Роман Борин - Клоны Инферно. А до потопа оставалось всего 750 лет…

Днями и ночами Шахтин Кал терзался в поисках ответа на сей вопрос.

«Экспедиция за Самые северные горы потребует много времени: только до гор верхом при хорошей погоде и минимуме стычек с разъездами обитающих на пути племён придётся потратить не меньше месяца. Сколько воинов может погибнуть по дороге?.. Но даже если всё пройдет как нельзя лучше и отряд раздобудет золото, прорвётся ли он с этим грузом назад?

Ведь если кто-нибудь из этого отряда случайно окажется в плену у местных, те дознаются о цели нашего похода. Тогда встречать нас на пути домой они придут большой ордой – наверняка перехватить богатства… Чтоб точно вытащить сокровища из тайников, закопанных в пещерах древних великанов (а вдруг их там и вовсе нет?!), потребуется либо хорошо обученное войско тысяч в сто пятьдесят, либо чтоб тебя боялись, как киммеров».

«Интересно, а что киммеры нашли там, в волшебной стране? – однажды вдруг подумал Рудый хан. – Ведь если верить слухам, они не так уж и давно ходили за северные горы. Не послать ли к ним кого другого, похитрее, чтобы он вызнал-таки подробности того похода, о котором бродят слухи по Запределью?»

Но, как следует подумав, Шахтин Кал решил, что все его идеи насчёт страны древнейших великанов по меньшей мере преждевременны и нерациональны.

«Если уж искать сокровища, то лучше углубиться в недра приютившей нас горы: там их наверняка полным-полно!»

И тут же он этой мысли испугался:

«О чём я? Варвары же их не возьмут. Тайком предлагать их купцам Цивилизации? Тоже несерьезно: власти строжайше запретили купцам культурных с нами торговать – скрытно можно будет продать лишь малую толику. А что если в недрах Горы кроме золота и драгметаллов таится нечто более важное? Что, если, отыскав это нечто, мы получим что-нибудь более интересное, чем лошади? Может, в тайниках этой громады, боятся которую исключительно все, кроме нас, некие могущественные силы укрыли от глаз людских такое, что лошадей способно сделать ненужным элементом в армии?».

Дурные мысли, внезапно всплывшие откуда-то из подсознания, вселили в душу Шахтин Кала такое беспокойство, что ему стало явно не по себе. «Волшебство! – жгучей искрой прошило ему голову. – Ненавижу волшебство! Об этом лучше не думать, иначе покоя не будет!».

Всеми силами воли он прочь погнал догадки о могущественном нечто, которое могло храниться под покровом Чёрной горы, ставшей для варваров пугающей химерой. Он ещё не осознавал, почему следует страшиться древнего волшебства, но вырывающийся из глубин наследственной памяти страх будто клещами перехватывал его дыхание. И, чтобы заглушить это чувство, словно свинцом наливающее сердце, Рудый хан принял твёрдое и бесповоротное решение идти на Орнитагор пешими силами при поддержке малой конной дружины… Как и следовало ожидать, оно оказалось весьма скоропалительным.

Рудый хан стыдился самого себя. Ему даже казалось, что краска заливает его лицо не только днём, но и ночью. То была краска гнева и стыда одновременно…

Прокол, допущенный в самом начале кампании против «культурных», уронил Шахтин Кала в собственных глазах. Но, будучи с рождения надёжно защищённым от внутреннего самобичевания, негодованье, вызванное непростительной тактической ошибкой, он благополучно перевёл с себя на ненавистных неприятелей – желание когда-нибудь (а лучше поскорее) развалить до основания Цивилизацию и всласть поиздеваться над лучшими её людьми росло в его душе с количеством провальных вылазок на территорию «извечного врага».

В первом рейде приняло участие примерно пять тысяч пехотинцев и около четырёхсот всадников. До половины конников были выходцами из народов Запределья. Они прибились к войску Шахтин Кала в силу обстоятельств, и полагаться на них особенно не следовало. Но выбора у Шахтин Кала не оставалось. И весь расчёт он строил на внезапности удара по противнику.

Почти месяц пешее воинство Шахтин Кала ночами пробиралось от Чёрной горы до кряжа Цивилизации, направляя путь на юго-запад. Первой должна была пасть застава коренных орнитагорцев – довольно многочисленная и сильная в обороне. Затем, как думал Шахтин Кал, его бойцы, нарочито шумя, начнут активно разбредаться по долине, соединявшей выход в Запределье с дорогой на Орнитагор.

Подвластные Орнитагору фермы, шахты и селения, а также крепости, которые должны были попасться на пути у бывших рудокопов, непременно подвергались разорению. Узнав об этом, власти снарядили бы отряд на ликвидацию агрессоров. Осталось бы только заманить его в засаду.

Больше всего Рудый пахан рассчитывал на сотни молодых варнаков, принявших предложение разделить добычу с бывшими рабами, при этом не вступая в открытй бой со стражниками Орнитагора там, где сила была на стороне зашитников добра Цивилизации. По уговору с Шахтин Калом, крикливые раскрашенные бестии должны были ударить на воинов Орнитагора уже в степи.

Так планировал Рудый хан. В сущности, поначалу план вроде бы начал выполняться, если не брать во внимание подозрительную малочисленность стражников, на которых внезапно со всех сторон обрушились его бойцы. Орнитагорцы сражались необыкновенно вяло и, быстро побросав свои посты, трусливо разбежались. Не задерживаясь у прохода в долину, рейдеры Шахтин Кала, разукрупнившись на два десятка независимых отрядов, пошли с размахом жечь и грабить окрестные деревни.

Они осадили и горные цитадели. Но когда спохватились, выход из долины оказался перекрытым целой тучей орнитагорских панцирников и лучников. В самый последний момент Шахтин Калу стало ясно, что его бесцеремонно предали. Кто-то разгадавший планы Рудого пахана заранее предупредил сенаторов Орнитагора о вторжении – стратеги горного огорода со всей ответственностью подготовились к встрече войска беглого раба. Лишь чудом Шахтин Калу удалось, укрывшись в толще варварских наездников, прорваться через мощные заслоны орнитагорской конницы и ускакать на волю.

Варнаки так и не пришли на помощь. Увы, но только на выносливость коней пришлось ему тогда надеяться. Отряд орнитагорских всадников, помчавшийся в погоню за Шахтин Калом, варнаков на своем пути не встретил. Увидев, что «культурные», перехитрив, зажали черногорцев в тиски, варвары предпочли заблаговременно ретироваться, забыв и про возможность захватить добычу в виде панцирей, мечей, приличных седел и другого снаряжения орнитагорских всадников.

Впрочем, Рудый хан ушёл от той погони невредимым и о предательстве варнаков вскоре позабыл. «При случае я хорошо припомню этим скотам», – отметил он тогда, вернувшись к стойбищу, и вычеркнул варнаков из рядов своих возможных союзников в борьбе с Цивилизацией.