Сергей Коломиец - Дорогие мои земляки

Чужие люди кроме начальства редко бывали на кордоне, далеко от жилья, да и не каждая машина проберётся по заросшей лесной дороге. Бывали в основном летом и осенью самые удалые ягодники и грибники, не боявшиеся забираться далеко в лес за добычей. Ахали и удивлялись как ты здесь один живёшь, спрашивали даже какую зарплату лесхоз платит за проживание здесь. Узнав сумму смеялись, за такие деньги меня на аркане сюда не затянешь. Не спорил с ними Виктор, просил только быть с огнём осторожнее в лесу.

Как-то в субботу натопил баню, стал таскать воду в большую бочку, стоявшую в углу возле печки, увидел как на поляну из леса вышла женщина, прихрамывающая на одну ногу. Пёс-найдёныш по кличке Уран недовольно заворчал, увидев чужого человека. Молодая женщина с корзиной в руках подошла к дому, села на скамейку, стала снимать с ноги лёгкий туфель. Виктор подошел, поздоровался, узнал в молодой женщине односельчанку Дуню. Вот Витя, пошла за ягодами и заплутала, ногу натёрла, пол-дня дорогу искала. Ранка оказалась пустяковой, Виктор вынес из дома йод, бинт, аккуратно стал обрабатывать. Близость женщины в лёгком летнем платье, пропахшей дурманящими лесными запахами, прикосновения к её ноге глушили сознание, не давали сосредоточиться.

Маленько посижу и пойду, дорогу теперь знаю, не заблужусь. Куда ты пойдёшь, вечер уже, как сквозь сон бормотал Виктор, утром и иди. Ты что оставляешь меня, а если я укушу тебя ненароком, игриво засмеялась Дуня, что тогда делать будешь. И взаправду, вечер уже, а у тебя вижу банька дымит, париться что-ли собрался? А я бы тоже ополоснулась, находилась сегодня. Вон возьми на верёвке чистое полотенце, мыло и мочалка в бане, воды я натаскал, иди и мойся сколько хочешь. Игривой походкой, бросив на плечо полотенце, Дуня направилась в предбанник.

Виктор вошел в дом, стал готовить чай для ужина, увидел в окно как медленно распахнулась дверь предбанника, то ли сама открылась, или подтолкнули её. Дуня спиной стояла к двери, уже голая, распускала узел волос, поправляла их. Не смог Виктор оторвать глаз от её фигуры, пока она не вошла в баню. Сердце громко стучало, мысли путались, чёрт, принесло её не вовремя. Долго мылась гостья, несколько раз выходила в предбанник отдыхать, не обращая внимания на приоткрытую дверь. Виктор бросал воровские взгляды на обнаженное женское тело, сдерживая дыхание пытался что-то делать.

После бани долго пили чай, по дому распространился запах женщины, кот кругами ходил вокруг стола, принюхивался, недовольно фыркал. Пёс Уран, обнюхав гостью, недовольный ушел на улицу, вертел головой, чихал и негромко рыкал.

После чая Виктор сказал, ты это ложись на мою кровать, а я на раскладушке в сарае лягу. Как это удивилась, Дуня, дом большой, три комнаты, а ты в сарае, я одна боюсь ночевать. Неси свою раскладушку в другую комнату и спи, или ты боишься меня, не бойся, я смирная. Виктор, не зная что ответить, молча пошел за раскладушкой. Вернулся держа в руках раскладушку, Дуня уже лежала на его кровати прикрывшись простынёй, которая бесстыдно выдавала все прелести и изгибы её тела. Платье висело рядом на стуле, душно у тебя пожаловалась Дуня, форточку пошире открой.

Стараясь не скрипеть лёг на раскладушку, с трудом сдерживая дыхание, Дуня ещё что-то спрашивала его, он оглушенный запахами чистого женского, что-то отвечал ей, она игриво хихикала, жаловалась на твёрдость постели. Как за-дремал не заметил, снилось всякое, не остающееся в памяти.

Разбудил пёс, холодный нос которого тыкался в руку, тихо опустил ноги с раскладушки. Дуня голая, едва прикрытая прос-тынёй спала разбросав руки. Стараясь не шуметь проскользнул на улицу, опустился на ступени крыльца. Мысли путались, принесло её не вовремя и когда же она уйдёт. Умывшись, пос-тавил чайник, принялся за работу, но инструменты выпадали из рук, перед глазами мелькало голое тело спящей Дуни.

Часа через два она вышла на крыльцо потягиваясь и жмурясь от утреннего солнца, хорошо у тебя здесь Витя, почти как в раю, птички кругом поют. Виктор шлифуя новое топорище поднял голову, зимой здесь совсем по другому, тишина или наоборот ветер воет, метель гудит. И как ты здесь один, не понимаю я, в бога наверное сильно веруешь, или какие грехи замаливаешь, у нас люди всякое болтают. Виктор молчал, продолжая работу, потом сказал, пошли чай пить, давно вскипел.

После завтрака Дуня засобиралась, пойду я, дома уже заждались наверное, ты уж извини нежданную гостью. Виктор молча проводил до тропинки, она долго смотрела на него непонимающими глазами, потом тихо пошла в сторону лесной дороги.

Весь день не мог ничего делать, всякие мысли крутились в голове, работа валилась из рук, успокаиваться стал только к вечеру, пёс недовольно ворчал на молчащего хозяина, он привык что с ним постоянно разговаривают, заставляют что-то делать. А хозяин всё молчал, думая свою тяжкую думу.

Яркий свет фар озарил комнату, везёт мне сегодня на гостей, только одну проводил другие приехали. Включил свет, вышел на крыльцо, возле дома стоял большой джип, возле него стояли три человека в камуфляжной форме. Хозяин, пустишь на ночь, часа два дорогу искали, выехали на твой дом. Заходите, места хватит. Гости занесли в дом ящики с бутылками и закуской, дорогие ружья в чехлах.

Пили всю ночь, старший, директор какой-то фирмы, спросил Виктора, чего это ты здесь прозябаешь, может скрываешься или натворил чего? Виктор, выпивший всего одну рюмку, тихо ответил, нравится мне здесь, спокойно. Не понял, сказал старший, не могу поверить что тебе здесь хорошо. Слышал от людей афганец ты, награды говорят имеешь. А людей убивал, признайся, пьяно засмеялся, убивал конечно, на войне без этого не получится. Детишек тоже наверное уничтожал, признайся? Виктор, сжимая в кулаке рюмку, глухо ответил, в детей не стрелял, не было этого, ну а остальное, всё было конечно. А может ты грехи здесь замаливаешь, тогда тебе надо в церковь, к попу. Гости пьяно захохотали, ты что парень, в самом деле в бога веруешь, такие грехи не замолишь ни в церкви ни на кордоне. А если сейчас тебя снова пошлют воевать, будешь в людей стрелять или слабо? Виктор не отвечал, глядя в угол комнаты.

А я, сказал старший, замочу хоть сейчас любого, если он этого заслуживает. А как же тогда суд, он для чего существует? Хитрый ты парень, ты там десятками народ валил, о суде не заикался, а я должен только по суду, не вяжется у тебя. Там совсем другое было, я не оправдываюсь, не мог же я присягу нарушить. Ладно парень, не оправдывайся, сходите лучше с водителем к машине, там в багажнике пиво лежит и какая-то закуска, принесите, не везти же обратно.

Водителя сильно развезло на улице, он присел на крыльцо, отдал ключ Виктору, ты там сам найдёшь что надо, а я отдохну. В багажнике нашел пиво, пакеты с закуской, в углу сверкнуло лезвие ножа с до боли знакомой рукоятью. Взял нож в руку, присмотрелся и сразу узнал нож погибшего отца. С трудом сдерживая дыхание спросил у водителя, а нож это чей валяется в багажнике? Водитель пьяно хохотнул, ты об этом шефа спроси, год назад или два с охоты привёз его, я тогда только устроился. Мужики шептали завалил он тогда то-ли охотника или егеря, я не допытывался, если хочешь сам у него спроси, хотя не советую, мужик он беспредельный, этим же ножом может и тебя того. Виктор отдал пакеты водителю, ты иди, я немного посижу на воздухе.