Святослав Лаблюк - Боги с Родины. 3 книга трилогии

Артём сбежал, но по другой причине, – однажды, после разговора с мамой и, совпадение, от инцидента, для одного из потерпевших, закончившегося в больнице Шолоховской травм отделением. Она ему глаза открыла, что он, живя здесь, деградирует и, если жив останется, то, может, спиться. Становится кретином постепенно, как, здесь осевшие за рюмкой. Зачем тогда она учила, копейку каждую кропила из пенсии своей, «сидя» на хлебе и кефире? Хотела ведь судьбы иной, а не пропойцей, чтобы стал в посёлке.

В больнице, потерпевший ментам писать не стал, как не давили, отказал им – в заявлении, хватило чести заявить, что виноват и получил, согласно собственным заслугам, – сам спровоцировал весь инцидент. – Мы сами разберёмся.

Но матери слова к сознанию дошли и совесть, разбудив, глаза открыли. Он, вместо помощи ей приносил, одни лишь беспокойства. Ведь, не для этого, она его носила.

Так оказался он в Ростове, где множество людей плохих, хороших встретил, руководителей, рабочих, безработных. Были, конечно, и другие…, но тех намного меньше, чем уважаемых – людей. О них не в этой книге расскажу, если не позабуду только – типа Мужицких, Кузнецовых – хуже тварей и, им подобным.

Зайдя в горсад, не встретил из знакомых никого. Зато увидел новое лицо, заполнившейся с южных гор, особой частью горцев, по-русски знающих лишь – твою маму и тебя…, горсад стал удручающей помойкой, как и Ростов, с приезжими …, не только. Примеров много. Вот один из них.

В трамвай вломилась особь из отрыжек на остановке – «Центральный рынок» и, оттолкнув беременную женщину на выходе, через неё пролезла …. Был очевиден результат, – пару часов мытарили в милиции, и объясняли, – так нельзя с гостями; – мол, укроти амбиции, им нужно объяснять, учить, показывать и…, с ними обходиться вежливо – хоть бить не стали, в этот раз, пытаться. Себе дороже.

Таких приезжих в городе немало, как и других, – людей хороших. Были товарищи, и друг из Кутаиси, – Гела, погиб нелепо, в «Москвиче», КамАЗом смят на перевале. – Царство небесное ему и тем, кого не стало ….

Прошло два года. Поработал в МСУ, ГСКБ «Красный Аксай», пришёл в МРСУ «Роставтодор» [35] строить мосты и трубы для дороги Цимлянск – Морозовск.

22 22 [35] МСУ – мосто-строительное управление. ГСКБ – головное конструкторское бюро. МРСУ – мостовое ремонтно-строительное управление.

Начальник управления, приехав на участок, – однажды, объявил ему.

– По всем объектам я проехал. И показать тебе хочу – вещицу интересную. Поехали со мной. Недалеко. Вскоре вернёмся.

Свернув от Паршикова к Синему Кургану, ехали молча. Артём подметил, что волнуется руководитель, тоскливо смотрит, далеко вперёд и, как-то непривычно.

Не став лезть в душу, Артём молчал, поглядывал с участием на поведение. Пытался угадать, что хочет показать. Понять, никак не мог. – Любовницу?

Не думал он, что тот бывал, в этих местах, так часто, скучал без встреч с ней, редких. Тут же отбросил глупости, – что заскочили «в гости». Владимирович, – верный семьянин. Его жену, красавицу и умницу, знал хорошо Артём и, допустить не мог, такие тупости.

Дорога пред въездом в поселение сворачивала влево. Недалеко от поворота лежало – много сборного бетона, для труб бетонных под дорогами.

Заехав в поселение, припарковались в центре.

– Видел? – спросил руководитель.

– На въезде, много сборного бетона, с каким работаем и мы. И, больше ничего.

– Не удивился? Железобетон тот наш. Бывший прораб участка, Ковтун, живущий в Волгодонске, продал армянам – шабаям. Ты с ним знаком, участок принимал.

Брат, заместитель гендиректора в «Роставтодоре», прикрыл того. Узнаешь про него, немало.

Приказывать тебе я не могу – забрать, но, если заберёшь ты собственной персоной, он ничего не сможет сделать, – ведь будет выглядеть, что ты нашёл пропажу, вернул её. У них нет документов на него. Он на тебя влиять, через меня лишь может. Я этого не допущу.

Пойду к руководителю Роставтодора, – Щербакову и, в случае чего, всё расскажу. Не думаю, что Ковтуна братишка, – дурак и кинется на помощь. Тогда срок явный светит им обоим.

Чтобы тушить, немало нужно денег, хотя менты частично куплены – давно, вряд ли помогут им; так всё наглядно вылезло. – Учись от жизни. Повезло.

Всё впереди, – о людях и их честности, узнаешь, немало, – жизнь прожить, не поле перейти, – сказал однажды, всем известный классик.

Не став оттягивать десант экспроприации, с утра Артём, сменил задачу у бригад, оправив на погрузку кран К-162 и технику: КрАЗы, трал – с Кировцем, площадку с Т-150. Другой кран К-162, поставил возле базы, для выгрузки оперативной, грузов.

Артём так подсчитал, что смогут – всё перевезти, за три-четыре рейса. Всего – тонн триста пятьдесят.

С погрузкой начался концерт. Приехали армяне. Один из них представившись – я представитель Лорика, наехал.

– Бетон, зачем крадёшь?! Крутой такой? Ты понимаешь, – больше не жилец? Ты, понимаешь, что тебе, капец!?!

– Угрозы при свидетелях? – спросил Артём у побледневшего от злости, представителя. Я не краду, а забираю наш. Ты видишь маркировку, номера? В прокуратуре сверимся, когда он вашим стал. И, кто из нас его украл.

– Конечно сверимся! Начальник РОВД уже в дороге, вместе с дознавателем. А Лорик передаст нам документы, когда он куплен, кем.

– Прекрасно. Куплен кто? Начальник, дознаватель?

– Какая глупость! Куплен наш бетон.

– Тем лучше. Я задам вопрос ему: «Настолько Лорик дорог? Готов подставить под разборку попу и, вместе с ним пойти, как – паровоз?»

Видя, – погрузка продолжается, внимания – на представителя, не обращается, тот тон сменил и стал просить униженно:

– Прошу я очень, – прекратить погрузку. Срочно машину к Лорику отправлю за документами. Всё будет, брат ништяк. Сейчас всё привезём. Накроем стол, коньяк армянский «Арарат» поставим, кушать будем, ты пальчики оближешь, гулять и пить, на славу. И позабудем всё плохое, как и вражду не ставшую.

– Погрузку останавливать не буду, не смогу. Везите документы, тогда остановлю, если увижу – правоту твою.

Если ошибка вышла, обещал Артём, что вывезли, вам завтра же вернём, по всем объектам вашим развезём. И этим, все вопросы между нами снимем, не только нервы компенсируем и, кое-что ещё.

– Ты знаешь, на какую сумму здесь бетона? – спросил со злостью представитель Лорика. Если чего-то завтра здесь не будет, заплатишь больше в десять раз, чем стоит.

– Я не смогу столько отдать. Материала много – не меньше триста тысяч. В кармане – нет и ста рублей. Придётся вам смириться с этим. Поверь, так лучше будет.

– Давай договоримся, хорошо. Тебе три тысячи даю и, ты до завтра, прекратишь погрузку.

– Хоть десять дашь, не прекращу.

– Ну, десять, это много. Их, нужно, отработать.