Александр Мишкин - Anamnesis mali. История беды

Картина не изменилась: наша ординаторская по-прежнему являла собой очаг мира и спокойствия в царящей вокруг разрухе. Будто перенесённая сюда из какого-то другого измерения, в котором недавнего торнадо не было и в помине.

Михалыч прошёл к окну и осторожно потрогал стекло:

– Целое! Надо же! Аномалия какая-то…

Громко заверещал местный телефон. Мы вздрогнули, стряхивая наваждение. Я снял трубку:

– Реанимация.

– Палыч, ты? Живой? Как у вас там, наверху? Здесь у нас штаб чрезвычайной ситуации образовался, оцениваем обстановку. Доложи потери! – голос доктора Симакина из приёмного отделения был непривычно взволнованным. Да и немудрено.

– Потерь нет, все живы. На время бедствия эвакуировались в кардиологию, теперь вернулись. Оборудование почти всё сдуло. В наличии остались лишь два рабочих ИВЛ, оба заняты. Наборы для экстренной помощи целы, так что боеспособность реанимационной бригады сохранена. Что по больнице?

– Хреново по больнице. Большие потери: есть погибшие, ещё больше – пропали без вести. Унесло, то есть. Раненых полно, по большей части лёгкие. Порезы, ушибы. Но пока ещё не всю информацию собрали, так что всё возможно… – грустно сообщил Симакин.

– Реанимация нужна кому-нибудь? Зовите, если что, хирурги ведь зашьются сейчас.

– Пока справляются. Думаю, минут через десять пойдёт веселье: из города начнут раненые поступать. Вот тогда и для вас работа найдётся.

– Связь с городом есть? Как смерч прошёл? Разрушения большие?

– Внешние телефоны не работают. Сотовые тоже. Только радиосвязь со «Скорой». Говорят, торнадо прошёлся по самому центру, много разрушений и жертв. Кстати, всё ещё продолжается. Вам что там, наверху, не видно?

Забыв, что коллега меня не видит, я покачал головой:

– У нас окна на другую сторону.

– Так зайдите в «десятку», – посоветовал Симакин и отключился.

И в самом деле! У нас же ещё есть десятая палата: так называемая «люксовая». Потому что одноместная. И её окна глядят в аккурат на город!

– Михалыч, оставайся здесь, будешь дежурным по телефону: в приёмном покое ожидается массовое поступление пострадавших, – скомандовал я и направился к выходу, – Петрович, пошли со мной.

Мы пересекли коридорчик и ворвались в «десятку». Первым делом я поглядел в окно: в пустой раме, словно в телевизоре, хорошо был виден удаляющийся смерч. Теперь он судорожно плясал посреди города.

– По самому центру идёт… – прошептал Ванька, больно вцепившись мне в плечо.

Я промолчал в ответ. Зрелище гибнущего города разом выбило из меня все слова и мысли. Просто стоял и смотрел, как вдалеке в чёрном вихре исчезают дома…

– Останови… – раздался хрип у моих ног.

От неожиданности я вздрогнул и шарахнулся назад, налетев на Петровича.

– Ты чего? – взвыл он, выдернув из-под моей ноги свою. На которую я и отпрыгнул.

Вместо ответа я показал рукой вниз. На полу, скрючившись в «позе эмбриона», лежало окровавленное тело. Оно слабо шевелилось и тянуло ко мне руку:

– Останови… Его надо остановить…

– Кого? – машинально спросил я, присаживаясь на корточки над неожиданным гостем.

– Палыч, это кто? – засопел над ухом Ванька.

– Понятия не имею, – отмахнулся я и осторожно тронул за плечо лежащего, – Вы кто? Говорить можете? Как сюда попали?

– Могу… – прохрипел в ответ незнакомец, – Смерч…

– Что?

– Смерч сюда… принёс. Меня… Мы в машине были…

Петрович тихо присвистнул. Я тоже – про себя. Это ж надо: нашего гостя выдернуло из машины, протащило по воздуху Бог знает, на какое расстояние и швырнуло в окно нашего отделения… на седьмом этаже! И, что самое удивительное во всей этой истории, – человек остался жив!

Кстати… Жив-то он жив, да надолго ли? Вот сейчас и оценим его состояние, раз уж влетел прямиком в реанимацию. А все вопросы – потом.

– Петрович, кладём его на койку. Раз, два, взяли!

Мы подхватили найдёныша и аккуратно уложили на чудом сохранившуюся в палате койку. Невзирая на слабое сопротивление, стащили одежду.

– Мда… досталось! – протянул Петрович.

Всё тело нашего неожиданного пациента покрывали синяки и царапины. Я осторожно ощупал голову: вроде, череп цел. Рёбра, руки и ноги, кажется – тоже.

– Пульс сто пятьдесят. Наполнение хорошее: давление не меньше ста тридцати! – доложил Ванька.

Похоже, наш подкидыш легко отделался. Конечно, мы ему ещё сделаем снимки, но что-то подсказывало мне, что ничего ужасного мы на них не увидим.

– Как вас зовут? – поинтересовался я.

– Илья… Сергеевич… Зотов.

– Сколько вам лет?

– Пятьдесят три.

– Что сейчас беспокоит?

– Болит… всё болит…

– Дышите свободно? Ничего не мешает? Глубоко вдохнуть можете? – засыпал я вопросами нового пациента.

– Да… могу.

– Так не больно? – я помял исцарапанный живот.

– Нет.

– Следите за пальцем: направо… налево… Головой не вертеть, только глазами! Дальше… ближе… Отлично! Зубы покажите. Теперь язык. Прижмите подбородок к груди… Шею так не больно? Пожмите мне руки… сильнее!

Зотов послушно выполнял все команды. Без видимых усилий, надо отметить. Видимо, начиная отходить от шока, связанного с жутким полётом, он двигался всё активнее.

Закончив осмотр, я улыбнулся:

– Ну что же, Илья Сергеевич… Должен заметить, что вам очень повезло. Во-первых, вы живы. Во-вторых, похоже на то, что серьёзных повреждений у вас нет. И в-третьих, вы прилетели не куда-нибудь, а прямиком в отделение реанимации. Где, как вы догадываетесь, сделают всё для того, чтобы поставить вас на ноги.

– Или, по крайней мере, помереть не дадут… – цинично добавил Петрович.

Подкидыш озадаченно рассматривал свои руки:

– И в самом деле… целый, кажется. Я ведь, когда машину закрутило и подняло, решил что всё, конец!

– Так вас что, вместе с машиной унесло?! – изумился я, но тут же вспомнил, как собственными глазами видел в вихре автомобиль. Наверное, тот самый.

– Ну да… Выдернуло меня потом, позже. А дальше – ничего не помню. Очнулся уже здесь, на полу… – Илья Сергеевич вдруг завертел головой, – А где этот?!

– Который?

– Ну… тот, что со мной в машине был… – наш новый пациент явно замялся.

– С вами был ещё кто-то? – уточнил Петрович.

– Ну… да…

– И где же он?

– Так я же говорю: не знаю. Когда меня из машины вытащило, я уже без сознания был. Не помню ничего, – глаза нашего неожиданного гостя забегали.

– Ну, будем надеяться, что вашему спутнику тоже повезло, – я решил закрыть тему, поняв, что по каким-то причинам она неприятна Зотову.

– А я вот надеюсь, что наоборот… Очень надеюсь! – вздохнул тот.

Я удивлённо воззрился на него. Однако!

– То есть, вы надеетесь, что он погиб?! – решил внести ясность Петрович. Вид у него тоже был недоумевающий.