Алик Затируха - Искатели сокровищ

– Кроме этого, Голубев заметил, что самым продолжительным у того человека был разговор с Бесединым.

– Ну, продолжительный и многообещающий для нас – не обязательно синонимы. И все-таки… Где живет Беседин – выяснили?

– В Саратове, товарищ генерал.

– Тогда – в Саратов, Владимир Кузьмич. Что такого наговорил девятого мая нашему противнику в парке Горького товарищ Беседин?

…Когда Партизан понял, что в большом полиэтиленовом пакете находится высшая форма проявления человеческой щедрости – мозговые кости с изрядными шмотками мяса на них, он тут же долгим, признательным взглядом дал понять Диме Иванову, что простой стажер никогда бы не додумался привезти ему такой гостинец, и отныне он, Партизан, еще до выхода соответствующего приказа по экспедиции, намерен считать Диму Иванова полноправным уфологом – со всеми полагающимися этому высокому званию почитанием и послушанием.

Дима никогда не приезжал на полянку имени ХXV съезда без подарков для экспедиции. В этот раз, кроме щедрого угощения Партизану, подарками стали длинный-предлинный самодельный фонарь, мощным лучом которого можно было, пожалуй, шарить в воздушном пространстве сопредельных областей, и три килограмма свежайших пряников «Ночка».

– Дима, ты нас балуешь, – сказал я. – На сладкое мы не заработали. Нам нечем похвастать. За время твоего отсутствия никаких уфологических происшествий на полянке не случилось.

– Случилось астрономическое происшествие, – сообщил Моня. – Вася с помощью твоего телескопа обнаружил новую звездную туманность. Хочет по праву первооткрывателя дать ей имя Светлого Будущего. Как думаешь, Дима, астрономический сектор ЦК утвердит такое название? Как-то двусмысленно звучит – туманность Светлого Будущего. Правда?

Вася тут же доложил Диме о другом астрономическом происшествии:

– А Моня невооруженным глазом обнаружил новую черную дыру. По праву первооткрывателя намерен назвать ее дырой Антикоммунистического злопыхательства. Я думаю, что астрономический сектор ЦК утвердит это название без всяких проволочек. Никакой двусмысленности…

Перед Димой нам было очень неловко наводить тень на плетень. В редкие часы его присутствия на полянке мы сворачивали работу с аномальным грунтом. С тем большей готовностью подхватывали тему разговора, чем дальше она была от уфологии. Нарочито усердно бодались со светлым будущим и антикоммунистическим злопыхательством. Склоняли Диму к рассказам о его новых конструкторских задумках и горячо обсуждали их. Хотели расширить свои астрономические познания. С радостью и подолгу катались на его чудо-велосипеде… Редкие приезды Димы на полянку мы старались превратить в приятные дружеские посиделки, не обремененные уфологическими проблемами.

И в этот раз Дима был добродушен и улыбчив. Однако сразу стало заметно, что он чем-то обеспокоен. Каждый член экспедиции посчитал своим долгом поинтересоваться причиной его кручинушки.

Я, предположив, что Дима не находит каких-то важных составных частей для задуманного им ледокола, подробно объяснил, как добраться до очень перспективной в этом отношении свалки на берегу речки Чермянки в Бибиреве. Там на целую флотилию материала хватит.

Дима отшучивался.

Когда собрался уезжать, потрепал загривок Партизана и сказал:

– Если больше не приеду… Очень рад был, ребята, с вами познакомиться…

Я положил руку ему на плечо и попросил:

– Дима, да окажи ты нам доверие. Расскажи – что за неприятности у тебя приключились?

Немного помявшись, Дима сказал:

– Завтра меня будет судить товарищеский суд.

Казалось, даже Партизан несказанно удивился, услышав, что у какого-то товарищества накопились такие серьезные претензии к Диме Иванову.

Я спросил:

– И кто его организует?

– УЖКХ ЗИЛа – Управление жилищно-коммунального хозяйства. Бабин, его парторг, настоял.

– Ты не давал товарищу Бабину кататься на своем велосипеде? – предположил Моня.

Проступок Димы Иванова был другого рода.

Дима не только хорошо чувствовал металл и конструкции из него, не только отменно владел ножовкой, молотком, напильником, дрелью, но умел обращаться и с более деликатными инструментами и материалами – плакатными и редис-перьями, тушью, гуашью, ватманом, кисточкой… Со всеми теми причиндалами, которые необходимы для создания так называемого наглядного материала, – того убранства красных уголков и ленинских комнат всех советских общежитий и казарм, без которого эти помещения выглядят так же неприлично, как в некоторых краях дама без паранджи.

Мне, как давнему постояльцу многих общежитий, эти помещения и их убранство были хорошо знакомы.

Стратегический наглядный материал развешивается по стенам красных уголков надолго. Большой портрет основателя правящей и единственной в стране партии. Собранные в плакат фотопортреты членов и кандидатов в члены Политбюро во главе с Генсеком. Генсек и члены – в цветущем сорокалетнем возрасте, кандидаты – чуть постарше. Лозунг аршинными буквами во всю стену – «Партия торжественно провозглашает: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Исполненный буквицами поменьше призыв: «Учиться, учиться и еще раз учиться!» Плакат, на котором стоящие плечом друг к другу здоровенные малый и девица целят кулаками кому-то невидимому в глаз и обещают: «Если партия прикажет – комсомол ответит: «Есть!»

Много у партии лозунгов, призывов, приказов. Если бог давал здоровья Генсеку и членам Политбюро, все это хозяйство пятилетками можно было не трогать.

Есть в красных уголках и оперативный наглядный материал. В нем отражены те знаменательные события отчетного периода, которые должны вызывать ликование приписанного к данному красному уголку контингента. Ликовать полагается по случаю очередных съездов, пленумов и других всенародных праздников. Рупором ликования чаще всего служит стенная газета.

…Делая к 1 Мая стенгазету для красного уголка своего общежития, Дима снова поспорил со своими соседями по комнате, что и в этот раз никто не заметит его редакторских вольностей. Поспорил, хотя знал, что УЖКХ ЗИЛа проведет смотр-конкурс первомайских газет всех своих подразделений.

Некоторое время все праздничные стенгазеты висели в своих общежитиях, а потом были свезены в контору УЖКХ и развешаны на стенах ее длинного коридора.

УЖКХ ЗИЛа к смотру-конкурсу отнеслось очень серьезно. Председателем жюри стал его парторг товарищ Бабин. Стенгазеты осматривались добросовестно, без дураков.

Как и все, сделанное руками Димы Иванова, его стенгазета сразу притягивала взоры. Яркая, содержательная, она заставляла надолго остановиться около нее, удивиться краскам, задуматься, посмеяться. Дима не поленился даже сам составить ребус, который членам жюри вот так, на ходу, не поддался. А в обязательной по условиям конкурса парадной передовице, где были помещены первомайские призывы и здравицы ЦК КПСС, каждое заглавное «Да здравствует» и «Слава» были исполнены так многокрасочно, таким замысловатым шрифтом – глаз от них было не оторвать.