Виктор Авин - Миграция Души. Том 2: 1982–2012 избранное

Кто же дает и нам свою историю
Свою и каждому и батальонами?
Я понял – реки мы, ручьи, бульонами
Стечем морями В океаны нефти
Она живая, ее питаем и ей питаемся
Все. Круг замкнулся. Вперед учоные!
Даешь бессмертие. Так. Принесите мне
Шашлык на вертеле…

Она у паркинга не тормозила
(Сожгла сцепление на второй передаче)
Качался он на рессорах от «Зима»
Грузил у дома и на пятой даче.
На зависимой ее подвеске
Потёк цилиндр (все дело в смазке)
Он два по двести (стучит в моторе)
Брал без ремня и в военной каске.
Они встречались на автобане
Пять раз в неделю. Улетали в точку.
На нем оставались две милых ямочки
У нее при таране отвисали мочки.
А она разворачивалась в пол-оборота
В пол-оборота заводилась в гетрах
В ответ на тюнинг делала топлесс
И меняла резину на новых ботах.
Он мерял след тормозной ее в метрах
И отходил на полсердца в титрах
А полсердца – это всего лишь капля
В ее симфонии дождя – «ре» нота
В которой пирсингом
По новому паркингу
Она тормозила
Уже полиглотом:
В его последнем рычаньи «май бох!»
Она поняла – все, выбрана квота
И долго пела еще «о мой лох!»
И прижималась к нему левым бортом
В последнем сотовом
у мото-корта.

Вот так рождаются эти ангелы:
Со смертью чёрта…

И он возрождался
Ее эскортом…

На солнце света не убудет
Как в сердце крови и любви
Наш свет подкачивают люди
В полнеба ростом, кулаки
у них размерами со звезды
Но эти люди только Девы
Они качают свет в мужчин
Из солнца, просто мы не видим
Их шланги в наши ниппеля
Вдыхают жизнь заткнуть тебя…
Ты колпачок мне привинти
До следующего дня влюбленных.
До завтра, милая. Прости
Я отвинчу его к утру
Макнёт пусть Дева ниппель в пудру.
И целый день сосет стихи
Вдыхая свет – тебе он нужен
От выходного до любви.

Когда закрадется мысль
Под_ одеяло в кровать:
«Зачем тебе педикюр
Если некому показать?»
Не верь своей голове
Просто в пятки душа ушла
Оттуда видна любовь
К себе – значит ты не одна
Терпи и сжимай и гладь
Свою дорогую Муму
Герасим придет (дай знать)
Разгоряченной будь
Плеткой себя стегать
Читая мои стихи
Начни головой мотать
И я ее разговорю
И Герасим утопит Муму
Под ложкой твоей души
Взахлеб и вприкуску, чай
Я буду твоей свечой
Гнать долго по телу свет
На гоночный велосипед
Между пальчиков_твоих ног
Вставляю свечу – беги
На спину свою садись
Вальсируя, по серпантину
Мы едем_в небо_любви:
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два…
Три… Бамбино!!!

Звук давал сбой
И делился шар
Возникал уголок:
1. зара бара бзиа бзбой [4] фраза «я тебя люблю»: 1. по-абхазски 2. по-грузински 3. по-менгрельски
2. ме шен миквархар
3. ма си’ миорк
4…
5…
6…
7…
8…

Марсель с тобой, фартовые дела
Ночные фонари, портовый шарм
Окончен день, на эстафете «дойчь»
И фары вырывают тень Гавроша
На лунном диске кружится Пиаф
Андроников выходит на экран
С той стороны, сквозь прогнутую линзу
В веках обман изображения не признан
Все настоящее – и ночь и Бег и стан
Той женщины что здесь уже не видно —
Так засверкал на хромосоме дна алмаз
Ее, что Лемешев Шаляпина с пластинки —
Снимает, ставит «техно» робот, джаз
В бистро под Сулико француз тоскует
А немец с русским пьются в пляс и марш
Смешалось все – народ храпит, ликует
Марсель головотяпствует – под нож
Идут минуты и часы – щедры буржуи
Та женщина в амбаре про запас
Осталась ангельской и девственной в натуре
Брат брату рубит руки по «гюго»
По самое, за то что их не любит
Играется в бутылочку «Клико»
В порту в поту поэтово чело
Никто её за это не остудит

Марсель с тобой, – ласкает деву Бог…

для (русского) родного языка
женским первым словом было «да»

чем больше женщина красива
тем меньше верили мы ей
чем больше девушка страшна
тем она мстительней. жена? —
ищи, такую у которой
есть золотая середина —
ум, обаяние, душа.

Женское тело не Крестят, пока есть Полумесяц
В треугольник ее не согнуть для Звезды Давида
Не раскрутить наподобие колесницы Будды
Женщина стала такой еще когда грудью кормила
Впервые, ребенка своего с целью создания мира
Наполняя его душой Отца Единого чтобы не было
смуты
И единые души впредь берегут нашу лестницу
в небо
Сохраняя религии как элементы Единобожия Духа
Во имя Отца, Матери и Святого Плацебо…

…А далеко в уютной детской
горит таинственно свеча
святая дева
в ногах у светлого Христа.
Горит и плачет.
И ей признаться стыдно
что втихомолку губы красит
а в кабаке снимает кольца
и едет к черту на рога.
Все ищет тему пиковой дамы.
Дойдет до ручки
сожжет кумира
забьет бродягу
и с кем-то выпьет
из блюдца яду
и не погаснет —
наутро встанет пианисткой
решит по музыке задачу
для сверх любимого Зомбиста.
Кто он такой – пока не знаю.
Он в этой строчке не родился
и не имеет прототипа.
Он просто вышел к нам на «бис»
блатным валетом
в поддержку рифмы
Кричит: «Мистерия, ложись!»
И на диван кидает даму
и исполняет ей каприз
на саксофоне
длинною ровно в тридцать три
огромных такта.
Но где же тема? – краснеет автор.
Снимает дама на Литейном чаевые
и саксофон – не наше слово.
Но что до этого Зомбисту?
Он даже в дело не годится
ведь он – абстрактная фигура,
он сам король, поэт и пешка
то бьет козла на «Е – четыре»,
то мелко ржет как буревестник
и затихает.