Эйди Миллер - Чужое небо

– Возьми ее, – предложила она, – победи свой страх перед рептилией. Слова не будут иметь смысла, если не находить им действий. Ища себе поблажки, отговорки и оправдания, ты ничего не добьешься и ничему не научишься. Не имеет значения, где ты провела до сегодняшнего момента свою жизнь. Все, что имеет смысл – твое решение здесь и сейчас Ника.

– Ни за что, – обороняясь, воскликнула Ника. Шатэ подошла совсем близко, предлагая взять из ее рук змею. Ника ощутила прилив отвращения с примесью ужаса. Внутри все замерло и похолодело, перед лицом страха. – Я не возьму эту змею, – решительно запротестовала она.

Ника попыталась вскочить с кресла, но была немедленно остановлена в своем импульсе, когда рука Советника заставила ее сесть обратно в кресло.

– Возьмешь, – настояла Шатэ, обернув шею художницы длинной рептилией.

Сложно было сопротивляться напору Советника. Все ее попытки вырваться, оставались бессмысленными, наталкиваясь на сопротивление исходящее от Шатэ.

– Сейчас же снимите с меня эту ползающую тварь, – почти не дыша, взмолилась Ника.

Змеи являлись для нее не только, чем-то вызывающим отвращение, они вселяли в нее необъяснимый страх на неосознанном уровне. Загнанная в ловушку, Ника старалась не делать резких движений, она абсолютно не знала, как нужно обращаться со змеями, чтобы та ненароком не ужалила. Шатэ опустила руки, продолжая наблюдать за царящим ужасом в глазах художницы. Зажмурив глаза, Ника не шевелилась, желая только одного, чтобы эту рептилию, как можно скорее убрали с ее шеи.

– Ника открой глаза, – скомандовала Шатэ, чувствуя нарастающий страх ученицы. – У тебя есть выбор: отпустить страх или быть им поглощенной. Одно из двух. Или тебе нравится быть его рабыней? Ни одно разумное существо, уважающее себя никогда не примет эту роль.

– Просто, уберите с меня эту мерзкую змею, – испуганным голосом попросила Ника. Змеиная голова совершила несколько движений и повисла прямо перед ее лицом, выпуская свой тонкий язык всего в нескольких миллиметрах, будто издевалась над ней.

– Сделай это сама, – ответила Шатэ, намеренно удаляясь еще дальше от своей ученицы, оставляя ее наедине с рептилией. – Ответь себе, что тебя так пугает? Вместо того, чтобы прятаться, посмотри на свой страх, загляни в его змеиные глаза.

Слыша, как адреналин пульсирует в собственных висках, Нике ничего не оставалось, как прислушаться к словам Шатэ и заглянула в оранжевые рептильные глаза. Несколько минут она смотрела в них, как завороженная. Почему обычная рептилия, так пугает меня, не прекращая мысленно задавать себе этот вопрос. Обычный живой организм, один из множества других населяющих вселенную. Теплая ладонь легла на ее плечо, и она снова услышала голос Шатэ.

– Отпусти его Ника. Страх это всегда твое лично отношение к тому или иному объекту и ситуации. Змея или любое другое существо, каким бы опасным оно не казалось или отвратительным, это всегда только твое восприятие. Ты сама принимаешь решение бояться тебе или нет. Вспомни это всего лишь вирус, от которого можно вылечиться. Выйди за рамки иллюзорного страха и стань свободной от него.

Неуверенно приподняв руки, Ника не спеша коснулась змеи, стараясь почувствовать ее на уровне другого существа. Затем она аккуратно начала гладить рептилию, никакого чувства отвращения не возникло. Напротив, она удивилась приятно гладкой змеиной коже, нащупывая мелкие выделяющиеся чешуйки и сильные мускулы. В этом прикосновении она нашла что-то исключительное – гибкое сильное тело, прохладная кожа, грациозные движения.

– Нужно жить, а не выживать благодаря страху, – произнесла Шатэ, наблюдая за происходящими изменениями на ее глазах. Советник довольно улыбнулась, первому успеху в обучении художницы. – Видишь, представление о змее было сугубо твое личное, придуманное собственным или навязанным мнением.

Ника поднялась с кресла и аккуратно сняла с себя рептилию. Чувствуя пальцами упругость змеиного тела, она с легкостью вернула ее Шатэ, осознавая, что с ней только что произошло. Советник отправила змею на дерево, затем повернулась обратно к художнице.

– Я снова начала рисовать после долгого перерыва, – сообщила Ника, озирая взглядом, светлую комнату. Зная свое чувство ответственности, она не хотела подвести Шатэ, поэтому ей захотелось поделиться этой новостью с Советником. – Что если вы возлагаете на меня слишком многое и…

– Не думай об этом, – глядя на нее в упор, произнесла Шатэ, слегка приподняв светлые брови. – Ты та кто ты есть, и я знаю это.

В следующий момент Ника ощутила на себе успокаивающие объятия Шатэ, которые вызвали у нее чувство дежавю, будто с ней соприкоснулась родственная душа. Шатэ понимала ее сомнения и знала, как тяжело придется Нике в постижении их мира. Но на карту было поставлено слишком многое – вернуть правильное развитие их цивилизации. И как Советник давший согласие всегда, чтобы ни случилось, защищать интересы Актароса, она не могла делать Нике поблажки. Совсем скоро о ней узнает главный сектор, а значит, на это у нее просто нет времени.

Прикрыв глаза, Ника почувствовала, как от Шатэ исходит особый свет, наполняющий ее необыкновенным покоем.

– Доверься мне, – прошептала Шатэ, разрывая объятия. – Завтра мы продолжим наш урок, подкрепляя новой практикой.

– Так это был урок?

– Это был урок, – подтвердила Советник. Она положила на ее плечи свои ладони и, заглянув в синие глаза, в которых затаилась неуверенность, добавила: – следуй моим указаниям, и мы справимся. – Желая донести до художницы, что она ей не враг. – У нас есть время, чтобы немного побеседовать. У тебя наверняка есть ко мне вопросы, которые ты желаешь задать.

Ника кивнула, показав заинтересованность всем своим видом.

– Как я попала на Актарос? – протараторила Ника, мучая себя этим вопросом с тех пор, как очнулась.

– Через портал расположенный в четвертом секторе.

Межгалактические порталы находились в нескольких секторах, в том числе в четвертом, который перешел под наблюдение Шатэ с того момента, как она возглавила его. У каждого такого портала имелись стражи – система с искусственным интеллектом, способная отслеживать незваных гостей.

Тысяча вопросов одновременно посыпалось в сознании художницы, в голове все смешалось, Ника провела рукой по волосам, ощущая всю ответственность. Шатэ ожидала такой реакции от художницы, которая мало того, что была безразборчиво эмоциональной, так еще подвергалась депрессиям и имела список определенных страхов. Ей предстояло еще много поработать над художницей, но она сделает все, чтобы вернуть их миру правильное развитие и не только его.

– На самом деле я много думала об этом… почему именно я?