Владимир Козлов - Горькое молоко – 2. Вальтер. Кофе от баронессы Кюцберг

Он бодро поднялся, и они пошли собирать дрова в зоне, где хорошо просматривался костёр.

«Вот это Славка, – подумал Вовка, – преподал мне урок человечности, может ему в действительности мои штучки – дрючки на пользу пошли. И какую интересно он мне важную вещь мог бы, сказать, за которую честное слово дал. Надо будет попытать его завтра. На сегодня с него хватит ужасов. Хотя ночь ещё впереди. Посмотрим, как он себя поведёт дальше».

…Прихватив с собой несколько коряг, они вернулись к костру, где работа по потрошению чирков шла к завершению. Вовка взял топорик и быстро расправился с корягами. Охотник посоветовал в костёр пока дрова не подбрасывать, так как для готовки, большой огонь не нужен. Кулинарные обязанности он взял все на себя.

Вовка, предложил всем перед приёмом вкусной пищи искупаться в пруду, но как выяснилось, что плавать умеют, не все. В пруд залезли Надька, Женька и Вовка.

Остальные были наблюдателями. Вовка, хорошо зная этот пруд, заплыл до середины, в надежде наловить ужей, но видимость была плохая, а луна, спряталась за тучей. И он не встретив ни одной плавающей рептилии, поплыл к берегу. Надька с Коровиным в это время отогревались у костра и вдыхали ароматные запахи жарившей дичи. Охотник, облачившись в фартук Люльки, как заправский кулинар ловко орудовал у костра, периодически переворачивая мясо и смотря на собаку, приговаривал:

– Пекись, Пекись чирок, наших ребятишек накорми под вечерок.

– А, где все остальные? – подойдя к костру, удивлённо спросил Вовка.

– Пока вы купались, мы совместно приняли решение, что я сегодня ночью буду дежурить у вашего костра и заодно с моей Лайдой охранять ваш покой будем. А, на рассвете мы вас покинем и с вашего позволения воспользуемся лодочкой, чтобы к семи утра мы уже сидели в кукушке. Вот вся ваша остальная гурьба и вызвалась сходить в шалаш принести мои вещи.

– Да они ничего не найдут, смотрите на небо. Луны нет. Вовка пальцем показал в небо. – Они леса не знают. В трёх соснах могут заблудиться, – дрожа от холода, с тревогой сказал Вовка.

– Я, им фонарик дал, думаю, минут через пять, они возвратятся. Ориентировка этой местности здесь несложная. Найдут. Они ребята уже взрослые, если вино пьют, – иронически высказал он последнюю фразу.

– Как это они решились? – пожимал от недоумения плечами Вовка, – да один только Славка, не купаясь, придёт назад с мокрыми штанами.

– Плохо ты Владимир знаешь своих товарищей, он, кстати, первым и изъявил желание сходить в шалаш. Хочу, говорит посмотреть, а то никогда не видал настоящих охотничьих шалашей. А остальных тоже любопытство разобрало, они и увязались за ним.

Он внимательно посмотрел, на никак не согревшихся ребят сидящих на корточках около углей от костра, да и те были закрыты жарившей на них дичью.

– Вот, когда вам нужно было выпивать, – после купания. Согрелись бы. А вы перед ухой всё выпили.

– Почему? Зиновий Афанасьевич, у нас ещё есть водка и бутылочка вина, – доложила ему Надька.

– Так, что же вы теряетесь, действуйте, а то, так и заболеть недолго. Вон, вы оделись, а зуб, на зуб не попадает. Давайте мне её сюда? – Я вам налью каждому по унции, – сказал охотник повелительным голосом.

Женька извлёк из рюкзака бутылку, и протянул её охотнику.

Охотник сорвал пробку, и начал разливать по кружкам водку.

– Мне, не наливайте, я не буду, – отказался Вовка, – я без спиртного в состоянии согреться.

– Не дури, парень, тебе как никому это необходимо, так – как твоё пребывание в воде было самым длительным, это может ударить по организму. Переохлаждение, может чревато отразиться на твоём здоровье. Поверь слову медицинского работника.

И он, не дожидаясь согласия Вовки, напористо вручил ему кружку с налитой водкой.

Все опустошили свои кружки, но Вовке показалось, что водки, ему охотник налил не унцию, а с явным перебором. Поставив кружку на траву, он претенциозно сказал ему:

– Вы мне Зиновий Афанасьевич, кажется, перелили, я по столько никогда не выпивал. Сейчас буду пьяным возьму ваше ружьё и пойду по совам стрелять.

– А стрелять то тебе приходилось, когда? – спросил он, продолжая переворачивать чирков.

– Из ружья нет, а вообще, то, да.

– Приблизительно я догадываюсь, из чего ты стрелял, это рогатка, самопал, лук, который сам в раннем детстве мастерил, и игрушечный пистолет, – обязательный атрибут, каждого дошкольника. Ну, может ещё пневматическая винтовка в тире, – сказал охотник. – Угадал я Владимир или нет? – спросил охотник.

Выпитая сорокоградусная водка Вовку не только согрела, но и приятно ласкала голову, и не в меру развязала язык.

Он взбунтовался от последних сказанных слов охотника и с обидой в голосе заявил:

– Почему же рогатки и игрушечные пистолетики? Приходилось стрелять и с серьёзного оружия. И даже совсем недавно.

Вовка поймал на себе любопытный взгляд Коровина.

«Наверное, догадался, почему нас в милицию с ним таскали, – подумал Вовка, – ну и пусть знает. Парень он вроде не плохой, не заложит. А от пушки я всё равно скоро избавлюсь, чтобы жилось спокойней. Захочу, подарю этому охотнику, ему он пригодится».

– В армии легче служить будет, если знаком с разными моделями огнестрельного оружия, – донеслись до Вовки слова охотника. – Вот ваш возраст, чуточку не застал военного дела, а мой сын сейчас в армии офицером служит, так в школе они изучали многие виды оружия.

– Помним мы всё это, и видели, как они с винтарями вышагивали по школьному стадиону. А мы воевать не собираемся, а если что, пролетарского оружия нам хватит, чтобы врага сломить. У меня личный опыт уже имеется. И друзей у меня целая армия, кому угодно рожу начистим.

…Охотник оторвался от своего занятия, встал во весь рост и с удивлением посмотрел на Вовку.

– Да, дела, по – видимому, я в действительности тебе лишнего налил.

Надька стремглав бросилась на Вовку, опрокинув его с бревна, на котором он сидел. Прижав его своим телом к траве, она, обвив его шею своими руками, и горячо дыша в ухо, прошептала:

– Вовочка миленький, умоляю тебя, не болтай глупостей.

Вовка от такого обхождения Крупицы замер, ему было приятно, что она на нём лежит, обняв за шею. Ему в этот миг хотелось ей ответить взаимностью, так же нежно её обвить своими руками. Но он не мог понять, с чего это она проявила к нему такую странную ласку, да ещё назвала Вовочкой, и не просто Вовочка, а имя окропила самым ласковы словом в мире.

«Наверное у костра пережарилась?» – подумал он. Так его только мать называет. Он лежал, не шевеля, ни руками, ни ногами, и согласен бы, лежать в таком положении долго, но с лаем сорвалась собака навстречу возвращающемся ребятам. Надька испуганно отстранилась от Вовки, и быстро поднялась.