Алексей Фомин - Ануш

– Нет, вы что, уважаемый, – начал успокаивать его Файзали, – Уважаемый, когда мы уходили из Таджикистана, он получил ранение и потерял много крови. Он только недавно стал выздоравливать, однако кровь еще не восстановилась и поэтому он кажется бледным, – ответил ему Файзали.

Афганец сурово посмотрел на Файзали, но, по-видимому, объяснение его удовлетворило.

– Хорошо, – произнес он, – я – Абдуззакир, начальник службы безопасности и главный помощник командира Шер Мухаммада. Я слышал, что ты доктор… Так ли это?

– Да, уважаемый, – кивнул Файзали, – до войны, у себя на родине, я был доктором.

– Хорошо, – кивнул Абдуззакир, – У уважаемого командира Шер Мухаммада заболел сын и жена. Ты можешь их вылечить?

– Я не знаю, уважаемый, для начала их нужно осмотреть…

– В таком случае собирайся, поедешь с нами, – приказным тоном сказал Захир.

В воздухе повисла пауза. Абдуззакир, не сводя глаз, смотрел на Файзали. На лице доктора явно читалось замешательство.

– Но, уважаемый Абдуззакир, а как же моя семья? – растерянным голосом произнес Файзали, – Ведь, если я правильно понимаю, отпустят меня только тогда, когда жена и сын уважаемого Шер Мухаммада поправятся. А еще неизвестно какова их болезнь и какое требуется лечение. Я иногда помогаю тут беженцам, лечу их, иногда приходят люди из соседних селений, и я тоже их лечу. Тем и живем я моя семья.

– А ты не глуп, доктор, – хохотнул Абдуззакир, – Но ты не беспокойся. Мы оставим твоей семье риса, гороха и муки. Этого им хватит. А если ты сможешь вылечить жену и сына уважаемого Шер Мухаммада, то тебе еще и заплатят.

– Уважаемый, а если болезнь будет сильнее меня? – поинтересовался Файзали.

Этот вопрос Абдуззакир оставил без ответа.

Файзали не стал настаивать. Он поднялся, подошел к одному из ящиков и достал небольшой чемоданчик и проверил содержимое. Внутри находились медицинский стетоскоп, тонометр, градусник какие-то еще инструменты и пакет с различными лекарствами.

Трое афганцев серьезными взглядами наблюдали за приготовлениями Файзали.

– У тебя есть родственники в Афганистане? – нарушил молчание Абдуззакир.

– Да, – ответил ему Файзали, – сын брата моей матери живет здесь.

– А кто он?

– Кори Карим.

– Кори Карим? Мулла из кишлака Дарахтисеб? – неожиданно оживился Абдуззакир.

Оба афганца, прибывшие с ним, переглянулись между собой и о чем-то зашептались.

– Не знаю, уважаемый. Я его давно не видел. Знаю, что живет он в Бадахшане, а его отца, моего дядю, звали Исмаил. Я пытаюсь его разыскать, но пока ничего не выходит. Я даже просил помочь людей из иностранных гуманитарных организаций, которые привозят сюда продовольствие. Но пока от них ответа тоже нет.

– Э, – скептически произнес Абдуззакир, – от них и ждать нечего. Они ничего не могут и не решают тут. Если все пройдет удачно, можешь попросить о помощи уважаемого командира Шер Мухаммада.

– Спасибо, уважаемый. Я готов, – Файзали стоял в теплом, но видавшем виды пальто и вязаной шапке. В руках он держал чемоданчик с инструментами и лекарствами.

– Идем, – скомандовал Абдуззакир, – я прикажу, и сейчас твоей семье принесут продукты.

Файзали двинулся к выходу из палатки. Неожиданно к нему на шею с плачем кинулась Зухра и Мадина. Файзали начал их успокаивать. Наконец он отстранил их от себя. У самого входа он посмотрел на Андрея и сказал:

– Ну что ж, Ануш, теперь ты главный мужчина в доме. Не беспокойся, я скоро вернусь. Позаботься о Зухре и Мадине, сейчас я могу рассчитывать только на тебя. Помни все, что я тебе говорил.

– Хорошо, дядя Файзали, я обещаю, – произнес Ануш.

Андрей почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Уже за столь короткий срок Андрей уже начал понимать, что значит мужчина на востоке и его особое значение тут, в Афганистане. Мужчина был голова всему, он все решал и с ним велись любые разговоры. Женщина, же в расчет, в общественном плане, практически не принималась и играла роль исключительно плана «принеси – подай».

Полог палатки закрылся за Файзали.

Дни тянулись за днями. Их прошло уже пять, с тех пор как уехал Файзали. Его семья очень тревожилась, ведь от него не поступало никаких известий. В лагерь еще раз приезжал Абдуззакир и Ануш попытался спросить его о Файзали. Но тот коротко ответил, что с доктором все в порядке, и он гостит у уважаемого командира Шер Мухаммада. Единственным положительным моментом стало то, что Абдуззакир, перед отъездом Файзали, оставил его семье пару килограммов риса, столько же муки, гороха и немного растительного масла. По местным меркам семья доктора стала просто богатой. Это был своего рода аванс за «вызов врача на дом». Этого количества продуктов должно было хватить на некоторое время, а при должной экономии на долго. С другой стороны, данный факт вызывал дикую зависть у соседей.

Ануш (Андрей уже начал привыкать к этому имени) чувствовал себя гораздо лучше. Он уже чаще бывал на улице и даже помогал Зухре и Мадине по хозяйству. С окружающими он общался мало, он практически все понимал, что ему говорят, но отвечать старался коротко избегая длинных фраз.

В то утро он вместе с Мадиной собирали хворост в небольшом лесу, произраставшем на горном склоне недалеко от лагеря беженцев. Они набрали уже большую вязанку и возвращались домой. Всю дорогу он весело болтали переходя то на русский, то на таджикский язык. Погода портилась, и они поспешили вернуться в лагерь беженцев. Уже на подходе к лагерю Ануш почувствовал неладное. Большая толпа людей собралась возле их палатки. Ануш с Мадиной ускорили шаг. Подойдя ближе они услышали громкое рыдание тети Зухра.

Зухра стояла окруженная толпой беженцев и громко причитала. Расталкивая людей локтями Ануш протиснулся сквозь нежелающих уступить дорогу людей к Зухре. За ним пробивалась Мадина. Бросив хворост на землю она подбежала к матери и стала трясти ее за плечи.

– Что случилось, мамочка? – вскрикнула Мадина.

Зухра даже не реагировала. Она продолжала сидеть на холодной земле и причитать. Прислушавшись к ее стенаниям Ануш разобрал только пару слов: «Пропало…», «что делать?..». Он подошел к Зухре, наклонился над ней и тихо спросил по-русски:

– Тетя Зухра, что произошло?

Зухра посмотрела на него залитыми слезами глазами, и указала рукой на палатку.

– Там … – только произнесла она.

Ануш вошел вовнутрь. Ему сразу бросился в глаза большой прорез в противоположной брезентовой стене. Лужи от растаявшего снега и комки глины тянулись от прореза вдоль всей палатки в тот угол, где Зухра хранила продукты. Мешки с провизией отсутствовали, а вместо них на газете аккуратно лежала небольшая горсть гороха и муки. Ануш все понял. Воры взяли не все, они «совестливо» оставили провианта на один – два дня.