Сергей Давыдов - Тюрьмерика

Это типичные утренние новости, когда только проснулся и бродишь по залу в полудреме, а ум впитывает происходящее и передает полученную информацию в подсознание на переработку и хранение, авось пригодится когда-нибудь в этом жестоком мире.

Мои новые сокамерники: Педро и Антонио, оба из Гватемалы. Педро пять лет в Америке, из которых четыре – в тюрьме. Говорит, что все равно будет пробовать здесь батрачить. Работал на сборе урожая… сады опрысканы химикатами, в маске, глаза слезятся, вечером тошнит, но напиваешься текилы и спать, а денежки домой – семье, там жена, двое детишек в школу ходят, надо им ранцы покупать, носочки, даже ноутбуки просят… растут, растут, а он в тюрьме сидит… но это не напрягает, тут он на всем готовом, фасоль рис кушает, Библию читает, а вот детки там без денег, это не есть mucho bueno 10 10 Mucho bueno (исп.) Очень хорошо. . Два пацана кучерявых у него, Франсиско и Паблито, фотку зубной пастой приклеил внутрь шкафа. Открывает, грустно смотрит… там же иконка висит. Помолится Педро шепотом, Библию почитает, потом засыпает и храпит… вечная книга на лице, страницы в такт дыханию шевелятся.

Антонио – второй bunky 11 11 Bunky Сокамерник. , тихий, ну просто ангел, тоже Библию читает. Ему сидеть подольше, лет двенадцать, за то что таскал кокаин через подземный туннель из Тихуаны в Сан Диего. Ползал он там с мешками на спине полгода, пока федералы не встретили на американской стороне. Но зато хорошо заработал, лет на десять семье хватит, даже ему в тюрьму будут высылать на китайскую лапшу и чили соус.

В зале набралось около десяти мексиканцев, кучкой сидят перед латинскими теликами и хохочут, гомерический хохот и ЭХО-О! В другом конце зала, на педофильской стороне, ржет постоянно пузатый тип, которому дали сорок лет за изнасилование. У мексов маленькие сроки, можно и повеселиться, в среднем три-пять лет за нелегальное пребывание, потом депортация домой, а педофилу сидеть взаперти лет сорок, если выживет.

Ну просто задыхается от смеха группа в зале… а когда их запирают в клетки и в зале тихо, тогда уже Майк и Джим из нижней клетки хохочут. Чего-то я не понимаю… может им выдают какие-то специальные «смехотворные» медикаменты? Вон, мексы истерично захохотали опять, возможно им в этой тюрьме лучше чем дома.

Сегодня приходил адвокат. Меня вызвали, повели по коридору, без наручников. Холл пустой, пол блестит, идти недалеко, шагов тридцать, двери направо, там комнатки для встреч с адвокатами. Размер два на два, один стол, два стула.

Юрист был занят с другим зэком, мне указали ждать в пустой каморке. Но он выглянул, помахал мне и показал знак «ок»… все в порядке. Что бы это значило?

Сижу в каморке. Хоть отдыхаю от душного блока, где пахнет китайской лапшой. Тут запахи другие… гражданские, офисные, «свободные». Только стол, два стула и две розетки. И всё. Но все равно интересно. Я почему-то все разглядываю. Особенно розетки. А больше смотреть не на что. Сел на стул, жду. Хоть какая-то смена обстановки.

Наконец адвокат освободился и меня проводили к нему в комнатку. Он уже сидел с приготовленным ноутбуком, на экране которого я увидел… свой бусик. Боже мой, это же момент моей остановки, съемка из полицейского круизера.

– Смотри, – говорит Мр. Ланелл. – Смотри… я уже десять раз прокрутил это видео… никаких совершенно нарушений нет. Остановка нелегальная. А это значит, что остановили нелегально, обыскали нелегально и… арестовали нелегально. Не было бы остановки, не было бы и обыска… и соответственно – ареста. Понимаешь? То есть, надо чтобы судья увидел, что тебя остановили без причины, тогда все остальное полностью отпадет… и ты свободен.

«Неужели…

– У нас очень большой шанс выиграть это дело, – говорит Мистер Ланелл.

…неужели есть шанс, что меня выпустят?»

– Ну, не сразу выпустят… – говорит Мр. Ланелл. – Сначала судья посмотрит, затем принимается решение… это занимает от недели до четырех, зависит от судьи.

– Получится? – спрашиваю робко.

– Я не могу поклясться на здоровьи своих детей, но у нас есть реальный шанс выиграть.

Я в шоке гляжу на него… «Неужели, через месяц, я имею шанс быть на свободе?» Варианты моего освобождения тут же включаются на полную и я вижу себя выходящим из здания суда в гражданской одежде… я вдыхаю воздух свободного мира и направляюсь на автобусную остановку. Денег у меня нет, мне ничего не вернули, да и ладно, спасибо что выпустили. Нахожу телефон-автомат и набираю бесплатный номер моего банка, там у меня было тысячу триста на одной карточке, может они не сняли эти деньги? Звоню, говорю так и так, потерял карточку, можете новую выслать? Мне задают контрольные вопросы, я расслабленно на все отвечаю… Они спрашивают: «Куда вам выслать карточку, сэр? На ваш домашний адрес?» Вот здесь проблема… домашний адрес по карточке это в Лос-Анджелесе, где я квартиру снимал до переезда. Как я ее там получу? Думаю… думаю… куда же карточку получить? Бля, когда денег нет – одни проблемы… Но ничего, главное что вышел, что нить придумаю… Щас, щас… что-нить придумаю…»

Мистер Ланелл меня вывел из грез…

– Но хочу тебе сказать, что за всю свою практику… а это двадцать пять лет… я выиграл у федералов только три дела. И я считаюсь одним из десяти лучших адвокатов Кливленда.

Я молчу, а шарики крутятся. « Как это? Только три дела, за двадцать пять лет»?!

– У федералов процент вынесенных приговоров девяносто семь процентов, – поясняет он. – Формула такова: сначала пугают высокими сроками, затем предлагают подписаться под любыми обвинениями взамен на срок в два-три меньше. Почти все подписывают, лишь бы срок скосить. Если же упрямишься и в суд идешь, то наказывают по полной. Присяжные заседатели находят преступника виновным в девяносто семи процентах из ста.

Я слушаю… в горле пересохло.

– Но в этом деле у нас есть реальный шанс выиграть, – заключил Мистер Ланелл и посмотрел на часы.

– О-о… мне надо бежать… Еще полтора часа до Кливленда пилить.

Закрывает ноутбук, встает, жмет мне руку.

– Ну, давай, держись… О-о… вспомнил… Я нашел дома русскую книгу… Достоевский, «Преступление и Наказание». Принести?

– Да-да, конечно… спасибо.

– Ок. – Он помахал рукой и вышел.

Меня вывели в предбанник и сопроводили обратно в блок.

Запах тут другой. В комнате адвоката пахло свободой и надеждой на освобождение, а тут пахнет страхом и в воздухе витает депрессняк. Арестанты стоят грустно в очереди за жрачкой. Черный из соседней клетки кричит на белого престарелого зэка. Ему померещилось, что тот впереди него поднос взял. Белый отошел спокойно, не огрызается. Никто не хочет лишних проблем. Если какой конфликт, обе стороны идут в карцер. Некоторые на долгое время. А могут еще и новую статью впаять. Ведь ты уже закрыт, только отвезти в суд, зачитать новый приговор и выслать в тюрьму строгого режима. Никто не рвется попасть туда, где спят с одним открытым глазом и заточкой под матрасом. Хотя в этом зале многие именно туда и направляются.