Борис Богданов - Простые повествовательные предложения

Веня не успел ещё подключить тестер, как внизу дрогнуло, и широкий пласт песка с шипением поехал вниз, к основанию дюны. Потряхивает, да… Раскинув руки и ноги, Веня распластался на песчаной волне. Главное, держаться сверху. Засыплет – не выберешься. Дождавшись, когда песок успокоится, Вениамин встал и с досадой посмотрел на оставшийся далеко вверху хлыст антенны. Опять на верхотуру, да с этим ящиком на спине!

– База, база, – защёлкал кнопками коммуникатора в поисках волны. Наушники откликнулись шипением и свистом. Марсотрясение – всегда перебои в связи. Повышенная ионизация атмосферы, статика от сухости и холода – ареодезики сказали бы больше. Радиомолчание. Долгое: часы, а иногда и сутки после толчка. Вот ведь угораздило!

Не беда. Десять километров от базы – пустяк, прямая видимость почти. С верхушки соседней дюны можно заметить солнечный блик на куполе.

Электрокар, опрокинутый набок, присыпанный кирпично-ржавой пылью, лежал шагах в пятидесяти, в сторону солнца. Поглядывая на затёртую монету звезды сквозь светофильтр шлема, Вениамин добрёл до машины и опустился на колени – откапывать.

Низкий гул пронёсся над пустыней, и вместе с ним всё вокруг расплылось и размазалось. Руки, барханы, ребристое колесо электрокара потеряли на секунду резкость очертаний. От низкочастотного звука заныли зубы и потемнело в глазах. Потом Марс ударил Вениамина снизу, ударил так, что лязгнула челюсть. Поверхность под ногами заходила ходуном, колесо кара нырнуло куда-то вперёд, и Решетов ухнул за ним, за потёртой, в царапинах, грузовой платформой, а потом что-то стукнуло его сзади.

Очнулся Вениамин от жары и тишины. Звук работающего регенератора, который уши привычно не слышали, исчез, и это беззвучие неприятно ударило по нервам. Регенератор – это чистый воздух, это вода, это теплообмен и вентиляция скафандра. Без регенератора он проживёт ровно столько, на сколько хватит кислорода в баллонах, если раньше не погибнет от перегрева. Вениамин глубоко вздохнул – и почувствовал запах. Резкий и душновато-приторный. Так же пахло на станции, когда засбоил станционный генератор, и рабочее вещество вторичника стало разлагаться без притока энергии.

В тот раз на ремонт понадобилось три дня. Феликс срезал нормы потребления воды и, как он выразился, «закрутил гайки». При чём тут были гайки, Веня не понял, но хорошего в ситуации оказалось мало, а запашок запомнился навсегда, как признак неудобства и аврала. С водой экспедиции вообще не очень повезло. При выгрузке одна из цистерн треснула, это заметили не сразу, и марсианское давление очень быстро съело четверть всех запасов. Ареологи искали, бурили пробные скважины, но ископаемых запасов так пока и не нашли.

Пару минут Вениамин лежал и мысленно ощупывал себя: переломы, ушибы? Похоже, он был цел. И даже избежал сотрясения мозга. Счастливчик… Исследовать скафандр Решетов не стал. Будь в нём заметный разрыв, Веня был бы уже мёртв. Мелкие дыры и трещины в сочленениях костюм лечил сам.

Вениамин пошевелился, подвигал руками и сел. На ноги словно навалили что-то тяжёлое, вроде мешков или плотных подушек.

– Бестолочь, – буркнул Вениамин и включил фонарь шлема.

Аккумуляторы оказались в порядке, и стало светло. Вениамин находился под поверхностью Марса, в маленькой пещерке, по пояс в красном железистом песке. Каменные стены над головой смыкались в круглый купол. Обернувшись, Веня увидел сзади такой же песок и такой же камень, но в сетке трещин.

Случилось, как он понял, вот что.

Марсотрясение раскололо плато, и его пещерка представляла собой каверну в стене получившейся трещины. В нее хлынули массы песка, увлекая за собой электрокар и вцепившегося в него Веню. Здесь ему повезло второй раз, от удара руки разжались, и Вениамин задержался в каверне. Вовремя полость подвернулась, и это стало уже третьей удачей.

– Вот оно, – пробормотал Веня, ощупывая бугристое дно каверны. Примерно там, где раньше лежали его ноги, камень закончился, руки провалились, и он ткнулся вниз щитком шлемофона. Видно, вся скала была пронизана пустотами, и сейчас Вениамин чувствовал, как движется под ладонями песок, утекая куда-то вниз. «Завалит!» – от этой мысли похолодела спина и защипало кончики пальцев. Веня замер, потом, ломаными движениями и стараясь не дышать, вытащил руки. Песок осел, заполнив новое место, сверху лениво съехала рыжая струйка – и остановилась в нескольких сантиметрах от Вениной головы. Тонкий, блескуче-рыжий, мелкий как пыль песок будто слабо шевелился в неверном свете головного фонаря. Он был так близко, перед самыми глазами, словно просочился сквозь пластик и вознамерился уже попасть в нос, и Вениамину безумно захотелось чихнуть.

– Это я попал! – и от звука собственного голоса Веня успокоился. Попал не попал, а посмотреть, что к чему, и постараться найти выход следовало. Каверна, где он находился, формой больше всего напоминала пузырёк в куске пемзы. Когда-то неведомые процессы вспенили камень, поэтому пузырь был круглым, с идеально гладкими стенами. Но что-то пошло не так, и каверна получила грубый складчатый пол. Не будь этих складок, задержавших падение, Вениамин повторил бы судьбу электрокара, погребенного где-то внизу.

– Я везунчик, да? – спросил Веня у теней от фонаря. – Хороший мне попался пузырь?

Тени не ответили, продолжив свою погоню за лучом света. Только один кусочек черноты остался на месте, сделал вид, что он тут ни при чём. Отверстие с неровными краями, дыра в стене! Следствие недавнего толчка. Протянув руку, Веня взялся за край дыры и потянул на себя. Скала тонко кракнула и отдала новый кусок: плоский, сантиметра три толщиной, вытянутый пятиугольник. Чернота превратилась в отверстие, за которым что-то брезжило на пределе светочувствительности и щекотало взгляд.

– У-уф, – протянул Вениамин, глотнул горячего воздуха и сделал то, что настоятельно не рекомендовалось всеми уставами и инструкциями: крепко зажмурился, а потом освободил и откинул щиток шлема. Взвился короткий писк и потух, не в силах преодолеть рассеянную атмосферу. Это датчики герметичности забили тревогу, и в ту же секунду коммуникатор выплюнул в эфир экстренный вызов спасателей.

«Один, два, три», – считал Веня, а морозный воздух выхолаживал скафандр. «Четыре, пять, шесть», – давление в ушах и за глазными яблоками росло, щёки онемели от холода.

«… Десять!» – досчитал Вениамин и аккуратно закрыл щиток. Тут же умная автоматика заблокировала замок и стала накачивать осевший, съёжившийся костюм кислородом. Спасать обитателя скафандра от пустоты.

– Ффу! – выдохнул Решетов и медленно, чтобы не пораниться смерзшимися ресницами, открыл глаза. «Получилось!» – радость смыла мгновенный страх. Этому финту его научил один из разведчиков, Иван. Способ вполне безопасный, если не запаниковать и не сломать случайно замок шлема.