Арман Номад - Малый бизнес в «лихие» 90-е. В Питере и далее везде…

В 1975 г. испытал некий кризис, ушел в академический отпуск (1 год), перешел со специализации инженерная психология на специализацию медицинская психология и стал еще ходить на лекции по социальной. Тогда же стал посещать изостудию: уроки рисования и акварели. Там я познакомился со своей будущей женой Валентиной. Поженились мы в феврале 1977 года, накануне моего ДР. В 1978 и 1980 годах у нас родились дети: сын, Тимур и дочь, Настя (у меня есть еще 1 сын, 2000-го и дочь, 2013-го г.р.).

Забыл написать о важнейшей вещи, которая сопровождала меня в первое десятилетие (71—82г.г.) моей жизни в Ленинграде, и которая способствовала моему выживанию здесь. Это то, что я почти все годы учебы в универе (и некоторое время после) работал дворником, получая 70 рублей в месяц (+ стипендия: 40 рублей) и имел еще служебную жилплощадь (обычно это комната в «знаменитой» ленинградской коммуналке). Дело в том, что я происходил из «бедной» семьи и сам обеспечивал себя. Привык с детства работать: летом с 15 июня по 25 августа со 2 по 5 класс возил «волокуши» на «сеноуборке». В 7 утра выезжали с «конного двора», в 8 утра приступали к работе на «покосе» и заканчивали работу в 20 часов. А после быстрого ужина («после коров»)) бежал к «пацанам и девчонкам» играть в прятки и другие игры до поздней ночи)). В 6—7 классе был уже «большой», чтобы «сидеть» верхом на лошади, поэтому работал вилами: «копнил» скошенную траву. В техникуме жил в городе на 3 руб 80 коп в неделю, 1 руб 20 коп тратя на дорогу в деревню и из деревни в город, из 5 руб., которые мне давал отец (обычно из той же 20 рублевой стипендии, которой «хватало» на месяц). На эти 3,80, кроме питания (в основном гарниры), ходил еще в кино (например, на «Этот безумный, безумный, безумный мир», я потратил 60 коп. вместо 20, сходив на него 3 раза, ежедневно)) и покупал мороженое, от которого отвык, начав пить пиво, годам, наверно, к 30)). Поэтому для меня было не сложно совмещать учебу в Универе с работой дворника и не только: подрабатывал в течение года и в гостинице («Октябрьская»), полотером и подносчиком багажа (120 руб.), и на упаковке макулатуры на «Главпочтамте», а в летние месяцы ездили на «Север»: Кольский, Коми – на «халтуру» («шабашку»), строили коровники, детсады и пр. (за 2 месяца до 1000 руб.). «Халтурил» и на Иссык-куле в студенческие годы (под Пржевальском).

В годы учебы удалось побывать и «за бугром»: в 1974 году был в составе стройотряда в Польше. 1,5 месяца работали в Гданьске, после этого 2 недели нас возили по Польше, по крупным польским городам: Познань, Вроцлав, Катовице, Краков, Варшава и знакомили с достопримечательностями. Это было время расцвета «Солидарности» и мы это почувствовали и увидели (конечно, только те, кто интересовался и хотел и мог «видеть»: в то время «настоящие» комсомольцы были не менее циничными, чем сейчас «нашисты» и «МГЕРовцы»: «молодая гвардия едроссов»)). Были свидетелями перемен, которые происходили в Польше. Кончилось, конечно, это не слишком хорошо для того поколения поляков (в 80-м году генерал Ярузельский интернировал членов всех оппозиционных групп и установил «диктатуру», чтобы это не сделал СССР), но к концу 80-х социализм де-факто перестал существовать в Европе. Хорошо это или плохо это – другой вопрос. Речь в этой книге будет идти о «малом бизнесе» 90-х годов после развала СССР. Конечно, у каждого, кто им занимался, он был свой, но, тем не менее, было много общего, радостного, смешного, грустного, мерзкого и даже страшного и, как гласит китайская пословица, «не дай вам жить в эпоху перемен». Класс чиновников в начале 90-х был слаб, как власть вообще, не был консолидирован, спаян, не осознавал в полной мере свои «интересы», можно сказать был растерян. Это сейчас чиновники всех уровней являются многоголовой гидрой на теле страны, а тогда они были как мошки на одре. Так что эпоха «перемен» не закончилась.

После окончания учебы в 1977 г. работал в разных организациях, по разным направлениям психологии: в медицинской (поликлиника), спортивной (сборные команды, ин-т им. П. Ф. Лесгафта), социальной (промпредприятия, НИИКСИ ЛГУ) психологии. Повышал квалификацию в групповой психотерапии и сексопатологии (ГИДУВ, Либих С. С.), участвовал в тренингах (А.Э.Алексейчикас), что тогда было совершенно новым в стране.

В 1984 году поступил в аспирантуру Ин-та физкультуры им. Лесгафта и три года ездил на сборы со спортсменами, собирая материал для себя и кафедры психологии. Повидал полстраны: от Ленинграда до Кировобада, от Вильнюса до Ростова, от Днепропетровска до Сургута, от Москвы до Баку и Тбилиси, от Киева до Куйбышева и т. д.

Вероятно, пришла пора рассказать о первом опыте, так сказать, «бизнеса». Однажды, это было в начале 80-х годов, к нам домой пришли двое молодых людей, представились как друзья моего брата из Усть-Каменогорска. Ехали в отпуск к родственникам, один, якобы в Воронеж, другой в Петрозаводск, решили «тормознуться» в Ленинграде, посмотреть достопримечательности. Был уже вечер и по законам гостеприимства гостей, тем более «земляков», мы оставили ночевать. Мы все жили в одной комнате, в 3-х комнатной коммуналке в Сосновой Поляне. После ужина с выпивкой языки развязались и выяснилось, что основной целью приезда в Ленинград у ребят было наладить связи с кем-то по сбыту «мумиё», которое ребята добывали в горах Алтая. Они показали мне образцы и ввели в курс «дела»: оставив также книжку о мумиё, которая тогда была, кажется, единственной на эту тему. Я рьяно принялся за «дело» и удалось наладить более-менее регулярные продажи, кажется, по 2 руб. за 1 грамм, при фасовке по 2 гр. До лета следующего года я продавал мумиё ребят из расчета выручки 50\50. Летом следующего года в свой отпуск я поехал в Восточный Казахстан и по связям брата у геологов нашли мумиё в горах Тарбагатая. Жена научилась очищать, выпаривать и упаковывать его в пакетики и я продолжил его сбыт по знакомым. Я был не очень умелым продавцом, но, тем не менее, добавка в месяц к зарплате была существенной по тем временам, что-то около 100 рублей.

И вот, наконец, перестройка. Гласность, Огонёк, Московские Новости, Гдлян, «толстые» журналы, ТВ: «Взгляд», «600 секунд», «Общественное мнение», «Музыкальный ринг», Горбачев, Ельцин, закон «О кооперации», Съезд народных депутатов, Межрегиональная группа, Афанасьев, Собчак, талоны на основные продукты, ГКЧП, «Беловежский сговор»: роспуск СССР. В 1988—90 г.г. выписывал 30 «толстых» журналов, включая и региональные, в основном из-за публицистики.

В 1988 г. жена развелась со мной: по моей вине (в том числе и из-за моей «безответственности»: я не стал «защищаться» по диссертации, пройдя предзащиту). Мы стали жить раздельно, меня «отселили»)). Я осознал свою ответственность за детей и стал больше предпринимать усилий для заработков. Кроме работы в поликлинике, в качестве психолога в психотерапевтический кабинет, устроился на полставки в школу, кажется, что-то вроде «семейной психологии» и «профориентации» для школьников, а также записался в «лекторы» районной организации общества «Знание»: в обеденные перерывы рассказывал немногочисленным скучающим рабочим какие-то истории из психологических исследований и сексопатологии)). С начала 1989 г. стал работать в ШВСМ (Школа высшего спортивного мастерства) с молодежной сборной РСФСР по гребле, ездил с ними на сборы по всей стране. На очередные сборы на Мингечаурском водохранилище на Олимпийской базе сборной СССР летел через Тбилиси всего через несколько дней после разгона курсантами дивизии Дзержинского участников митинга протеста и убийства саперными лопатками на проспекте Руставели 19 молодых людей. В июле или августе 1990 году после последнего чемпионата СССР по академической гребле в Москве в Крылатском я ушел с, так сказать, «государственной» работы и пустился в «свободное плавание»: вначале практиковал массаж (массаж я освоил, работая со спортсменами, будучи еще в Ин-те Лесгафта), а затем с коллегой организовали кооператив и стали предлагать свои услуги населению, в частности, по психотерапии. Но, об этом далее в этой книги про «малый бизнес» «лихих» 90-х годов!))