Светлана Ивашева - Инифинт. Приключенческий роман

– Что-то Фарли слишком большое участие принимает в этой девушке, – заметила неугомонная Рея. – Наверняка тут что-то амурное, – ехидно предположила она, косясь на Глорию, королевскую камеристку, которая в этот момент наливала Её Величеству сливки. Глория обернулась на слова придворной дамы, смутилась и покраснела.

– Госпожа Рея напрочь отказывает мне в бескорыстии! – возмущённо сказал Фарли. – Но не сомневаюсь, что Её Величество не столь невеликодушна. Мною движет чистая любовь: к искусству. Впрочем, наслаждение волшебным пением этой девушки не уступит амурному приключению. Поверите, Ваше Величество: однажды, когда Олеана пела «Соло миа», я вдруг почувствовал, что у меня на глазах слезы? У меня – представляете?

– В это сложно поверить, Фарли, – отозвалась королева.

– В это невозможноповерить, – фыркнула Рея.

– Если бы вы, Ваше Величество, услышали, как поёт эта девушка, вы бы поверили.

– Ну хорошо. Считай, что ты меня заинтриговал. И чего ты добиваешься?

– Ваше Величество, я очень прошу вас: пригласите Олеану Мэй сюда и попросите её спеть. У вас отпадут все сомнения в её невиновности.

– Заговорщицу, после крамольного выступления, освободить из тюрьмы и привезти во дворец, чтобы Её Королевское Величество слушала, как она поёт? Да это переходит все границы!.. – проворчала про себя Рея. Но королева не была столь категорична.

– Ты предлагаешь освободить её из-под стражи моей волей? – спросила она молочного брата.

– Да, – решительно сказал Фарли. – И если Ваше Величество скажет, что я был неправ, я тоже готов отправиться в тюрьму, – твердо заявил он, на секунду, однако, подумав, что же будет делать, если Олеана вдруг окажется не в голосе…

– Ну хорошо, – рассмеялась королева, – обещание твоё звучит смело, и, имей в виду, я запомнила, чтоты сказал. Через час зайди ко мне в кабинет. Грант подготовит письмо, ты отвезёшь его в тюрьму. Я готова послушать твою знакомую. Заодно посмотрю на неё: откровенно говоря, мне самой интересно, кому надели мою корону…

Олеана долго плакала и никак не могла успокоиться. Потом затихла и только всхлипывала, вспоминая гневное лицо и резкий голос кричавшего на неё дознавателя. Ей принесли воды в железной кружке и ломоть хлеба; воду она выпила, а есть не могла. До неё постепенно доходил весь ужас произошедшего. Платье, надетое на ней, уже порядком измявшееся и потерявшее вид, напоминало о том, что из вполне симпатичной девочки, старшей сестры, маминой помощницы, дочери героя войны и шансонетки маленького кабачка чья-то чужая жестокая воля превратила Олеану в государственную преступницу.

Ведь она не хотела ничего дурного! Помыслы её были чисты, – а что в итоге?.. Её заперли в каменной каморке, на неё кричит дознаватель, её не выпустят больше на свободу, а будут судить и приговорят к смертной казни… Олеана разрыдалась снова. Она представила маму, Симора, Грина, постоянных гостей кабачка – её слушателей… Как хорошо было петь для них для всех… Как она любит петь! Неужели больше никогда не придется?.. Обидно умирать, когда не хотел никому причинять зла. Но её оговорили, и ей никто не верит…

Наплакавшись вдоволь, Олеана съела маленький кусочек хлеба, а потом прилегла на койку и задремала.

– Эй, просыпайся!

У изголовья стоял стражник. Олеана испуганно сжалась: ей приснился кошмар. Господин Умари, в чёрных перчатках, держал в руках пилу и готовился отпилить ей голову. Рядом с ним стоял господин, который пригласил её выступить. Большие глаза с нависшими верхними веками делали его похожим на рыбу. «Разве ты не знаешь, как меня зовут? – спрашивал он. – Зачем ты врала господину дознавателю?» «Я говорила правду… правду…» – плакала Олеана. Пила в руках господина Умари была живая, она извивалась, как змея, блестя своими зубцами, и это было особенно ужасно.

Осознав, что приснившийся кошмар не очень далёк от яви, Олеана обречённо села на койке и подняла глаза на стражника.

– Вставай, – сказал тот. – За тобой пришли.

– Кто? – решилась спросить Олеана.

– Господин в белом костюме, – сказал стражник. – В его сопровождении тебе надлежит сей же час явиться во дворец.

– Это палач? – спросила Олеана. – Меня должны казнить во дворце?

Стражник расхохотался:

– Казнить во дворце! Да кто ты такая, чтобы тебя казнили во дворце? Хватит болтать, пошли!

Олеана покорно поднялась и пошла за стражником. У дверей тюрьмы её поджидал молодой человек. Надетые на нём камзол, шляпа и бриджи, действительно, были белыми. Это был Фарли – частый гость кабачка «У Грина». Девушка знала, что он служит при дворе: то ли музыкантом, то ли артистом. Олеана обрадовалась было, увидев его, но тут же вспомнила, что она теперь – преступница, и Фарли, наверняка, знает об этом.

– Привет, Олеана, – Фарли улыбался и был прежним.

– Здравствуйте, – робко сказала Олеана. Она не знала, как следует себя вести, теперь – после случившегося.

– Передаю вам эту заключённую из рук в руки, – сказал стражник.

– Не упущу, – пообещал ему Фарли, взял Олеану за руку и повёл девушку за ворота тюрьмы.

Олеана шла, не понимая, что происходит. За воротами стояла белая карета, запряжённая четверкой нарядных лошадей. Фарли распахнул дверцу:

– Садись!

– В карету?! – Олеана пришла в крайнее изумление. Разве заключённых возят в белой карете?..

Фарли улыбнулся:

– Садись, и я всё тебе объясню…

…Предстоящая встреча с королевой повергла Олеану в страшное волнение. Спеть для Её Величества – что бы могло быть чудесней? Но, хоть Фарли и уверял, что убедил королеву в невиновности Олеаны, девушке было тревожно и мучительно сознавать, что ещё вчера, на сцене городского театра, она, в платье королевы и подобии короны на голове, распевала на мотив государственного гимна политические частушки.

Карета въехала в дворцовые ворота. Фарли раскрыл дверцу и помог Олеане выйти. Двое красавцев-стражников в расшитых золотом мундирах распахнули перед ними огромные парадные двери дворца.

Обилие зеркал и позолоты ослепило Олеану. Ноги её утопали в роскошных красных коврах, которыми были устланы полы. Фарли вёл девушку очень быстро, уверенно лавируя в сложной системе дворцовых залов и мимоходом раскланиваясь со встреченными придворными.

В большом зале, куда они пришли, стоял блестящий белый рояль и несколько рядов кресел.

– Садись, – сказал Фарли, – и жди. А лучше пока немного распойся. Вот тебе инструмент.

Он откинул крышку рояля и вышел, притворив за собой дверь с золоченой ручкой.

Олеана медленно подошла к роялю, нажала на клавишу «ля», потом на «до». Глубокие, сочные звуки наполнили зал. Девушка взяла голосом несколько нот. Акустика в зале была превосходной. «Неужели я, действительно, во дворце? Неужели я, правда, буду петь для королевы?» – подумала Олеана. Ей не верилось, казалось, что она в сказке или во сне.