Игорь Уваров - Древняя книга. Преображение уже началось

Она улыбнулась и убежала. Вернувшись, она разговорилась об этом со своим братом Стенатом.

– Не взирая на моё уродство, он любит меня. Зачем ему лгать?

– Шрам, он пройдёт. Ты самая красивая девушка, и, насколько я разобрался в нём за эти полгода, – отвечал Стенат, – то он не станет обманывать. А что ты?

– О, я не знаю, – задумалась Мавриника, потом взглянула на кольцо Стената, – А знаешь, он тоже макечи? Вот, у тебя кольцо с олешкой, а у него пропало, он рассказывал, что на нём было изображение маски. Это означает, что он всегда искренен.

Услышав об этом, Стенат посмотрел на Мавринику и заинтересованно произнёс:

– Я слышал о кольце с маской. Постой, когда я, Бахия, Лат, отец и дядя Дувин ходили в ту кузницу. Ну, знаешь? То нашли там кольцо, подобное тому, о котором ты рассказала.

Вошедший Лат уже слышал концовку и вступил в диалог:

– Да, кольцо с маской. Вы о нём говорите? Оно, возможно, соскочило с того подонка, что издевался над тобой, сестрица.

Тут они все трое очень заволновались. Мавриника отрицала:

– Нет, не может быть, глупость какая-то. Это другое кольцо. Далст никогда бы так не поступил.

Решили всё спросить у Далста. Следующим утром, как ни в чём не бывало, Далст зашёл к Мавринике и принёс вышитое цветами им самим полотенце, чтобы подарить той, которой вчера он признался в любви. Открыл Стенат.

– Привет, ребята, – произнёс Далст, направляясь к Мавринике, но дорогу ему преградил Лат.

– Погоди, парень. Я, давно, правда, уже, кольцо макечи нашёл на площади с камешком в виде маски. Слыхал, что подобное было у тебя.

– Неужели? Действительно, у меня было с маской, – взволнованно отвечал Далст.

– Посмотри. Ни это? – Лат показал кольцо.

– Это, оно, спасибо, – Далст протянул руку к кольцу.

– Теперь я скажу, где нашёл его на самом деле. В заброшенной кузнице около леса. Там кто-то избил и покалечил нашу прекрасную Мавринику, через день было найдено кольцо на месте преступления.

– Но когда это случилось? Я кольцо потерял в день Палестинской Ярмарки.

– В тот самый день это и случилось, – уже разозлившись, отвечал Лат.

– Я не знаю, как это кольцо оказалось в той кузнице, в детстве, давно, я всего раз бегал туда с друзьями.

– Ты забыл? Со Стенатом месяц назад вы ходили в Каросту, вы заходили туда?

– Я просто забыл.

– Может, ты также забыл о той злосчастной ярмарке, когда напился и напал на Мавринику, отволок её в кузницу, а там потерял кольцо? – выдавал свою версию голосящий Лат.

– Можешь дальше не продолжать, я этот бред слушать не намерен, – Далст повернулся, чтобы обойти Лата, но там ему путь преграждал Бахия.

Далст повернулся назад на Стената, но тот отвёл взгляд, ведь всё указывало на Далста. Мавриника сидела в уголке и плакала. Встал Дувмат и произнёс:

– За тебя только твоё слово, против – кольцо, на месте преступления твоё кольцо.

Наутро был публичный суд на главной площади Пусторы. Судьёй был избран уважаемый всеми здесь Дувин Гелеосар. Он выслушал всех: Далста, Мавринику, Лата, – и держал речь:

– Бесспорно, в кузнице над Мавриникой издевался мерзавец, заслуживающий сурового наказания. Далст сейчас молчит, но он отрицал свою вину, кричал, что за Мавринику жизнь отдаст. Против него то, что его кольцо было найдено на месте преступления. Но он мог потерять его там раньше, хотя сам же утверждает, что в тот день оно было на нём, потом потерялось. Против него и то, что после ярмарки его не видели, а он говорит, что искал на площади кольцо, потом пошёл спать. Его кольцо мог подкинуть извращенец, чтобы отвести подозрение от себя. В пользу Далста его нежное отношение к Мавринике, как она и сама говорит. Обвинение в лице Лата предлагает повесить его. Но пусть судьбу Далста решает ни кто иной, как сама Мавриника. Веришь ли ты ему, деточка?

Толпа гудела. Далст печально смотрел на Мавринику. От неё он принял бы любой вердикт. Если она скажет, что не верит ему, он и сам подумает, что врёт. Но она сказала:

– Он должен жить.

Дождавшись этого, встал Каир, бывший муж Мавриники, и произнёс:

– Далст – этот парень навсегда останется с клеймом прокажённого. Что это за правосудие? Вроде бы решили, что он виновен, великодушие Мавриники спасает его от смерти. Ведь у него абсолютно не было повода к нападению на неё. Если б он был пьян и не разбирал, что делает, то не стал бы тащить её в заброшенную кузницу, а издевался бы прямо в рощице, где иногда ходят люди. Если вы скажете, что он был обижен на весь мир, так как у него не было девушки, то тогда вас всех можно обвинить в чём угодно: Бахия на Лата, что тот старше, Лат на Бахию, что тот младше, Дувин на Дувмата, что у того детей больше, мальчишка Горел на меня, что я говорю, а ему слова не дают, Ченц на Сипелькау, что та женщина и так далее.

– А у кого был повод? – перебил Дувин.

– Например, вы могли подумать, что хотя бы у меня, так как мы расстались с ней не на самой дружественной ноте, – подставлял свою голову Каир, – или тот же Ченц, она ведь бросила его. Пладан-гигант тоже, помнится, был расстроен тем, что она отшила его. Он жаловался мне. Но Пладан не при делах, я на ярмарке был с ним. И, кстати, когда мы под утро возвращались домой, то я встретил Ченца. Он налетел на нас с разбегу.

Тут решил высказаться Далст:

– Я вспомнил, когда я искал кольцо на площади, то меня видел же Ченц. Он пробегал мимо, а я ещё сказал: «Не беги, к утру успеешь», – а он брякнул: «Да, отвали ты», – и побежал дальше. Я помню его днём на ярмарке, он возле меня крутился, а потом весь вечер я его не видел.

Тогда закричал Ченц:

– Ты чего там выдумываешь? Я, может, тебя тоже вечером на ярмарке не видел, а ночью, откуда я знаю, кольцо ты искал или потерял.

– Значит, ты его видел ночью? – спросил Дувин, – но почему, когда спросили всех: «Видели ли Далста той ночью?» – ты молчал?

– Причём тут я? – вопил Ченц, – кольцо его нашли, а не моё. Я, вообще, не вхожу в состав этих долбанных макечи. И их побрякушек не таскаю.

Вдруг начал говорить малолетний Горел:

– Эй, вы ж мне, точно, в ту ярмарку показывали, небось, забыли, перстенёк с жёлтым камушком, как у макечи. Вы ж показывали. Откуда оно у Вас?

– Тебя спрашивали? – грубил Ченц, – просто кольцо. Я не помню, откуда взял его и куда дел.

Дувин, обращаясь к Горелу, спрашивал:

– А ты не помнишь, как выглядело кольцо?

– Помню, – ответил Горел, – так же, как то, которое у вас дядя в руках, только пальцев ваших, сжимающих кольцо там не было.

Толпа начала возмущаться. Ченц, чувствуя напряжение, закричал:

– Посмотрите на этого уродца, – он показал на Далста, – зачем такие живут? Убить его и дело с концами, а она, эта Мавриника, получила своё, я считаю.

Вдруг Ченц увидел, что братья Мавриники направляются к нему. Он быстро сориентировался и побежал. Он укрылся в той самой заброшенной кузнице. Забежал и закрыл дверь прямо перед носом у Каира, самого быстрого бегуна Пусторы. Стенат подбежал следом и, не дожидаясь помощи громилы Пладана или Лата, он вышиб дверь. Стенат вошёл, за ним Каир и все остальные. Перед ними лежало стонущее тело Ченца, проткнутое железным прутом. Видимо, с разбегу он налетел на него. Через час он умер.