Алексей Жарков - Избранные. Добрая фантастика

Я не собирался лишать себя жизни. И уж тем более – не собирался делать это без связи с «Гангом». Ведь тогда мое существование, длившееся вот уже третье воплощение, закончится. Не для того мы работали над системой, чтобы потом отдавать себя в руки смерти.

Но что тогда делать? Как обезвредить хакера и при этом остаться в живых? Через час-два он одолеет мою волю, возьмет контроль над моим телом, тем или иным способом выйдет в «Ганг» и ускользнет – только его и видели. Можно побиться об заклад, что в следующий раз поймать его будет во сто крат труднее. Сколько вреда он сможет причинить, пока его будут выслеживать? Да и смогут ли выследить? В этот раз его нашли случайно: безопасник Босенкова был на приеме у мэра Варанаси и там заметил необычную ауру у госпожи Капур. Что смог бы сделать преступник, завладей он телом мэра? Или, к примеру, главы правительства? Мог бы он для потехи развязать ядерную войну? Нет, я верно поступил, когда втянул его сознание. Верно поступил…

Мои руки мелко дрожали, и унять эту дрожь все никак не удавалось.

«Есть вещи важнее жизни, Дхавал», – вспомнились слова отца. Он так давно их говорил. Так давно…

Наверное, я один из самых старых людей на Земле. Когда мы первый раз испытывали «Ганг», мне было 92 года. На тот момент мне нечего было терять, и я вызвался добровольцем. Помню огромную усталость от жизни, которая давила тогда мне на плечи. С тех пор прошло более ста лет. Казалось бы, за это время жизнь должна была просто осточертеть. Но я наслаждался каждой минутой. Я занимался любимым делом, вокруг меня были близкие люди, которых – я был уверен – никогда не потеряю. «Вещи важнее жизни»… Да, они есть.

С реки подул ветер, обволакивая нас дымом: покойника уже положили на дровяную поленницу и подожгли. Обрывки мантр носились во влажном воздухе вместе с хлопьями пепла. Говорят, тот, кто умрет на гхате в Варанаси, никогда больше не родится вновь. Должно быть, поэтому Амар сидел здесь день и ночь вот уже десять лет.

– Отдай эти инструменты Босенкову, – сказал я, протягивая старику линзы. – Меня наверняка будут искать – расскажи им, что произошло. И, – горло сжалось, но я продолжил, – моя дочь, Сома, наверное, придет сюда. Передай ей, что я её люблю.

Амар сложил ладони и поклонился. Он смотрел на меня с таким сожалением, что я просто не мог злиться на него. Затем старик сказал:

– Прости, мой друг, но ты пока не готов, – и провел большим пальцем по моему лбу.

В следующее мгновение я утратил контроль над нарушителем.

Вероятно, так себя чувствовал наш кот Ситар, когда я управлял его телом. Я видел и слышал всё, что происходило вокруг, ощущал движения своих рук и ног, но как-то отстраненно, словно зритель на представлении. По идее, я должен был испугаться до чертиков, но на деле настроение было полностью подчинено чужому сознанию. Я чувствовал глубокое спокойствие и уверенность в себе.

– Кто ты? – обратился ко мне Амар.

– Старший брат, – ответили мои губы.

– Зачем ты вселялся в этих людей? Что хотел сделать?

– Подсказать кое-что.

– Что именно? – уточнил старик.

– Какой закон принять, какую норму ввести, какой обычай запретить… Много всего, – лаконично подытожил нарушитель.

– С какой целью? Объясни подробней, – не отставал Амар.

– Вы далеко продвинулись за последнюю сотню лет, – с уважением поклонилась моя голова. – «Ганг» подстегнул развитие науки. Лучшие умы человечества теперь не уходят безвозвратно, остаются, чтобы работать на общее благо. Но эта система также затронула коренные устои вашей цивилизации. Привела ко многим перекосам и стимулировала неправильное поведение. Я помогаю вам устранять эти недостатки.

– Например? – поднял седую бровь старик.

– Вы должны помнить, как примерно пятьдесят лет назад во всех странах был всплеск самоубийств. Люди, достигшие пожилого возраста, не хотели продолжать жить в стареющих телах и жаждали побыстрее переродиться. Пришлось вносить суровые запреты в законодательство и проводить осуждающую кампанию в СМИ.

– То есть, ты диктуешь нам свои законы? – с суровым видом вопросил Амар.

– Я подсказываю идеи, – коротко ответил нарушитель. – Все остальное вы делаете сами.

– Допустим, – хмыкнул бывший преподаватель психологии. – Но зачем это тебе?

– Довольно скоро люди достигнут звезд, – заявил хакер. – Сейчас в одном из городов России ученые стоят на пороге открытия, которое сделает возможным «прыжки» в пространстве. Это приведет вас к контакту с другими расами. Я хочу, чтобы, когда это случится, люди были достойны войти в сообщество цивилизаций. А не напоминали стаю бабуинов, случайно забредших на заседание парламента.

Амар помедлил, внимательно рассматривая мое лицо. Затем сказал:

– Мой друг хотел остановить тебя ценой своей жизни. Не знаю, правду ты мне рассказал или нет, но, думаю, даже если ты соврал – избавление от одного нарушителя не стоит жизни Дхавала. Поэтому я позволю тебе уйти.

Старик протянул мне инструменты «Ганга», мои ладони сложились и с поклоном приняли линзы.

– Благодарю, господин Кхан, – произнесли мои губы.

Через несколько секунд хакер исчез из моей головы.

Словно ныряльщик, поднявшийся на поверхность из глубины, я вдохнул воздух полной грудью. Гарь с набережной показалась мне в тот момент слаще аромата цветочного сада. Только теперь, избавившись от чужого сознания, я понял, под каким колоссальным давлением находился. В голове воцарилась ясность и легкость, мысли сновали быстрыми птахами, сплетая разрозненные события в общий гобелен.

– Я отпустил его, – с виноватым видом сообщил Амар.

– Знаю, – кивнул я. – Но его все равно надо выследить. Присмотри за моим телом.

Я прислонился к стене, закрыл глаза и погрузился в «Ганг».

Здесь повсюду был свет. Он истекал из почвы и камней, струился из ветвей и листьев, брызгал яркими каплями из цветов, лился с высокого неба. В потоках света, в ручьях и деревьях, в цветастых птицах и фантастических животных мерцали искры – сознания людей, ожидающих нового воплощения.

Когда мы начинали работать над «Гангом», в основе наших экспериментов лежала простая идея: сознание может существовать внутри другого, большего сознания. Всё, что нам необходимо было сделать – создать поле, идентичное тому, которое излучает человеческий мозг. Мы взяли за образец сознание спящего – таким полем было проще всего управлять.

И у нас получилось. Нам удалось перенести разум в систему, а оттуда – в другое тело.

Сейчас поле «Ганга» охватывало всю планету. Над его поддержанием работали сотни спутников, тысячи координационных центров и миллионы излучателей. В любой точке мира был «Ганг». Громадное сознание, которое мы создали, дремало уже более ста лет. И видело сны.