Андрей Семке - Непридуманные истории. Короткие рассказы. Продолжение

Провидец

Эту историю мне рассказал дядя Серёжа, человек ребёнком переживший войну, смерть своего отца, военного лётчика…

Воинская часть моего отца, после переброски с прекрасного местечка из-под Кировограда, расположилась в жаркой, бесконечно-ровной степи в Узбекистане. Место было безлюдным. Вокруг ни кишлаков, ни аулов. Дерево найти в этом месте было проблематично. Редкие небольшие кустарники, да море всевозможных колючек. Иногда к нам забредали вечные путешественники этих земель: ишаки и верблюды. Взлётную полосу оборудовали в солончаках. Самолёты укрывали тёмно-зелёными брезентовыми одеялами, которые на солнцепёке нагревались так, что можно об них было обжечь руки. Работать механикам в чёрных комбинезонах было нелегко. От повышенной температуры тело покрывалось испариной, а внутренняя часть амуниции от пота промокала так, что её можно было выжимать. Жара угнетала всех…

Зной донимал и женщин, которых разместили в нескольких километрах от воинской части, в небольшом лагере, состоящем из маленьких домиков, разбитых на небольшие комнатки. Хатки были сделаны из глины, так называемого самана, поэтому в них было прохладно летом и достаточно тепло зимой. Все здания были побелены грубой извёсткой. Издалека они казались выросшими посреди жёлтой степи белыми грибами. В таких грибках жили жёны военных со своими детьми. Редко, в основном в праздничные дни, лагерь оживал. На побывку приезжали мужья. Этот день для семьи был праздником. Стол накрывали сразу несколько семей, друживших между собой. Хотелось угостить чем-то вкусненьким, свеженьким, домашним…

Так как вокруг лагеря не было ничего, то и продукты купить было негде. Редко приезжал полевой чипок, в котором было сплошное однообразие. Единственной радостью у хозяек стал старик-узбек, который раз в неделю привозил на тачке вкусные фрукты и овощи, да узбекский свежий хлеб и южные сладости. Продавец всегда был одет в одну и ту же одежду: серый затёртый ватный халат, подвязанный красным выцветшим поясом, на голове темная облезшая тюбетейка с кое-где оставшимся национальным орнаментом, на ногах чёрные пыльные кожаные сморщенные сапоги, со сбитыми и стёртыми каблуками. Лицо продавца было очень смуглым, покрытым большими морщинами. Узкие вдавленные глаза выдавали в нём мудреца. От него всегда пахло восточными пряностями и домашним очагом.

Женщины гурьбой набрасывались на привезённые угощения и с быстротой ветра скупали практически всё. Старик же был их главным глашатаем, привозил с собой последние новости, прочитанные в газетах или услышанные по громкоговорителю, установленному в ауле, рассказывал различные интересные истории из жизни односельчан, так что время, проведённое с узбеком, многие относили к положительной части проживания в невыносимой местности.

Конечно же, уши старика становились и последней инстанцией в тяжёлой неустроенной жизни дамочек, которые жаловались на несносные условия и на жесточайшую жару, которая многих донимала больше всего, на назойливых насекомых, которые не давали покоя никому, а средств избавления от них в лагере не было. Старик же в ответ только усмехался: «Как вам повезло, как вам всем повезло!». Не могли понять женщины такого сарказма продавца и иногда в грубой форме ругались с ним, обращали внимание на его неграмотность и несмышленость…

Практически каждый приезд узбека сопровождался жалобами на зной, песчаные бури и огненное солнце, выжигающее всё пространство. Продавец выслушивал женщин, не перебивал их, а когда гневный запал заканчивался, повторял: «Как вам повезло, ой, как вам всем повезло!»…

Потом внезапно началась война, и в первые дни войны Кировоград был стёрт с лица земли немецкой авиацией. Город был в руинах, не осталось ни одного высотного целого дома, от бывшего воинского гарнизона не осталось ничего. Информация, которая доходила до военных в Узбекистане, была тревожной и печальной. Оставшиеся родственники и знакомые остались без крова, от красивых благоустроенных домов ничего не осталось. Военный аэродром превращен в усыпанную воронками землю.

И в это время женщины вспомнили продавца-узбека и его слова: «Как вам всем повезло!». А ведь реально «повезло»!

Две истории

У моих родных дяди Серёжи и тёти Томы отцы с первых дней войны ушли на фронт. Перед отъездом они оба пришли попрощаться со своими семьями. Серёжа, которому в тот момент было четыре года, и тётя Тома, которой едва исполнилось три года, очень хорошо помнят эту последнюю встречу со своими папами…

До войны Борис, а именно так звали отца дяди Серёжи, был кадровым военным и не просто военным, а служил в лётном полку. Часть была боевой и лейтенанта Винокур, часто вызывали по тревоге. Время было напряженное, отдыхать было некогда. Часть базировалась в Южном Казахстане, вблизи города Чимкента. Как кадровый офицер Борис перевёз к месту службы и свою семью.

С первых дней войны полк должен был принять участие в боевых действиях. Последний вечер перед отлётом на фронт для семьи Винокур был счастливым. Папа в кожаном бушлате, черноволосый, молодой, улыбчивый, обнимал по очереди детвору. Серёжка, взгромоздившись на коленки, шарил ручками по папиному бушлату. Шоколадка, найденная в кармане кожанки, была поделена на кусочки и роздана детям. Счастливые от сладкого угощения дети повисли на плечах родителя. Только мама была печальной и грустной.

Ленинградский фронт, медаль «За Отвагу», ранение и госпиталь. Сначала один, потом другой. Ранения были страшными и несовместимыми с жизнью. Бориса перевезли в Чимкент поближе к семье. Детвору в больницу не пускали, а вот мама от кровати отца не отходила, так он и умер практически у неё на руках. Сладкая коричневая шоколадка и красивое мужественное лицо отца остались в памяти Серёжи до старости…

Пётр – огромный мужчина, проработавший всё время на заводе, не отличался рвением и коллективным разумом. Человек, который своей силой и умом добивался поставленных целей. Так и в семье: глава так глава. Буквально всё держалось на нём. После объявления фашистами войны на сборном пункте сразу дали понять, что такие люди нужны фронту. Дали три часа на сборы и прощание с семьей. Дети: Тамара, девочка с рыжими красивыми волосиками, и Геннадий, парень весь в отца, крупный, смышленый, помнили последний день, как отец с мамой Аней собирали вещи, как долго прощались. Матери с двумя детьми на руках было несладко: сначала смену в шахте взрывником, а потом подручной разнорабочей в колхозе: кому дом побелить, кому огород вскопать, кому навоз убрать. Голод был дикий, а кормить детей нужно было. Тамарка, как могла, старалась помочь родительнице…