Антон Васючков - Хранители

Малейший шорох оторвал его от созерцания, но было уже слишком поздно. Что-то волосатое сбило его с ног, а затем придавило к полу. Мощные, жилистые руки крепко сдавили горло, так что он едва мог вздохнуть. Захрустели кости, вены вздулись от отчаянных усилий вырваться из мертвой хватки.

Изумление Гилберта было велико, когда он обнаружил, восседающего на себе краснощекого дворфа с боевой секирой, засунутой за пояс. Меч, словно прилип к ножнам и не желал извлекаться. А карлик, между тем, усмехнулся в бороду и, приставив лезвие своего нехитрого оружия к горлу человека, промычал:

– Давай рассказывай, кто таков и чего здеся надо?

Кипя от гнева и позора, Де Арни попытался сбросить дерзкого метрового воителя, да тот и не собирался сдавать позиции:

– Эй, эй! – прикрикнул он, хмуря брови. – Полегче там. Я ж не только могу угрожать. Секира в руках дворфа не игрушка!

– Сначала назовись сам!

– Харе дерзить! Или называйся, или я тебе прирежу, вор поганый!

– Я не вор! – негодующе закричал Лис, глубоко задетый таким сравнением. – Гилберт Де Арни, последний из этого древнейшего и благороднейшего семейства. И потому я требую уважения к себе!

Двулезвийный топор медленно отстранился от сонной артерии.

– Вот заладил! – проворчал карлик. – Требует он, видите ли!? А какое право ты имеешь требовать что-либо у Дунгина Среброносного из Халит-Белгэ, друга Бринна Золотое Копье?

Гилберт поднялся и отряхнулся. Сдержав очередной порыв самолюбия, он промолчал и даже не нагрубил буйному подгорному вояке. Ответ был ироничен, но вряд ли дворф понял это:

– Куда уж мне безродному тягаться с тобой?! – Человек сделал долгую паузу, дав бородачу насладиться моментом. – И все же, вынужден заметить, что называть меня вором вы, почтеннейший, не имеете никакого пра…

– Да плевать я хотел на твое право! – заорал Дунгин во всю глотку, словно пьяный боцман. Надо признаться, лицо у него так и выглядело, ибо никаких благородных черт в нем не было.

Только сейчас Де Арни обратил внимание на одежду карлика. Тот был буквально одет в серебро. На голове, поверх курчавых волос, сидел серебряный колпак. Что и говорить о многочисленных перстнях, кольцах, кулонах, браслетах, значках и прочей мишуре. Одежда представляла из себя невероятное сочетание рубахи, лоскутов плаща, и высоких сапог со шпорами, которые доходили чуть ли ни до пояса карлика. Дворф, словно бы пришел с какого-то безвкусного маскарада, где подобное тряпье считается показателем благородства и первородства. Гордость так и струилась из него, прям из всех щелей…

– Ты, между прочим, вторгся в чужой замок без разрешения его владельца! Как же мне тебя называть, если не вором?!

Теперь уже пришла пора Гилберта возмущаться:

– Замок пуст, он давно покинут. И что-то не похоже, чтобы ты являлся его владельцем?!

– Это почему же?

– Я ни разу не слышал, чтобы дворфы строили свои крепости на поверхности!

Сплошная ложь. Гил крайне мало знал о подземном народце, и до этого дня думал, что они живут лишь в легендах. И вот перед ним карлик. Ни какой-нибудь бродяга-нытик, а решительный и наглый дворф, который довольно вспыльчив и, конечно же, без ума от сокровищ.

– Может, и не мой народ строил, – откликнулся Дунгин, – но сейчас я полновластный хозяин цитадели, а твое мнение меня вовсе не интересует! И вообще, убирайся отсюда, покуда я не рассердился!

– Полновластный хозяин?! А мне рассказывали, что ты объявился тут, как только почуял чужие сокровища?

– Уж не тот ли бродяжник-чародей, что ходит вокруг моего замка и завидует моему счастью?! Нашел, кого слушать! – Дворф набычился, принял высокомерное выражение лица и топнул ногой, словно бы намереваясь напугать человека. Все это выглядело бы довольно комично, если у карлика не было бы секиры. А так приходилось считаться с этим горделивым Дунгином.

– Попробуй, вытури меня! – с вызовом бросил Лис, лихорадочно пытаясь вытащить меч из ножен. Но тот прочно застрял и ни на дюйм не вытягивался. – Что ты сделал с моим клинком?!

– Всего лишь дворфская магия.

– Ах ты…

За стенами послышался стон, похожий на волчий вой. Но никакого отношения к волкам он не имел. Ни один зверь не испытывает такой злобы. Ни тени боли, ни капли горечи, лишь холодная ненависть ко всему живущему в мире.

Одновременно карлик и человек бросились к бойнице, мигом позабыв о разногласиях. Все их помыслы были устремлены на тропинку, где под закатными лучами солнца двигались какие-то тени. Де Арни насчитал два десятка.

– Кто это?

– Демоны. Души проклятых людей, бывших хозяев этого замка. Судя по всему, они пришли за своим хозяйством.

– Закрой врата крепости, скорей! – в ужасе воскликнул Гилберт, схватив карлика за плечи и принявшись сильно трясти.

На лице того тоже был страх, но он сумел сдержать ужас, рвавшийся наружу.

– Не могу, – признался он, кривя губы. огу, – признался он. – На ворота наложены заклинания, они постоянно открыты.

– Неужели ты собираешься сидеть здесь и ждать, когда они придут??

– Да. Закроем двери и заложим амбразуры. Укроемся тут, в летописном чертоге. Я делаю так каждое полнолуние.

– Но мы не сможем прятаться здесь вечно! Вряд ли тут имеется продовольственный склад.

Дворф надул губы, словно обиженная девушка и проворчал:

– Если не нравится – скатертью дорога! Никто тебя не держит. Выходи и… посмотрим, как на это отреагируют демоны. – Дунгин высунул голову из окна и крикнул, что было мочи: – Эй, сволочи, жрать хотите, небось?

Ответом стал леденящий душу вой. Злоба перемешивалась в нем с ненасытным чувством голода, что терзал их постоянно. Тени брали замок в кольцо. Страх невидимыми клочьями летал над замком. Страх – любимое оружие призраков, потому что ни меч, ни стены не укроют от него.

Полная луна взошла на небе, в свете ее демоны приобрели, наконец, формы. Самые причудливые: от красношерстных тварей с громадными клыками и когтями до двухголовых существ с копытами вместо лап. Особенно удивил демон смутно напоминавший желе, со множеством глаз по всему телу. Он вызывал не столько страха, сколько отвращение.

Гилберт, словно мраморное изваяние наблюдал за этим. Он опомнился только, когда дворф заложил отверстия в стене деревянными досками. Можно подумать, они могли защитить двух пленников каменной громады от голодных демонов. Последняя доска захлопнулась прямо перед крылатой тварью, что уже готовилась сцапать зазевавшегося Де Арни. Дерево треснуло и развалилось. Когтистая лапа протянулась в надежде поживиться теплой плотью и душой.

Гил нервно попытался выхватить меч, но дворфская магия по-прежнему держала холодное оружие невидимым кольцом. Секунда миновала, прежде чем человек осознал плачевность своего состояния. И было слишком поздно. Бестия радостно заклекотала, забила крыльями и нависла над жертвой.