Жан Гросс-Толстиков - Собака на сене

– Я не об этом, Рама, – отмахнулась девушка. – Мы с тобой одноклассники, а значит мне совершенно не нужно уточнять твой возраст. При необходимости я могу узнать его, заглянув в собственный паспорт… Вопрос в другом.

– В чем же? – продолжая творить завтрак и стоя спиной к собеседнице, переспросил мужчина. – У меня нет от тебя секретов.

– А вот и есть! – смакуя кофе, лукаво прищурилась Лада. – Как, блин? Как ты готовишь такой вкусный кофе?

– Это не секрет, – приправляя блюдо бальзамическим уксусом, рассмеялся тот. – Я бы с удовольствием раскрыл тебе таинство приготовления… этого очень вкусного… кофе.

– Ну?

– Но я не знаю его.

Иван подошел к столу и, галантно поклонившись, поставил на стол пару тарелок: одну с выпеченными хлебцами, вторую с каким-то красочным кулинарным шедевром.

– Что это?

– Давай, назовем это: вегетарианские суши, – с улыбкой ответил мужчина. – Рулетики притушенных кабачков с начинкой из козьего творога… и немного клубники.

Лада подцепила вилкой один из рулетиков и незамедлительно отправила его в рот.

– Как? Как ты это делаешь?

– Говорю же, не знаю, – пожал плечами Иван. – От сердца где-то идет, из глубин души… Горячие испанские крови в славянской плоти!.. Ну, или просто потому, что я сам люблю вкусно покушать.

– Ну да, ну да, Иван Луисович, – закатывая глаза от обилия вкусовых ощущений, пробубнила девушка. – …Рамирез.

– Приятного аппетита.

Закончив с легким завтраком и вторично заварив кофе, друзья переместились на балкон. Сидя в плетенных креслах и глядя глаза в глаза, они могли не разговаривать совсем, за многие годы знакомства понимая и чувствуя друг друга буквально насквозь.

– Над чем ты сейчас работаешь? – первым нарушил затянувшуюся паузу Иван, отставляя опустевшую чашечку на кофейный столик и прикуривая сигарету.

– Новый роман, – кивком головы указав на валяющийся на полу ноутбук, ответила Лада. – Задумка есть, а вот сюжет как-то не разворачивается…

– Авторский ступор?

– Что значит, ступор? – обиделась девушка и надула губы. – Нет, ну бывает, конечно… Поэтому я и выбралась сюда из города. Там вообще не пишется, а тут…

Лада взмахнула рукой, охватывая панораму молчаливого леса и томно вздохнула. Иван проследил за полетом руки девушки и утвердительно кивнул, соглашаясь с не требующим лишних слов аргументом.

– Тут хорошо, – сказал он.

– Тут… Посидишь в одиночестве, свежим воздухом подышишь, глядь, а ответы на все вопросы оказывается на поверхности плавали – поймать не могла.

– Усердно же ловила, – язвительно заметил мужчина. – Дом открыт, в постели почти труп – бери что хочешь, выноси кого хочешь и куда хочешь.

– Ой, не напоминай, – отмахнулась Лада. – Да, не рассчитала сил. С кем не бывает.

– Со мной не бывает.

– Была бы с тобой, и со мной бы такого не было, – девушка по-детски показала мужчине кончик языка. – Сам виноват, долго ехал.

– Да я прилетел буквально сразу, как ты позвонила, – оправдывался Иван.

– Все, Рама, хватит, – вторично отмахнулась она, прикуривая сигарету в длинном мундштуке.

– Что-то я у тебя раньше этой дудки не замечал, – усмехнулся он.

– Это мундштук, неуч! – огрызнулась Лада, выпуская в прохладу декабрьского утра струйку табачного дыма. – Я в образе… С кого еще главную героиню писать, как не с себя любимой… Вот и приходится изголяться.

– И синяя грива тоже часть образа?

– Не уверенна, – смущенно улыбнулась девушка. – По плану, главная героиня порядочная, скромная женщина бальзаковских лет, но, конечно же, не без тараканов в голове.

– А почему синяя-то? – не унимался Иван.

– На прошлой неделе была розовая, – напомнила Лада, кокетливо поправляя синие локоны. – Розовая тебе больше нравилась?

– Розовые волосы тоже смотрелись не очень приемлемо, – мужчина пожал плечами и прищурил левый глаз, пристальнее рассматривая прическу подруги. – Но синий! Лада, по-моему, это уже как-то слишком.

– Вот, нет, чтобы соврать комплимент, – фыркнула девушка.

– Пусть тебе твои подруги врут, – сказал он. – Ты же знаешь, я по-дружески… откровенно… молчать и лукавить не буду, и не проси!

– Ничего ты не понимаешь, Рамирез, – отмахнулась та, и выдержав короткую паузы, добавила. – У меня еще зеленая осталась… Хочешь, завтра же перекрашусь? Как ты к зеленому цвету относишься?

– Из крайности в крайность, – Иван покрутил пальцем у виска. – Не боишься, что от этой химии скоро вообще будешь блистать чистым черепом?

– Сплюнь, дурак! – Лада обиженно надула губы. – У меня краска хорошая, органическая и безвредная… с витаминными добавками.

Мужчина откровенно, добродушно улыбнулся и несколько раз утвердительно кивнул головой. Девушка же развернулась полубоком к собеседнику и уставилась в хитрые переплетения черных голых ветвей, время от времени затягиваясь табачным дымом тлеющей в мундштуке сигареты.

– Еще вопрос можно? – после некоторой паузы осторожно спросил Иван.

– Нарываешься на скандал?

– Поддерживаю беседу!

– Ну, валяй… Поддерживай, – разрешила Лада, снова развернувшись лицом к мужчине.

– А твоя главная героиня… которая скромная, порядочная старушка…

– Старушка?! – рассерженно вскрикнула девушка. – Я же сказала, главная героиня, зрелая дама бальзаковских лет… А под это определение попадают женщины, которым всего лишь за тридцать.

– Ладно, извини… Хотя я был уверен, что дамы бальзаковского возраста от сорока и старше.

– Так считают большинство мужчин! – фыркнула Лада. – Но это не правильно. Оноре де Бальзак опубликовал свой роман «Тридцатилетняя женщина», где повествуется о возвышенном чувстве так называемой запретной любви, противопоставляемом примитивному сосуществованию в браке. Заметь, подсказка в самом названии романа… тридцатилетняя женщина!

– По-твоему, брак – это примитивное существование?

– Не цепляйся к словам, Рамирез! Это не я сказала, – девушка резко отвернулась прочь от собеседника, все же снова кокетливо поправив прическу. – Тем более, мне ли судить? Я там… в браке… еще не была. Может мне там понравится!.. Никто пока не предлагал опробовать на себе.

– Ладно, я не об этом хотел уточнить, – подытожил Иван, пряча усмешку в затяжке сигаретой.

– Продолжай, – прищурившись, разрешила Лада.

– Так вот… Раз уж ты примеряешь образ на себя, скажи, твоя главная героиня… кроме всех ее тараканов бальзаковского возраста… еще и прибухивает в одиночку?

– Рамирез, ты достал уже! – стряхнув в сторону мужчины столбик пепла, фыркнула девушка. – Кстати… Ты привез вина?

– Разумеется, – пожал плечами тот. – Только вчера пить не с кем было. Такой замечательный воскресный вечер испортила!