Мария Ниссен - Маромонт. Город мертвой луны

– Ты… – только и смогла произнести ведьма.

Офелия тотчас же вспомнила о Ленни и о том, что снабдила семью Марты лошадиной дозой эликсира. Это было жалкой попыткой загладить вину, но большего ведьма не могла предложить. Вероятно, старуха была к тому же смертельно обижена за отказ Офелии воскресить ее внука, думая, что для ведьм нет ничего не возможного. Сложив все это в голове, ведьма поняла, почему ее магия не действовала и кто был тому виной.

– Я никогда тебя не прощу, – утробно пробормотала Марта.

Офелия сжала челюсть, пытаясь сохранить на лице остатки гордости.

– Все, наигралась, ведьма? – слащаво спросил Ник. – Мы на равных. И мы пришли с миром.

– Я вижу, – скептически буркнула бабушка.

– Мы, кажется, сказали: «Ведьмы, выходите!» А ты вышла одна! Так не пойдет.

– Моя внучка останется в доме.

– Ладно, не хочешь по-хорошему…

Альберт сильнее вдавил лезвие ножа в горло Нормана. Парень задергался, а затем стал кряхтеть, пытаясь вытерпеть боль.

– Прекратите! – закричала Офелия.

Дверь дома открылась – выбежала Ребекка. Ник дал знак Альберту убрать нож.

– А вот и она! – воскликнул старший Уилкинсон.

Ребекка направила руку на них с Альбертом, но тщетно. После нескольких попыток, она перевела руку, держась за браслет, на траву перед людьми. Вспыхнул огонь. Все отпрянули.

– Вот как! – лицо Ника исказила гримаса злости. – Может, мы твоего брата бросим в этот огонь?

Альберт толкнул Нормана вперед. Юноше ничего не оставалось, как упасть на колени прямо в пламя, так как его завязанные руки ничем сейчас не могли помочь. Как только он приземлился, огонь резко исчез – Офелия успела потушить его одним движением руки. Альберт снова подхватил Нормана.

– Бросай браслет! – рявкнул Ник Ребекке. – Я видел, что ты с помощью него колдуешь! Если не хочешь, чтоб рана твоего брата стала глубже, бросай!

Помешкав, девушка бросила браслет с крыльца в траву.

– Иди сюда!

– Она не пойдет! – вмешалась Офелия.

– Ты забыла про нож, ведьма?

Офелия и Ребекка обреченно посмотрели друг на друга.

– Если что, езжайте с Норманом в Маромонт. Вам там будут рады, – сквозь слезы произнесла бабушка.

– Если что? – дрожащим голосом спросила Ребекка. – Ты говоришь так, будто…

– Иди к ним, – Офелия грустно улыбнулась.

Внучка покорно спустилась к людям. В толпе она увидела Мелани, но не заметила на лице подруги ни следа снисхождения. Ник тут же обхватил Ребекку рукой и прижал спиной к себе.

– Не дергайся, – шепнул он ей, – иначе твоему брату конец.

– Что вы хотите от меня? – спросила Офелия.

– Ты должна снова сделать стену! – вперед вышла Марта, опираясь на палочку. – Такую же, как сорок лет назад.

– Вы же знаете, это невозможно! Мне нужна еще одна ведьма для такого заклинания.

– А как же твоя внучка? – ехидно заметил Ник, прижав Ребекку еще сильнее.

– Она пока не готова к такому заклинанию. Это то же самое, как если я создам его одна. Уйдет слишком много сил.

– То есть, ты все-таки можешь создать заклинание в одиночку? – заорал кто-то из толпы.

– Тогда я умру!

– А в обратном случае умрут твои внуки, – улыбнулся старший Уилкинсон. – Выбирай!

– Ну, должен же быть другой выход, – жалобно проскулила Ребекка Нику.

Однако после небольшой паузы Офелия выдохнула:

– Хорошо.

Лодка со связанными Ребеккой и Норманом вышла через маленький пролив в море. Она была привязана к лодке, в которой находились Альберт и еще один юноша. После создания стены близнецы уже не должны были вернуться в поселок. Они лежали на дне лодки с обездвиженными руками и ногами рядом друг с другом. Ребекка сильно жалела о том, что не испытывает злобу: в таком случае, она бы запросто спалила всю лодку и веревки, а затем спасла бы бабушку. Однако единственным, что поглощало девушку, был сильный страх, из-за которого прорывающаяся магия всего лишь охлаждала воздух вокруг.

Офелия находилась далеко от своих внуков: она была в центре озера в одной лодке с Ником. Все остальные стояли вокруг, на берегу. Альберт мог видеть огоньки от их фонарей вдали.

– Ты же понимаешь, что, если твои внуки смогут пройти сквозь стену, им конец? – сказал Ник старухе. – Если мой брат не вернется – аналогично. Не делай глупостей. Им придется заплатить.

Офелия кивнула и встала на середину лодки, держа какую-то траву в руках. Она бросила зелень в воду, раскинула руки и начала произносить заклинание. Озеро немного забурлило. Женщина протянула Нику ладонь:

– Нужна моя кровь.

Помешкав несколько секунд, парень сделал легкий надрез на ее ладони. Капли крови попали в воду, и она забурлила еще сильнее. Ник на всякий случай ухватился за край лодки, которую стало неистово раскачивать. Находящиеся в море тоже почувствовали небольшую встряску.

– Что это? – тихо спросил Норман у Ребекки.

– Началось, – по ее щеке скатилась слеза. – Она умрет. Мы больше никогда ее не увидим.

Норман обреченно закрыл глаза.

Офелия вздымала руки к небу и повторяла заклинание все громче. Все мышцы ее лица напряглись, со лба скатились капли пота. Она в последний раз выбросила руки вверх от плеча и издала истошный крик. Затем ее лицо расслабилось. Руки медленно опустились вниз, а тело начало падать в воду. Зацепившись ногами за лодку, старушка наклонила ее и чуть не перевернула суденышко вместе с Ником, но в последний миг ступни соскользнули и ушли под воду. Озеро успокоилось, и лишь легкая рябь напоминала о том, что произошло.

Младший Уилкинсон посмотрел в сторону озера. Огоньки быстро описывали круги в воздухе. Это был условный знак Ника, оповещавший о том, что все закончилось. Альберт с другом взяли в руки весла и стали грести к проливу. Привязанная лодка с Ребеккой и Норманом последовала за ними. Как только два парня оказались в проливе, их лодка отказалась идти дальше. Они оглянулись. Суденышко Ребекки и Нормана отчаянно билось о невидимую границу. Парни подняли вверх свои фонари и описали ими в воздухе несколько кругов. Со стороны озера послышались восторженные возгласы. Альберт достал нож и стал перерезать веревку, связывающую его лодку с близнецами. Разрезав ее, он бросил нож к ним.

– Это вам, – довольно крикнул он, – чтоб развязаться. Мы и не собирались вас убивать. Мы же не изверги какие-то!

Его смех постепенно отдалился. Восторженных возгласов тоже не было слышно. Вокруг стоял лишь убаюкивающий шум моря, а на душах близнецов – пустота. Было сложно осознать, что теперь они одни. Они не видели, как умерла их бабушка, поэтому до сих пор заставляли себя верить в то, что она жива, что она просто осталась там, за стеной. Ребекка и Норман молча смотрели на звездное небо. Они ничего друг другу не говорили и даже не предприняли попыток взять нож и разрезать веревки. Как будто от лишнего звука или движения иллюзия о том, что все осталось, как прежде, могла полностью разрушиться. Как будто стоило бы им пошевелиться, и веревка, связывающая их с прошлой жизнью, в миг бы порвалась.