Эсхилла – с точностью до наоборот. У него примерно так: Лай и Иокаста долго не имели детей, потом вымолили у богов наследника. Однако, Лаю понадобилось узнать будущее сына у дельфийского оракула. Типичная родительская непереносимость неопределённости. (На которой раньше шаманы зарабатывали, а сейчас врачи). Тересий предрёк, что сын принесет отцу смерть. Банальнейшее, надо сказать, предсказание. Каждый и сам это чувствует шкурой, вот только осознавать – неприятно. Но то, что рождало трагедию векА назад, теперь – нормально.

Наиболее продвинутые из больных, боясь детей, убивают их в утробе, или в мыслях до зачатия. Те, кто всё же обзаводится детьми, живут в вытесненном страхе смерти от них. Рождение ребёнка означает наступление смены поколений. Женщина видит в дочери, отец в сыне – замену себе. И приятно это может быть только на очень рациональном плане, приемлемом. Но то, что вытеснено – не пропало, и если это не про смерть, а про нашу дорогую старость, то может быть ещё хуже…

(Замечу тут, забегая вперед себя. Только когда вы уже согласились стареть, внуки приносят истинную радость, так сказать на всех уровнях. То есть когда уже принята нами собственная бренность и проходящесть, приятным становится видеть немного будущего).

Решение, подсказанное Лаем, процветает. Связать и для верности проткнуть ноги, и бросить подальше – вот прототип нашего взращивания в детских учреждениях.

М. Волошин: «Из всех насилий творимых человеком над людьми… тягчайшее же – воспитанье».

Ребёнок обездвижен и убит контролем, для маскировки называемым ответственностью. Вся так называемая «ответственность родителей» сводится к тому, что они должны принимать решения: в какую поликлинику и школу они сдадут ребёнка «для опытов», а потом проконтролировать его дальнейшую «пристроенность». Итак, избавиться. Или всё-таки…?

Ещё очень распространённый симптом – родительская ипохондрия. Хороший психоанализ может всегда вскрыть, что маскируется под гиперстрахами «с ним что-то случится». Да-да, это фантазия…

Думаете только у отцов? Про Иокасту и Клитемнестру я пишу подробнее в главе « Грустные сценарии ».

И вот Эдип вырос, вопреки всему, дети вообще существа очень живучие. Он узнаёт о пророчестве, о том, что погубит отца и расстраивается, и уходит. Вполне нормальное, здоровое решение. Да вот только родители-то наворотили уже…

Так наши дети, вырастая, уходят от воспитателей, учителей, а на присутствие в жизни родителей обречены. Отец выбирает между новым контролем или психологической смертью, уходом из жизни ребёнка. А мама «ищет компромиссы». Она не хочет уходить со сцены.

Ей надо остаться царицей. Причём заметьте, что в древних Фивах, что в современной Москве – это норма социума, а не её личная прихоть. А если она остаётся царицей, то должна быть безвозрастной, сексуальной, женой молодого царя. Хотя бы выглядеть так… (об этом потом).

«Всё на свете могут наши мамы, только не умеют не стареть». Грустная констатация, а отнюдь не призыв…

То, что мамы могут всё на свете приятно и безобидно для сыновей (всё, кроме «не стареть»). Но не так для дочерей. С противоположными полами то же.

Алеся: «в детстве маму ждёшь-ждёшь… Потом думаешь, ну что она всё дома, сходила бы куда, когда же она уйдёт наконец и на подольше… И вдруг наступает время, когда ты отдала бы что угодно, лишь бы она только была рядом…». Красиво, но один большой этап пропущен. Там где соперничество.

Есть одна мудрая мысль, что от отца в конце концов требуется, чтобы он проиграл. Видимо от матери – то же, только состязания другие.

Отец проигрывает сыну сначала в шахматы и футбол, потом в соперничестве за внимание женщин, в ведении бизнеса или социальном статусе или просто заработке. Каждый следующий проигрыш, как и выигрыш, даётся всё труднее. Если Вы радуетесь, когда сын по-настоящему обыграл Вас в шахматы или больше раз подтянулся, то есть шанс, что сможете радостно встретить и другие поражения. Если же уже от этих, первых остался неприятный осадок – жаль, дальше будет хуже намного.

В основном это социальные, социумные состязания.

У женщин то же. Сначала дочь испечёт блины или торт к празднику вкуснее, чем у мамы, сварит суп. Потом в какой-то момент они вместе идут по улице или раздеваются в гардеробе театра. Вроде бы как раньше, но взгляды все уже на дочь, а не на мать. Перелом происходит в тот момент, когда вместо «Привет, Миш, знакомься – это моя дочь…» начинает звучать «кстати, это моя мама…»

Очень хорошо помню волнующий момент, когда моя первая дочь сказала: «мам, зайдёшь, скажешь на входе мою фамилию, тебя пустят»…

Понятно ли, что когда сын или дочь говорят: «Мам! Ты такая молодая! Такая Красивая!», это комплимент в стереотипном тоне, но не призыв. Родители могут иногда порадовать, удивить взрослых детей неожиданной (!!) моложавостью, но не надолго. Истинная потребность – видеть родителей здоровыми, красивыми и стареющими (!).

У меня есть рабочая фантазия. Пугающая Баба Яга —это женщина не желающая стареть. Баба яга или ведьма иногда ударяются оземь или выпьют что-нибудь и молодеют… или они красятся. Делают инъекции, процедуры и пытаются заполучить принцев…. Добрые бабушки такого не творят.

То есть я не говорю, что те, что стараются молодо (нет! заметьте слово не верное!) хорошо выглядеть – злые. Вовсе нет. Я знаю огромное количество милых, добрых женщин. Которые в 40 выглядят на 25, а в 60 на 35. Они очень милые. Я лишь предполагаю, что их сыновьям, зятьям и подчинённым снятся страшные ведьмы. Ну да Бог с ними – на то и герои, чтобы справляться.