Демшус Криптор - Семь стражей Сириллы. Рождение Защитника

…Итак, получается, что пока он обрабатывал моллюска, позорно прохлопав появление рядом рыбы размером с подводную лодку, Лаэр спокойно подошел и стал свидетелем того, что он теперь называет «схваткой» с Ужас-рыбой. Хотя, если называть вещи своими именами, так это была не схватка, а бегство и избиение. Потом Лаэр счел нужным вмешаться, прогнал акулу квиллой, а Андрея вытащил из воды в бессознательном состоянии. Вот откуда звон и скрежет в ушах, когда он тонул. Ого, ага. Теперь понятно. Наверное, это и была квилла, а он думал, что ему так прилетело от подводной твари, что звенит в голове, хотя, может быть, и это тоже имело место. Чертова акула, чтоб ей попасть в китайскую столовую, где тысяча голодных китайцев разберут ее на хрящ с плавниками.

Что ж, с этим разобрались. Однако, еще одна странность, один непонятный до сих пор момент, не давал ему покоя. Андрей пытливо посмотрел на аборигена, который ничуть не смущаясь тоже пристально его разглядывал, и осторожно поинтересовался:

– Слушай, Лаэр. Я уже давно должен был поблагодарить тебя за то, что ты спас мою шкуру. А ведь мог просто пройти мимо. Но объясни мне одну вещь – если ты вытащил и спас меня, то зачем связал, а потом приставил к горлу нож?

Лаэр пожал плечами:

– Ты долго не дышал. А Invaiders как раз любят такое.

– Что? Что это еще за инвайдеры? – растерянно спросил Андрей.

Лаэр вытаращил глаза и с неподдельным недоумением спросил:

– Ты не знаешь об одержимых? Ты похож на человека с севера, ты не можешь не знать, – он покачал головой. – Ты очень странный, чужак. Как тебя называет твой народ?

Андрей слегка растерялся от обвинений и даже не понял сразу, что речь идет о его имени.

– Народ, э-э… А! Меня зовут Андрей.

– А я все ждал, когда же ты наконец представишься, как это принято у цивилизованных людей. – Лаэр с сомнением посмотрел на него, как бы прикидывая, стоит ли относить Андрея к таковым или нет.

Андрей хмуро глянул в ответ, но через секунду до него дошел сюрреализм ситуации. И тут у него случился приступ гомерического хохота, он просто ничего не мог с собой поделать. Андрей смеялся и смеялся, казалось все медленно копившееся напряжение последнего времени и стресс от недавней схватки выливались из него неконтролируемыми спазмами, словно рвота. Подумать только, это же какой-то дикарь, оборванец, бродяга на задворках мира! Может быть, впервые в жизни он встретил настоящего белого человека (на минуточку, представителя цивилизации, вышедшей в космос и подчинившей атом), и тут он мне заявляет «как у цивилизованных людей»… боже, вот умора… бедные рёбра.

– Уфф. А ты, оказывается, шутник, Лаэр. – Андрей вытер слезы тыльной стороной ладони. – Так что там с инвайдерами? Давай на минуту представим, что я не знаю о них, вырос в отдаленных местах, знаешь ли…

– Андр..АнРий..Ант Трэй? – казалось, что Лаэр пытается прожевать обжигающий кусок жареного мяса и давится им с непривычки.

– Можно просто Рэй, – нетерпеливо произнес Андрей.

– Инвайдеры или вайды. Это демоны, чужак Рэй. Мерзкие твари из преисподней. – Лаэр скривился, как будто откусил половину кислого лимона. – И я вообще не хочу об этом говорить. Тем более, недалеко от Южного предела. – Он сделал жест, должно быть призванный отогнать злых духов – помахал кулаком на уровне груди.

– Хм. Вайды-демоны, значит. Даже не знаю, что сказать. – Андрей решил пока не настаивать. – А куда мы плывем?

– У нас так не говорят, чужак Рэй. Плавает дерь… сам знаешь что, – строго поправил его Лаэр. – Когда ты находишься на лодке йори, правильно говорить «идем».

Тоже мне, лингвист нашелся. Но пока не стоит раздражаться и спорить по мелочам. Особенно в положении Андрея, для него сейчас все вокруг является абсолютной «белой страницей».

– Ладно, кэп, и куда же мы идем? – он постарался придать голосу невозмутимость.

Лаэр спокойно ответил:

– Домой. Мы вскоре придем на Тысячу Островов и ты предстанешь перед Советом Старейшин, чужак Рэй. До тех пор я отвечаю за тебя.

– И долго нам еще идти?

– Четыре дня.

Андрей еще раз огляделся. Море и волны вокруг, до самого горизонта. Никаких следов суши. Кажется, выбора у него не было, хотя пословицы детей моря и утверждали, что выбор есть всегда. Правда у мудрых людей. Что ж, похоже, он не из таких, раз то и дело попадает в ситуации, где от него мало что зависит. Ну да ладно, день прожил, уже хорошо, а дальше, как говорится, «будем посмотреть». Голова, вроде бы, больше не кружилась. Он закряхтел, поднялся на ноги и с намеком похлопал себя по голым бедрам, которые овевал свежий бриз.

– Ясно. Лаэр, есть просьба – будь добр, дай мне что-нибудь надеть, не могу же я предстать перед Советом в чем мать родила? Это будет как-то неуважительно…

Абориген кивнул и исчез под ближайшим навесом, через короткое время он вылез оттуда и вручил Kaccha (шорты из плотной ткани до колен) и Imamesh (грязноватую длинную белую полосу из более легкой и тонкой ткани). Поняв по недоумевающему взгляду, что белый человек не представляет, что с ней делать, Лаэр взял ткань и терпеливо показал, что она наматывается на голову определенным способом, оставляя широкие края свисать по сторонам или за спину. Попробовав несколько раз сделать так же и получив в итоге на голове позорные комки (очень мешало отсутствие зеркала), Андрей все же постепенно освоил «тюрбан рыбака», как он это для себя назвал. В конце концов, он сделал вывод, что это весьма практично, от солнца закрывалась голова и шея, или же плечи. Когда совсем припекало, тюрбан можно было смочить прохладной водой. Остальное тело жгло немилосердно, хорошо, что за предыдущее время его кожа уже успела покрыться плотным загаром, в противном случае ожогов бы было не избежать. С одеждой вопрос был решен, однако отчаянно хотелось есть.

– А скажи, сколько раз в день у вас принято принимать пищу? Честно признаться, я давно не ел.

– Сейчас покушаем. – Лаэр критически поглядел на его синяки и ссадины. – Но как быть с твоими ранами, их не надо срочно лечить?

– Ничего, бывало и хуже, – небрежно ответил Андрей, стараясь не показать виду, что он еле держится на ногах, а избитое тело болит во многих местах. Не стоит демонстрировать слабость первому встречному.

– А ты крепок, – прокомментировал абориген с уважением.

Он скрылся под навесом и долго там копался, после чего извлек наружу какие-то аппетитно пахнущие куски, разложенные на широком листе пальмы, а также еще что-то призывно булькающее в узкой и длинной бутыли, сделанной, похоже, из дерева. Андрей набросился на еду и питье с жадностью голодного животного, после чего, насытившись и многословно поблагодарив за ужин, расслабленно привалился к мачте, глядя на оранжевое солнце, нижний край которого уже касался зеленого моря. В эти минуты на солнце уже можно было смотреть без рези в глазах. А жизнь, кажется, начинает налаживаться. Первая нормальная, человеческая еда за долгое, долгое время. Он сделал еще глоток кисло-сладкой жидкости из бутыли. Вкусно.