Александр Муниров - Немного пустоты

– Мама сказала, что сироты неспособны любить, – говорила девушка, внимательно заглядывая мне в глаза, в ожидании реакции. А я не знал, как реагировать на такое.

– А кто нам, если что, оплатит свадьбу? У мамы столько денег нет, – говорила, хотя в ближайшие годы я и не собирался жениться.

– Мама говорит, что подкидыши – это люди с отрицательным балансом и потому они вытягивают силы из других.

И, вероятно, за глаза говорила еще много другого, о чем я не слышал.

Эту пресловутую маму я видел всего один раз – школьная учительница с поджатыми сухими губами и большими очками. Тогда она пила крепчайший чай и читала газету о здоровом образе жизни из тех, где рассказывалось, как с помощью подорожника лечатся опухоли. При виде меня, а я в тот день просто зашел за девушкой домой и увидел ее мать, сидящей на кухне, она скривила губы в подобии улыбки и сказала:

– Здравствуйте. А что-то вы к нам не заходите. Я уже начала подозревать плохое.

Что плохое она подозревала – я тогда не понял, но все последующие пятнадцать минут, пока моя девушка собиралась, я слушал о том, какая у ее матери замечательная и талантливая дочь и сколь многого она достойна. Я кивал и со всем соглашался, потому что по-другому было нельзя. А на следующий день девушка сказала:

– Мама сказала, что люди с твоим цветом глаз способны сглазить кого угодно.

Обычные карие глаза. Такие глаза встречаются у каждого третьего.

Потом девушка начала кашлять. Кашель был сухим и начался без видимых причин, но так сильно, что, казалось, ее легкие вот-вот вывернет наизнанку. Кашель продолжался минуту-две и проходил сам собой. До следующего приступа.

Врачи говорили, что все от нервов и предлагали сходить к психиатру.

– Видишь, до чего ты меня довел? – говорила девушка как бы в шутку, хотя за все время свиданий мы ни разу не поругались, – вампир чертов.

Впрочем, в шутку она это говорила лишь вначале. Не знаю, с чего девушка это взяла – то ли мама продолжала свою пропаганду, то ли подруги, то ли сама себя постепенно убедила, но в итоге она сказала, что мы расстаемся, иначе я, рано или поздно, отправлю ее в могилу.

С того момента она каждый день звонила и спрашивала о том, как мои дела, хотя раньше никогда не звонила первой, а если мы встречались в коридорах консерватории, начинала кашлять так ужасно, что оглядывались все.

И вот, спустя полторы недели, отец друга спрашивает, ничего ли не случилось.

Я честно ответил, что в последнее время чувствую себя очень усталым и плохо сплю.

– Приходи к нам в клинику на медобследование. Мало ли что? – сказал он.

Я попытался было вяло откреститься, сказав, что нет денег, но мне ясно дали понять, что деньги – это не то, о чем стоит беспокоиться в данной ситуации и, решив, что я все равно ничего не теряю, через день явился обследоваться. Уточнил у охранника на входе куда мне обращаться в первую очередь, под его бдительным взглядом напялил бахилы на кроссовки и пошел в регистратуру.

Отец друга слов на ветер не бросал. Вбив данные моего паспорта в компьютер, девушка из регистратуры сообщила, что я записан на полное медицинское обследование и извинилась за небольшую очередь, словно это она была в ней виновата.

Все медобследовние заняло два часа. Хирург, спросив о прошлых травмах, сказал, что я в полном порядке. Окулист и лор сказали, что мне можно позавидовать. Невропатолог посоветовал больше спать. Кардиолог нашел небольшие отклонения, но сказал, что это случается у всех, кто мало спит. Врач, с безумными названием «гастроэнтеролог» – на деле маленькая сухая старушка, сказала, что мне требуется продолжать обследования.

– У вас гастрит, – сказала она очень неразборчиво, так как у нее не было половины зубов и тут же добавила, – но знаете, – если он вас не беспокоит, то ничего страшного в том нет. Просто… последите за ним. В конце концов, у кого из нас нет гастрита в наши дни?

Я покивал.

Психиатр – чересчур аккуратно одетая женщина, странно посмотрела на меня, когда я, в ответ на ее просьбу рассказать о том, как проходит мой обычный день, сказал, что целыми днями играю на фортепиано.

– Можете дать определение музыки? – спросила она.

– Музыка – это четырехмерная семантическая математика, – оттарабанил я словами одного из преподавателей, за что заслужил еще один странный взгляд. Но, в итоге, в карту медосмотра было вписано, что здоров.

Средних лет мужчина, ответственный то ли за эндокринную систему, то ли за что-то еще, спросил, когда я в последний раз занимался сексом. Я сказал, что две недели назад. В ответ мужчина грустно покивал головой и что-то записал в компьютере.

– У вас низкое давление, – бодрым голосом сказала терапевт – темноокая улыбчивая молодая девушка, – у вас нет проблем с щитовидной железой?

– Ваш эндокринолог не раскрыл мне этой тайны, – улыбнулся я ей в ответ.

– Я бы вам назначила дополнительное обследование, – она протянула градусник, спустя несколько минут показавший еще и пониженную температуру, – вы жалуетесь на усталость? Может быть вам следует назначить какое-нибудь успокоительное или снотворное? Неседативное? Никаких наркотиков.

Я только пожал плечами, разглядывая плакат за ее спиной.

– Могу отправить вас на углубленное изучение по второму кругу. Подумайте, может быть вам в самом деле стоит на это пойти. Хотя, конечно, скорее всего все решается обычным хорошим сном и кофе.

Я кивнул, не зная, чем ответить.

– Можете понаблюдать за собой еще несколько дней, и, если лучше не станет – приходите и будем лечить вас уже по полной программе.

Позади девушки-терапевта висел рекламный плакат с очередным чудодейственным лекарством, занимающимся профилактикой всех распространенных заболеваний. Солнечный свет падал на него, отражаясь от блестящей глянцевой бумаги, но пока я слушал о собственной усталости, где-то за окном, в небе, невидимая мне туча наползала на солнце и пятно медленно тускнело, отражая все больше и больше деталей и, среди прочего, знакомого мне человека.

– Я думаю, что если есть возможность не употреблять лекарства, то лучше попробовать обойтись без них, – добавила терапевт, – Это не совсем вписывается в общую политику нашего заведения… вы меня слушаете?

– Дело в том, что меня недавно бросила девушка, – сказал я, – и, несмотря на то, что восстанавливать отношения она не собирается, продолжает названивать каждый день. Спрашивает, как дела и рассказывает о том, как ей повезло избавиться от меня. Наверное, это и действует угнетающе. Только и всего.

– О…

– Это, скорее, к психологу. Правда, уверен, со временем все пройдет само.

– И вы так переживаете, что не можете ее вернуть?

– Мне хочется, чтобы это переходное состояние поскорее прошло. Выматывает. К тому же, она говорит, что я ее сглазил, или что-то вроде того. Она кашляет, – пояснил я, поймав недоуменный взгляд терапевта, – и говорит, что причина тому я. А поскольку учится она на вокале, то, сами понимаете, это очень важно.