Василий Карасев - Ледяная дорога в Миктлан. Городская повесть-фэнтези

Около года назад, совершая одну из сделок, я познакомился с необычной парой: молодой девушкой и ее дедом, инвалидом, у которого парализованы ноги. Знакомство как знакомство, ввиду недостатка средств, они продавали квартиру в центре и искали приемлемый вариант на окраине. Бедная семья, едва сводившая концы с концами. Тем удивительнее оказался мой внезапно вспыхнувший интерес к ним. Вернее, к ней. Не сразу я понял, что самым банальным образом влюбился. И вроде бы ничего особенного —красотой барышня не блистала, но было в ней нечто… нечто такое… Даже сейчас, когда мы собираемся пожениться, я не могу себе объяснить этого. До этой встречи у меня было немало женщин. Но они приходил и уходили, не оставляя никакого следа. Если бы меня попросили вспомнить их имена, я, ей—богу, затруднился бы. А имя Варвары запомнил с первого раза. Она очень необычная девушка… Знаете, я не люблю женщин—ангелов – как старый циник я им не доверяю. Но и, как это сейчас принято называть, стерв я тоже не люблю. Мне бы что-нибудь попроще и попонятнее. Варвара была не то чтобы посередине между этими двумя крайностями, она была в стороне. Ни зла, ни добра… Кое—кто назвал бы ее серостью, но я с этим не соглашусь. По-своему она очень глубокий человек. Ну, и кроме того, не скрою, мне льстило, что несмотря на солидную разницу в возрасте, я вызвал у нее определенный интерес. Причем, уверен, вовсе не меркантильный.

Все было хорошо и даже прекрасно до начала нынешней весны. Месяца два назад, аккурат после мартовских праздников, стала Варя понемногу меняться… И опять же не могу внятно объяснить в чем это выражалось. Я бы назвал это потерей интереса к жизни. Она все больше молчала и все реже покидала свою квартиру, а потом и вовсе стала подниматься с кровати только для того, чтобы поесть да, извините, сходить по нужде.

Честно признаюсь, ни в какую мистику, ни в какие сглазы, ауры и отвороты я не верю. И теперь еще меньше, чем раньше. Потому что после врачей прошелся по всем экстрасенсам, магам и колдунам, которых смог отыскать в нашем городе. Сплошное шарлатанство и обман, уж поверьте, я ложь по роду своей деятельности за версту чую. Почему я в таком случае обратился к ним? Видите ли, человек я дотошный и методичный. Если уж поставил себе цель, то использую все способы для ее достижения. А тут вовсе не безразличный мне человек. Да уж на что дед у нее полный идиот, но я и его содержу!

И вот как-то на днях, в прошлую пятницу, кто-то из знакомых обмолвился при мне про одну женщину, которая лечит травами. Вернее, даже не травами, а всего лишь одним средством – настоем на березовых тычинках. Или сережках, ежели вам так понятнее. Отправился я к этой женщине безо всякой надежды, и действительно, помочь мне она не смогла. Но зато первая, кто, едва взглянув на меня, поняла, с какою бедой я пожаловал.

– Через порог свой тебя не пущу, – сказала она. – Слишком много на тебе неприятностей. Но подсказку дам. Есть один человек, который занимается всякими необычными делами. Зовут его Мерк, и если он не поможет, то вряд ли справится кто-то другой. Ты сейчас вот что… Ты купи в магазине мясных косточек да раздай бездомным собакам, что во дворе найдешь. Да не скупись, без этого нельзя – жертва. А завтра с чистой душой отправляйся ровно к двенадцати к Мерку.

И дала мне ваш адрес. Вот, собственно, и вся моя история.

– И вы купили это мясо и раздали собакам? – прищурившись, посмотрел на гостя Мерк.

– Конечно, – ответил тот. – Пять килограмм.

Отвернувшись, чтобы скрыть невольную улыбку, Мерк потянулся за коробкой с сигарами. Жертва перед встречей, надо же придумать! Хитрая травница просто жалела бездомных собак. Белая мышь высунулась из своего убежища под книжным стеллажом и замерла, оценивая обстановку. Почуяла чужого, торопливо попятилась назад и неожиданно застряла. Не понимая, что произошло, она завертелась, пытаясь освободиться, затем отчаянно рванулась вперед, вылетела из норы и со всего размаху врезалась в ножку стола.

На теплой ладони летнего ветра танцевали листья больших старых тополей. Июнь. Впереди еще целая жизнь. И совсем не верится, что когда-нибудь придет осень, и постаревший ветер сойдет с ума, принявшись зло срывать их с ветвей.

Белые летние брюки и такая же светлая футболка, скромный подержанный автомобиль – Мерк не любил привлекать излишнего внимания – новое дело все—таки вытащило его сегодня из дома. Он, не спеша, ехал в направлении Затулинки, тихого района на самой окраине города. Впрочем, даже если бы молодой человек решил поспешить, у него вряд ли бы это получилось. Все кровеносные сосуды города в этот час были забиты бляшками пробок. Мерк не любил водить машину, даже просто ездить на этих огромных металлических монстрах не любил. Но то, что он делал – делал всегда хорошо, доводя свои навыки до совершенства. Коммунальный мост, поворот налево, темно—зеленые коробки хрущевок – здесь он работал совсем недавно. Большой город не просто каменные джунгли. Это джунгли, которые редкий обитатель знает дальше своего носа. Работа—дом, работа – дом, работа – дом – центр… Таксисты и те видят лишь фасад, внешние контуры тех мест, куда доставляют своих пассажиров. А глубоко в джунглях спрятаны тайны, о которых простой обыватель даже и не подозревает. Лишь иногда, мимоходом, спеша ранним утром на службу, обратит внимание на поднявшуюся над рассветными крышами стаю летучих мышей или на странные знаки, нарисованные на торце обычной многоэтажки. Не рисунки и не буквы, они не несут, казалось бы никакого смысла… Посмотрит и тут же забудет, побежит дальше. Да даже если бы и не забыл… Материалистическое сознание, наш главный критик сущего, все одно спишет загадочные знаки на очередное баловство подростков.

Несколько странных, ломанных, словно вывернутых наизнанку букв на стене трансформаторной будки, и Мерк уже знал, что это за двор и кто его обитатели. Увы, тайнопись нисколько не помогла ему в разрешении загадки. Тот, кто рисовал эти знаки, вряд ли имел отношение к случившемуся.

Рыжая дворняга, гревшаяся в солнечном омуте на краю детской площадки, лениво подняла голову, посмотрела на Мерка недоверчивым взглядом и, не сочтя заслуживающим внимания, снова предалась своим маленьким собачьим мечтам. Она мечтала о том, чтобы мясник из соседнего продмага стал ее хозяином. Увы… Не всем мечтам суждено сбываться.

А двор был обычным, окраинным, разве что более чистым и зеленым, чем обычно. Под навесом из шепчущихся друг с другом кленов сидели на скамейке старики, две молоденьких мамаши прогуливались вдоль подъездов, катя в колясках спящих малышей да вездесущая ребятня весело вопила, гоняясь друг за другом. И даже старые панельные пятиэтажки в этот солнечный день не казались монстрами, пожирающими по ночам своих жителей. Они просто стояли, грустно озираясь по сторонам в поисках ушедшего прошлого. Дряхлые каменные исполины почти позабытой эпохи.