О. Голуб - Невеста.ru

***

– Что ты там слушаешь? Тото Кутуньо? – попытался пошутить Коррадо.

Я протянула ему наушник.

– На русском поют?

Я кивнула, он вернул наушник.

– Не нравится? – поинтересовалась я.

– Нравится, – ответил он.

– Хочешь, перекину на телефон?

– Ты не видела, куда я положил свои шорты? – поспешил замять он тему.

– Итальяно вэро, – пропела я, улыбаясь сама себе.

***

Личность моя наконец-то добралась до солнца, я провалялась под ним часа три. В этот раз кавалер пытался предостеречь от смертельного солнечного удара, но я отмахивалась.

Вернувшись к припаркованной машине, на лобовом стекле мы обнаружили квитанцию на оплату штрафа в двадцать три евро. Ну а у самого головы нет, что ли? Зачем меня послушал? У меня и прав-то водительских нет. Больно я разбираюсь в знаках.

– Я всегда и во всем выигрываю, – уверял меня мой друг в перерыве игры в теннис.

Я ничего не понимаю в теннисе, ни в большом, ни в малом, но если брать из расчета увиденного, то да – пыль поднимает он хорошо, гоняясь за мячом.

Соперника по игре звали Адамо. Он то ли сириец, то ли марокканец, не помню уже. Коррадо сказал по секрету, что, скорее всего, Адамо гей. Адамо внешне выглядел обычным волосатым мужиком. Отбивал мячи он, правда, забавно, отводя свободную руку в сторону, как крыло, а ногу сгибая в колене и выставляя назад. Вроде обычная поза ласточки, но делал он это как-то странно, ну да, как педик.

Адамо не показался приветливым. Кроме «чао» в плане «привет» и «чао» в плане «пока», больше не сказал мне ни слова. Только свою спортивную сумку убрал подальше от скамейки, на которой я сидела, наблюдая за игрой. Не знаю, с какой целью он это сделал, может, чтобы она мне не мешала, если я вдруг захочу прилечь, может, чтобы я не тыранула из нее что-нибудь.

– Сядь под тент, – предлагал мне Коррадо, – голову напечет.

Я проигнорировала, подставляя физиономию солнцу.

Вечером мы собрались пойти на ужин в ресторан. Коррадо провел у зеркала больше времени, чем я, брился, укладывал волосы гелем. И так красавец, куда еще больше. А мне становилось нехорошо, подступала слабость. Лучше было бы остаться дома, но жених очень расстроится. Зря напомаживался, что ли? И мы поехали.

Не хотелось даже воды, но согласилась на салат. При этом уточнила – овощной. Даже рецептуру подсказала: помидоры, зелень, перец, сыр и оливковое масло. Что-то наподобие греческого. Официант кивнул с полным пониманием, а после принес тарелку, на которой красовался кругляшок моцареллы, по листьям салата катались несколько помидоринок черри, и горкой лежала натертая морковь. Спасибо, что терку не приволокли, сами натерли.

От вида салата мне стало еще хуже, и я ушла в туалет. Внутри все кипело, но наружу выходить отказывалось. Вечер я все-таки испортила – попросила вернуться домой. Коррадо только лишь напомнил, что предупреждал: не следует находиться долго на солнце. Но что теперь-то. Хотя мог бы силой перетащить меня, безмозглую, в тень.

Выйдя на воздух, поняла, что лучшее место для меня сейчас – это уборная и полное уединение. Но до уборной нужно было еще доехать, а в глазах темнело, ноги становились ватными.

– Проблюйся, – показал мне жестом Коррадо.

Я отрицательно покачала головой. Люди кругом.

– Да неважно, – он взял меня под локоть и отвел к торцу здания.

Там поле обозрения было действительно меньше, но все равно не самое подходящее место. Он снова приказал мне блевать. От его жеста у меня подступило к горлу, я отвернулась и оперлась рукой о стену. Коррадо забежал сбоку и, как танцовщица из группы поддержки, принялся подбадривать.

– Коррадо, я не рожаю, не надо таких эмоций. Уйди подальше, я не могу это делать, когда ты смотришь.

Он отошел, но боковым зрением уловила его напряженный взгляд.

– Пойдем уже, – выдохнула я.

– Может, лучше это сделать здесь, чем в машине? – предположил он.

Дома мне ни с того ни с сего вдруг похорошело. Я прилегла в постель и проспала до утра как убитая.

Мужчины в своей лжи всегда выглядят идиотами. Им-то, конечно, кажется, что они молодцы, суперагенты. Мастерски заметать следы у них в крови. Но не понимают, что мы, женщины, другие. Мы видим и мыслим иначе, мы даже убиваем по-особому. Можно провести полную дезинфекцию. Найти и выбросить все части от упаковок презервативов, доложить пару недостающих в коробку. Вынести на мусорку бутылки, огарки свечек, натереть до блеска посуду и пол. Но есть одна вещь, которая всегда выдаст в самый неподходящий момент, – женские волосы. Такова уж наша природа – метить территорию своими волосами, хотим этого сами или не хотим. От таких улик даже маньяк-профессионал еще не научился полностью избавляться.

Впрочем мы, женщины, не станем шарить с лупой под кроватью, а просто взглянем на душевой слив. Ручаюсь, что еще ни у одного обманщика не хватило ума убрать волосы именно оттуда.

– Вот видишь, я им сам пользуюсь. Мне нравится. Никто его здесь не забывал, – демонстрирует Коррадо, оголив подмышку и елозя там женским дезодорантом. И станок для бритья с розовой ручкой он тоже купил нарочно. Обалдеть. Может, у него в гардеробе и стринги женские найдутся, если пошарить хорошенько? Это хотя бы объяснит отсутствие секса между нами. Вечно я впутаюсь.

– Хочу спросить тебя кое о чем, – не удержалась я.

– О чем? – приободрился друг.

Но я передумала.

– Да ерунда, забудь.

– Нет уж, говори, – у Коррадо загорелись глаза от любопытства.

Ну что ж.

– Ты голубой? – выпалила я.

– Что значит «голубой»? – не понял он.

– Ничего, забудь.

И мы забыли.

То, что по нему все сходят с ума, я уже поняла. Он не перестает об этом говорить по поводу и без. За стенкой, к примеру, живет соседка, вполне себе замужняя синьора. Но и она положила глаз на моего бедного Коррадушку с первого дня, как только он заселился в эту квартиру. То, говорит, за солью придет, то лазанью притащит.

И вот я как-то выхожу на балкон, чтобы свои парадные трусы развесить сушиться, а соседка тоже после стирки с бельем вошкается. Тогда я, приняв позу кошки-вамп, медленно так, с чувством принялась трусам своим место искать на веревке. Соседка разок только зыркнула на мои ноги длиннющие в шортах – и все, драться через балкон не полезла.

«Хочу семью, – с неуверенностью в голосе сказал как-то в разговоре мой жених (вроде трезвый был), – но пока не встретил женщину своей жизни». Это значило, что и я не попадаю в категорию женщин его жизни. Меня нисколько не покоробили его слова, потому что еще не забыла, как днем раньше с детским трепетом он признался мне, что всегда мечтал завести обезьянку. Ну да, чего еще не хватает тридцатидевятилетнему холостому мужчине? Конечно, обезьянки.