Рони Ротэр - Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье

Солнечные блики играли на воде, ослепляя, и будущее казалось таким же ослепительным и ярким. Мальчик просто играл.

***

Покоиться, замерев в ворсистом, мягком, плотно охватывающем тело коконе абсолютной тьмы и тишины было так правильно, так справедливо и так уютно. Но, к великому сожалению Эркеля, сознание, сыгравшее с ним злую шутку, постепенно возвращалось к нему. Проступившие сквозь плотное черное безмолвие звуки обретали форму и смысл, трансформируясь в слова. Он внутренне напрягся, разобрав в общем потоке звуков, доносившихся, словно из-под земли, её голос.

– Я вижу, мы подоспели вовремя. Как видишь, ничего страшного не случилось.

– Если бы мы повременили еще, то, возможно, опоздали бы.

– Да уж. Не знаю, что он собирался делать, но, по-моему, ничего хорошего нам всем это не сулило. Как вам удалось разминуться с ним? – голос Вайры раздался над самым ухом мага.

– Не знаю. Честно говоря, мы и не предполагали, что можем с ним столкнуться, поскольку были уверены, что его нет в живых. Так что для нас это настоящий сюрприз, – мужчина говорил спокойно, но в голосе слышались нотки волнения.

– Для меня тоже, поверь. Знать бы еще, какой – приятный или нет.

– Вот только узнать нам ничего не удалось. Проводник привел нас туда, куда было нужно, двери были открыты и мы беспрепятственно проникли в его комнаты. Не перестаю удивляться, как мы могли быть так беспечны! Зажгли свечи, осмотрели первые две комнаты, и только в третьей поняли, что их только что оставили.

– Вот как? И как же вы догадались? – послышался смешок Вайры, и Эркеля перевернули на спину.

– Постель была смята, а на полу – мокрые следы от окна к двери. Нас словно молнией ударило, сразу подумали о вас с Ори. Я порывалась было бежать к вам сразу, но брат все же воспользовался возможностью и наспех перерыл все в комнате. Только, знаешь, мы ничего не нашли.

– Не беда. Все, что нужно, я узнала. Даже больше, чем предполагала.

– Ты узнала, где камни?

– Ага. Помогите-ка мне, – голос Вайры напрягся, и Эркель почувствовал, как его переворачивают и перекатывают с бока на бок. – Перстень с руки сними.

– А это еще зачем?

– Что?

– Зачем связывать ему руки?

– Я бы для верности еще и рот ему завязала.

– Такие предосторожности. Нас здесь четверо, а он один. Неужели мы не справимся в случае необходимости?

– Боюсь, что нет. Дай мне кольцо.

– Вайра, послушай, это действительно так необходимо?

– Да, Анарниэлль, да! В противном случае через минуту после того, как он очнется, вы все окажетесь в таком же положении, как Ори. Кстати, как он?

– Я уже в порядке, Вайра, спасибо. Голова только болит.

– Хорошо. Я имею в виду, хорошо, что ты в порядке. Тогда помоги перетащить его.

Эркель, еще не вполне осознавая, что происходит, безропотно позволил усадить себя в кресло, в крайне неудобную позу – связанные за спиной руки уперлись в спину. Но, почувствовав, как кусок ткани плотным жгутом обернулся вокруг лица, закрывая рот, а узел больно потянул попавшие в него волосы, он протестующе замычал.

– Вайра, он приходит в себя! – произнес мужской, смутно знакомый голос.

Эркель скорее ощутил, чем услышал, как возле него собралась вся компания визитеров. «Интересно, сколько их всего?» – вяло подумал он, и, помедлив, приоткрыл глаза. Прямо перед собой он увидел Вайру, которая присела на корточки и испытующе смотрела ему в лицо. Увидев, что он открыл глаза, она улыбнулась.

– Потрясающая вещь – элемент неожиданности, не так ли? Вот мы и поменялись местами, и теперь ты спеленат по рукам и ногам. Но заметь, – она подняла вверх указательный палец, на котором свободно болтался его перстень, – ты не валяешься на сквозняке, на голом полу, а с комфортом располагаешься в собственном кресле. Я ли не добра? Ну ладно, это все мелочи. Думаю, здесь есть кое-кто, с кем ты бы наверняка хотел пообщаться.

Она поднялась и отступила в сторону. Эркель поднял глаза, стараясь унять дрожь. Сомнений быть не могло, это была она, Анарниэлль. А рядом с ней, держа её за руку, стоял Сарлис. Даже не будь у Эркеля завязан рот, он вряд ли бы был способен произнести хоть слово в этот миг. Они оба были живы, принц и принцесса, дети короля Мэнелгила. Он закрыл глаза и судорожно вздохнул.

– Я сниму тебе повязку, если ты пообещаешь, что не причинишь нам вреда, – в спокойном голосе Веры слышалось понимание и доверие.

Эркель медленно кивнул, не открывая глаз, тугой узел на затылке ослаб, и повязку сняли. Ему было не до нападения. Он был повержен, раздавлен, и сил оставалось только на то, чтобы держать себя в руках.

Вера потянула Ори за рукав, поманила его за собой, и они вышли за дверь, оставив эльфов наедине с магом. Рассвет бился грудью в высокие окна, просачиваясь сквозь стекла, и размазывался на холодных стенах розовыми потеками солнечного света. Устроившись неподалеку, так, чтобы дверь в кабинет оставалась в поле зрения, они стали ждать. Вера потянула створку окна, и влажный морской воздух, наполненный свежестью утра, криком чаек и шумом прибоя, ворвался за настороженно затаившиеся стены замка. Ори, всерьез страдающий от головной боли после того, как Вера без лишних церемоний вывела его из состояния вынужденного сна, с наслаждением подставил лицо соленому ветру. Вера, взглянув на несчастное выражение лица довгара, сочувственно улыбнулась. В эту ночь ему досталось.

Она облокотилась на раму, любуясь открывающимся из окна видом. Далеко на запад, до самого горизонта, на сколько хватало глаз, расстилалось море. Немного левее от отвесных скал, на которых возносил в небо увитые плющом стены замок Эркеля, располагалась небольшая бухта с песчаным пляжем и единственным причалом. Попасть туда можно было по широкой, вытесанной в скалах в незапамятные времена, лестнице. У причала покачивалось на волнах небольшое двухмачтовое судно, еще несколько рыбацких лодчонок сушились на прибрежном песке. И бухта, и пляж, и причалы были укрыты от поднимающегося над морем солнца тенью нависающего над ними замка. Там, куда дотянулась острая многоголовая тень, море оставалось безжизненно-серым, тогда как за её пределами оно сверкало розовыми и золотыми блестками.

– Сюрреализм какой-то, – пробормотала Вера, глядя, как неохотно, цепляясь за каждый каменный выступ, за каждый пенный гребешок набегающей волны, тень сдает свои позиции разгорающемуся дню, уползая под укрытие холодных каменных стен, вжимаясь в скалы у подножия замка, прячась в беспорядочном переплетении побегов плюща.

– Потрясающе, правда, Ори?

– Что?

– Еще вчера вечером мы были в сотнях километров отсюда, глотали степную пыль, а теперь наслаждаемся видом на морское побережье. Не желаешь освежиться?