Нина Августа - Млечный путь. Вопреки

Ирине стало легче на душе. Она понимала, что была не одна, ощущала его желание помочь, ей так необходимо было сейчас сильное плечо, на которое она могла опереться. Она уже засыпала, а в душе поднялась волна благодарности к этому человеку, которого ей в трудную минуту жизни, послал бог.

Борис лежал на кровати, закинув руки за голову, и мысленно нанизывал на нитку, как бусинки, каждую минуту, проведённую с Ириной. Каждый её взгляд, обращённый к нему, был ли он ласковым или строгим, укоризненным, счастливым или печальным, чем-то озабоченным или устремленным в свои глубинные мысли. Он сразу чувствовал её уход от реальности, взгляд её становился отрешенным, и она смотрела сосредоточенно в одну точку. В такие моменты он остро ощущал, как всё его существо стремилось удержать её здесь, приласкать, стереть с лица тень грусти, которая не покидала её надолго. Он открылся своему чувству, он нежил и лелеял свою любовь, оберегая от нечаянных падений, как раненную птицу, заново учившуюся летать. Любое прикосновение к Ирине, губами, рукой или взглядом, доставляло ему радость, наполнявшую его давно забытыми ощущениями. Воспоминания уносили его в далёкие-далёкие годы, которые с каждым днём приближались к нему всё ближе и ближе и становились явью. Его не пугала мысль о том, что будет, когда она уедет, ведь рано или поздно это случится. Бережно по крупицам он станет беречь малейшие воспоминания о ней. У самого сердца он всегда будет носить это ожерелье, перекатывая жемчужинку за жемчужинкой. Он знал, что его любовь навсегда останется с ним. Невыразимая нежность проникла в каждую клеточку его существа. Мысль, что через полтора дня он будет снова рядом с любимой, не давала уснуть. Грусть тихо легла рядом и, ласково поглаживая лоб и волосы, потихонечку убаюкала.

Ирина забыла поставить нужное время на будильнике в телефоне, но внутренние часы сработали безотказно. Она снова проснулась в шесть часов, приняла душ, привела себя в порядок, оделась. Посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна, увиденным. Ярких следов усталости не осталось, а какие были, их умело скрыла косметика. Вышла из комнаты, Борис, начищенный до блеска, стоял у окна, ожидая её. Он был гладко выбрит, от него пахло дорогим парфюмом, с потрясающе свежим ароматом, то ли ветерка с нескошенных лугов, то ли ночной степи. Они поздоровались, пожелав друг другу «Доброго утра». Ирина шепотом, чтобы не разбудить внука, спросила:

– И ты давно здесь стоишь?

– Да, не очень, привык рано вставать.

– Заходи, побудешь с ним, хорошо? Я пойду. Потом, когда проснётся, придёте.

И она упорхнула. Утренняя прохлада приятно холодила кожу, солнечные лучи жизнерадостно отражались в её зрачках. Мария Алексеевна, конечно, обрадовалась приходу Ирины, хотя и сказала ей:

– Ну, зачем так рано поднялась, дел всех не переделаешь, и они от нас не убегут.

Ирина стерилизовала пустые баночки над кипящим чайником и подавала их Марии Алексеевне, та наливала горячее варенье, а Василий Николаевич, который подоспел к ним на подмогу, закручивал крышки. Дело было поставлено на поток. В перерывах между нагревом и закипанием очередного тазика с вареньем, он рассказывал им смешные анекдоты, веселил разными шуточками. Называл он их, как всегда – девчата, а Мария Алексеевна в ответ ему – паренёк. Бригадным подрядом он остался доволен и обещал вечером выдать премиальные. Мария Алексеевна принесла на стол под навесом, самовар, с пылу, с жару, заварила чай, а так как плита была одна и занята, Ирина заправила творог сметаной, нарезала сыр, ветчину, поставила всякие сладости, и завтрак был готов. Ирина стала волноваться, почему так долго нет Бориса с Кирюшкой. Как только закрыли последнюю баночку варенья, они появились на пороге. Кирюшка с ходу доложил, что они ходили сначала к Орлику, там ему чесали гриву специальной щёткой, а потом Звёздочку его маленькую гладили. После завтрака она вышла за калитку проводить Бориса. Его глаза блестели надеждой на скорую встречу, он был весел, сказал, что от неё пахнет ежевичным нектаром, сладким и ароматным.

Ирина вернулась к Марии Алексеевне, чтобы помочь ей с уборкой посуды на кухне, потом она отпустила её на огород, а сама стала готовить обед. Закончив все дела, поднялась к себе в комнату и позвонила мужу. Решение пришло к ней как-то сразу, внезапно, и она поняла, что медлить нельзя, обстоятельства заставляют предпринимать какие-то действия, вполне адекватные в сложившейся ситуации, и, если она не имеет возможности сделать это сама, то поручит Андрею. Время начало свой сумасшедший бег, а она совершенно ничего не сделала, чтобы помочь Владе. Андрей не сразу отозвался на её звонок. Приблизительно через полчаса, он позвонил сам. После приветствия Ирина спросила у него:

– Есть ли какие новости?

– Нет, если бы что-нибудь было, я бы тебе сразу позвонил, как мы договорились – ответил Андрей.

– Время пошло, и наше бездействие, Андрей, преступно по отношению к дочери. Завтра с утра, ты едешь в краевое управление внутренних дел, в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. И не забудь в заявлении указать, что Роман тоже исчез. Действуй. За нас с Кирюшкой не волнуйся, у нас всё хорошо – успокоила его Ирина. Позвони потом. Договорились? Пока.

Немного отлегло, подумала Ирина, но сидеть на месте она не могла, и решила прогуляться. Солнышко поднялось высоко и припекало изрядно. Она пришла на берег, села на лавочку, но быть сейчас одной не хотелось. Посидела немного на свежем ветерке. Была возбуждена принятым решением и разговором с Андреем. Мария Алексеевна, после работы на огороде, прилегла отдохнуть и смотрела телевизор, а когда Ирина бесшумно вошла в комнату, радостно встала и ласково окая, проговорила:

– Я ждала тебя, Ирочка, будем пить чай, самовар закипел, и чай заварила, только тебя нет.

– Я с удовольствием с вами почаевничаю – ответила ей, тоже ласково улыбаясь, Ирина.

Чай был необычайно вкусно заварен, Ирина от души похвалила его вкус и аромат.

Мария Алексеевна, подняв волосы на затылок и заколов их простым гребнем, показалась Ирине такой близкой и родной, как будто они всю жизнь знакомы или прожили вместе.

– Ирочка, я для вкуса и аромата добавляю в чай корочки лимона, листочки мелиссы, чёрной смородины и иссопа, вот поэтому он такой вкусный. А чай я люблю цейлонский, крупнолистовой.

Мария Алексеевна разлила чай по чашечкам, поставила на стол розетки для варенья. И поплыл над столом аромат чая и ежевичного варенья. И неторопливый, задушевный разговор. Обо всём: о жизни, о природе, о детях, о внуках, о здоровье, да всего и не перечислить, о чём им хотелось поделиться друг с другом. Их беседа была похожа на ту, которую ведут случайные попутчики, и что удивительно, люди бывают так откровенны и выдают свои самые сокровенные тайны, которые они не открывают даже близким людям. Единственное, о чём Ирина не могла говорить, это о том, что их с Кирюшкой привело сюда и, как следствие, о прошлом из первой своей жизни. Вскоре подоспели на обед мужчины, Кирюшка, взахлёб, рассказывал, как он катался на Орлике с дедушкой Васей. Василий Николаевич был как всегда весел и сыпал шуточками: