Александр Беляев - Лиана. Хроники затомиса

– Да так, – пожал плечами Андрей. – Я, честно говоря, ничего не понял. Сначала меня не узнала, потом вроде бы узнала, потом несколько слов, я их не разобрал, что-то не по-нашему.

Его потянуло рассказать Лиане о своем непонятном видении во время сеанса, ему страшно хотелось узнать, что же она видела в это время, но сдержался, поскольку Лиана, по его мнению, была еще очень слаба и воспоминания могли вновь спровоцировать приступ.

– Давай я тебе шею на место поставлю! – вернулся «к своим баранам» Андрей, а то, я вижу, у тебя блок на шее. – В свое время, обучаясь у Балашова, он освоил немало приемов мануальной терапии и часто небезуспешно пользовался этой, в те времена полузапрещенной методикой.

– А ты мне ее не открутишь? – кокетливо спросила Лиана. Она уже пришла в себя, порозовела и выглядела так, словно и не лежала только что с закатившимися глазами без сознания.

– Я аккуратно! – успокоил ее Андрей, ему не терпелось продемонстрировать Лиане, что, несмотря на молодой возраст, он не какой-то там дилетант, а неплохо владеет многими методами немедикаментозного целительства.

Нехитрыми приемами постизометрической релаксации он растянул ей шейные и лестничные мышцы, затем быстрыми манипуляциями поставил на место позвонки. Потом перешел к грудному отделу и закончил свои действия тракцией, крепко обхватив Лиану сзади и резко приподняв. В этот момент они прижались друг к другу, и Андрея охватила горячая волна. «Как она желанна мне! – подумал Андрей, – Господи, как желанна!»

– Ну, все, – сказал он осипшим голосом, стараясь изобразить из себя хладнокровного профессионала, которому нет дела до женских прелестей очаровательной кокетливой пациентки. – Голова не кружится? Не подташнивает?

– Все замечательно! – улыбнулась Лиана. – Милый доктор, вы так чудесно меня исцелили, уж и не знаю, как вас благодарить! – она вновь стрельнула на Андрея глазками. – Как шея трещала, словно у старухи восьмидесятилетней!

«Быстро же она отошла! – подумал Андрей. – Еще десять минут назад казалось, что она умирает, а сейчас словно ничего и не было. Даже не понятно: я ей помог или у нее само по себе все прошло. Интересно, заметила она, что я ее целовал?» – Вдруг испугался Андрей. – А то решит, что я какой-нибудь сексуальный маньяк, ведь действительно же мерзко, когда ты без сознания, в полной беспомощности. Нет, наверное, все же не заметила».

– Как раз это хорошо, что трещала, у старух, как правило, и не трещит, а что до благодарности, то, как говорят у нас на «Скорой», «Спасибо – это слишком много, а червонца – достаточно»! – блеснул он остроумием. – А мне чашечки чая будет довольно, с бутербродом, а то я после дежурства даже не позавтракал. Только ты полежи минут пятнадцать сначала, а то мало ли чего.

– Как скажете, милый доктор, – очаровательно улыбнулась Лиана. – Повинуюсь всем вашим предписаниям… Как странно, – сказала она через некоторое время, – сколько себя помню, занимаясь целительством, я всегда ощущала свою власть над больными и они всегда меня беспрекословно слушались. Я очень многое могу, иногда мне удавалось вылечить совершенно безнадежные случаи, только одно не получалось – себе помочь. И вот я теперь сама пациентка и слушаюсь своего юного доктора, вернее, спасителя.

Андрей проглотил эпитет «юный», но, очевидно, в устах тридцатилетней Лианы это звучало, скорее, как комплимент. Андрей приложил палец к губам, намекая на то, чтобы Лиана полежала чуток, не разговаривая, и начал ходить по маленькой спальне, рассматривая всякие «достопримечательности». Помимо индийских и китайских статуэток и красочных открыток с изображениями Будды, Шивы, Вишну, Кришны, Сарасвати, Ганеши и Кали – все это он видел у Маркелова и Балашова – и натуральных самоцветов, которые в большом количестве валялись у Вадика Крюкова, – внимание Андрея привлекли несколько фотографий, на которых он увидел знакомые лица. На первой рядом с Лианой, совсем еще юной, не старше 17—18 лет, в штормовке и брезентовых брюках, стоял Владимир Высоцкий, собственной персоной, тоже совсем молодой, с бородой и гитарой. Фотография была сделана на фоне лесной опушки и живописного озера.

– Это мы с Володей Высоцким в одной компании в поход ходили по Селигеру, – услышал он комментарий Лианы. – Я только что школу закончила и в МАИ поступила. Он в тот период еще не столь известен был. Кстати, в походе он изрядно за мной приударял и даже песню свою «Живу в заколдованном, диком лесу» мне посвятил. Потом, правда, наши дороги разошлись, и я его больше не видела, хоть он и звонил пару раз. Что мне тогда был Высоцкий, за мной в ту пору сам Магомаев ухаживал… правда, больше, пожалуй, покровительствовал, чем ухаживал, я совсем девчонкой была. Я вообще многих эстрадных звезд знала. Мой папа был известным авиаконструктором, одним из замов Илюшина, он говорил, что любую модель «Ила» мог бы собрать и разобрать собственными руками. Он в свободное время вращался в кругах эстрадного бомонда, иногда и меня с собой брал. Сейчас он совсем старенький, я была его поздним ребенком.

А это я с Анной Герман, – продолжила Лиана, видя, что Андрей снова увидел знакомое лицо (на этой фотографии Лиана была уже гораздо старше). – Я ее вытягивала после того, как она в автомобильную катастрофу попала.

– А это кто? – спросил Андрей, увидев снова совсем молодую Лиану рядом с невысоким, плотного телосложения мужчиной с небольшими усиками. – Мне кажется, я его лицо где-то видел, но не могу припомнить где.

– Это – Иван Антонович Ефремов, – ответила Лиана, – помнишь «Час быка», «Лезвие бритвы», «Туманность Андромеды»?..

Андрей вскинул брови: это было уже гораздо интереснее и ближе ему, поскольку эстрадные и кинозвезды его мало интересовали, а вот «Лезвием бритвы» и «Часом быка» он когда-то зачитывался.

– Наши квартиры рядом были, – стала рассказывать Лиана, – когда я у мамы с папой жила, и я часто к нему в гости ходила еще девчонкой. Он был очень необычным человеком, увлекался парапсихологией и сам серьезно занимался йогой. Кстати, он первым обратил внимание на мои необычные способности. Я ведь с детства и ауру видела, и цветные картинки, когда глаза закрывала, но думала, что это у всех. Он же мне объяснил, что это признаки ясновидения, а потом даже заставлял работать, то есть просматривать картинки специально для него. Кстати, в «Таис Афинской» есть много сценок, которые я увидела и ему описала, например – сцену, когда Птолемей с Таис легли на свежевспаханную землю, и много других. Он смеялся, что, по сути дела, я соавтор этой книги. Еще он меня познакомил с Вольфом Месингом незадолго до своей смерти – к сожалению, как следует позаниматься со мной Месинг не успел, но нашел, что я очень способна и могла бы даже со временем заменить его на сцене. Увы, ничего не вышло, вскоре после нашего знакомства Иван Антонович умер, с Вольфом Григорьевичем я потеряла контакт, а целительством стала заниматься немного позже.