Сергей Чевгун - Без утайки. Повести и рассказы

Курить Парамонов на этот раз отправился на лестничную площадку. Захотелось поглотать дым в одиночестве.

Сигарета внесла некую стройность мыслей в голову чиновника.

– Конечно, я переработался, – облегченно вздохнул Парамонов, докурив до фильтра. – Может, кто-нибудь и заглядывал к нам в кабинет. Леночка об этом забыла. Она ведь такая рассеянная! Весь день в «Стратегию» играет… Ничего не произошло. Сейчас я вернусь в кабинет, сяду за стол – и за работу.

– А где это вы ходите, Александр Степанович? У меня небольшой вопросец появился, а вас на месте нет…

Парамонов лишь чудом не грохнулся на пол – зацепился за притолоку, оттого и удержался на ногах. За свободным столом, как ни в чем не бывало, сидел… Трубодуев!

– Я только на минуточку отлучился, вернулся, а вас и нет, – зажурчал он тенорком.

– Как – на минуточку? Куда – на минуточку? – Парамонов отлепился от притолоки. Трубодуев пожал плечами:

– Ну, куда… Заглянул в соседний кабинет – спросить у Виолетты Викторовны насчет отчетности по форме номер два.

– Что за отчетность? – с трудом успокоившись, спросил Парамонов. – Не слышал про такую.

Трубодуев аж взвился со стула наподобие китайского фейерверка:

– Как не слышали? Быть такого не может! Форма номер два. Не три, заметьте, а два!

«Он или я – сумасшедший, – подумал Парамонов. – Проверим. Какое сегодня число? Понедельник. Значит, точно, не я!»

– Да не знаю я про такую отчетность, – уныло отвечал Александр Степанович. – А что в нее вносят?

– В нее многое вносят, – улыбка расплылась по лицу Трубодуева. – Там все, все там есть! Графа часов, затраченных на курение. Графа часов, потраченных на объяснения. Графа часов, потерянных при употреблении…

– При употреблении чего?

– Да всего! – был ответ. – Чая. Кофе. Таблеток. Конфеток. Есть графа на чихание. Графа на сморкание. Графа на рыдание…

«Нет, я-то уж точно – отпадаю, – мелькнуло у Парамонова. – Это он сумасшедший. Точно, он!».

– Вот что, вот что… Олег Иванович? – Трубодуев с готовностью закивал со стула. – Вы посидите здесь с минуточку, я кое-куда схожу…

– Графа уходов в отчетности тоже имеется! – кинул Трубодуев вдогонку. Но Парамонов уже выскочил в коридор и реплики не услышал.

Две мысли владели сейчас чиновником. Мысль первая: надо звонить на «скорую» – пусть приедут и свяжут, в крайнем случае – таблетку дадут. И следом – вторая мысль: да откуда же он взялся, этот псих, на мою-то голову?!

– Что с тобой, Степаныч? – остановил Парамонова в коридоре младший специалист Шиленков. – Куда летишь? В кассу – аванс получать?

– Да какой там аванс, Коля?! – воскликнул Парамонов, затравленно дыша на Шиленкова. – Знал бы ты, какой «аванс» сейчас у меня в кабинете сидит!

– Кто такой? – насторожился Черепков. – Проверяющий, что ли?

– Хуже, Коля, гораздо хуже! – Парамонов тревожно огляделся по сторонам. – Слушай, выручи, если сможешь. Пойдем ко мне в кабинет. Как друга, прошу!

– Зачем – к тебе? – не понял Шиленков. – Сам же говоришь, не за авансом бежал. Тогда зачем заходить?

– Да пойдем же, пойдем!

Так, вдвоем с Шиленковым, чиновник и вошел в кабинет… Что за черт? За столом опять никого не было!

– Где? – сказал Парамонов, указывая на пустую мебель. Леночка нехотя подняла голову от клавиатуры:

– Кто – где? – кротко спросила она. – Вы это о чем, Александр Степанович?

Но Парамонов не отвечал. Не шевельнулся он и тогда, когда Щиленков выразительно поглядел на Леночку и боком-боком выскользнул из кабинета. И лишь когда Леночка повторила свой вопрос, к Парамонову наконец-то вернулся дар речи.

– Вы и на этот раз скажете, что никто не сидел только что вот за этим столом? – Палец у Парамонова вытянулся наподобие указки. – Отвечайте: сидел или не сидел?

– Александр Степанович, я вас очень прошу: успокойтесь. Вы мне работать мешаете.

Вот-те на! Парамонов как плюхнулся на стул, так и продолжал сидеть, не в силах тронуться с места. «А позвонить все-таки не мешало бы, – как о чем-то отвлеченном размышлял он. – Но опять же – куда? Может быть, заодно уж и пожарников вызвать?..»

Запел телефон, и мысль о пожарниках осталась недорешенной.

– Але?

– Плодоженов звонит. Александр Степанович, у вас отчетность по форме два уже готова?

Из слова «что» у Парамонова получилось «чи… во?..», а «какая отчетность» вообще не выговорилось.

– Повторяю: отчетность по форме два у вас уже готова? – осерчала трубка. – Не готова? Ко мне зайдите. Я жду!

Как взобрался бедный Александр Степанович на второй этаж, остается лишь гадать. Известно лишь, что по пути он два раза останавливался и хватался за сердце, а один раз – довольно громко произнес загадочное слово «антабус». Прежде чем войти в кабинет, Парамонов перекрестился на табличку «Завотделом Плодоженов Н. С.». Впрочем, не помогло: завотделом встретил чиновника непонимающим взглядом:

– Вы ко мне?

– То есть я… Да, конечно! К вам.

– А зачем? – удивился Плодоженов. – Я ведь вас не вызывал.

Лицо у Парамонова стало под цвет обоев – сереньким, в мелкую клеточку.

– Как же? Не?.. Форма два. Минуту назад?..

– Александр Степанович, а вы не заболели, часом?

«Заболел я или не заболел?» – в голове у Парамонова словно бы щелкнули степлером.

– Не имею понятия Согласно отчётности, – твёрдо отвечал Парамонов.

– Может быть, неприятности дома? – участливо спросил Плодоженов.

– Извините, какие?

– Известно, какие… По форме два! Супруга стала задерживаться по вечерам, теща пенсию на косметику тратить… А знаете, что? – сказал завотделом. – Отправляйтесь-ка вы лучше домой, Александр Степанович. Полежите, отдохните… А Леночке скажете, что я вас отпустил.

– Вы так считаете? – голос у Парамонова был печальным, как на похоронах.

– Именно так. Сами же мне потом спасибо скажете!

К себе Парамонов зашел лишь после того, как убедился сквозь замочную скважину: проклятого Трубодуева за столом больше нет. Нет! А что, может быть, его там вообще никогда не было?

– Да не было же, я говорю. Это вам показалось.

– И никто ко мне не заходил? И никто меня не спрашивал? – на всякий случай переспросил Парамонов. И услышал в ответ:

– Не заходил. И не спрашивал.

– Леночка, вы – молодец! – Парамонов засиял, как рубль… Эх, лучше бы он оставался тусклым, как последний гривенник!

Потому как не успел он сказать Леночке комплимент, как отворилась дверь и вошел… Да Шиленков же, Шиленков, а проклятого Трубодуева и близко не было.

– Ты ко мне, Коля?

– К тебе, Парамонов, к тебе! – Голос у Шиленкова не предвещал ничего хорошего. – Ты чего это, Парамонов, хорошим людям работать мешаешь?

– Как?.. Мешаешь?.. Работать?.. Да что…

– Мешаешь, – рассердился Шиленков. – Сейчас ко мне этот ваш новенький заходил, Трубодуев… Говорит, ты ему все утро про рыбалку рассказывал! А человеку, между прочим, послезавтра отчет сдавать.