Владимир Нащёкин - На крыльях Павшего Луча

Мысли, атакующие воина, готовы были взорвать мозг.

Это невозможно, клянусь всеми борделями столицы!

Наместник явно рискует! Да если Император, поставивший Холллинга над всей тайной службой, узнает – виселица покажется самым удачным исходом!

Но он не узнает, верно? Из этого загребущего леса до границы с Хоримом можно добраться в два плевка, а уж потом…

Так, спокойно, Райлин! Спокойно, сукин сын!

Ты не дрогнул в сражении с людоедами, которые разрывали голыми руками взрослых мужчин, несколько раз спасал торговцев от полоумных разбойников, когда товарищи падали, утыканные пущенными из засады стрелами, почему же сейчас внутри холодеет, как у зашуганной девки на первом свидании?

Воин покрепче сжал меч, перепрыгнул через коварный корень и одним ударом снёс широкую корявую ветку, преграждавшую путь Наместнику.

На душе сразу полегчало. Эх, ничего так не поднимает настроение, как хороший удар верным мечем!

Когда они захапают Осколок, можно спокойно уходить из гвардии и набрать хороший отряд молодцов. И уж тогда начнётся жизнь! Ха-ха!

А за такой шанс можно рискнуть всем, даже жизнью. Потому что не нужно больше пресмыкаться перед Императорскими ублюдками, выполняя задания, за которые не взялись бы даже отпетые убийцы, ведь…

Хриплый вой разорвал ночь.

Наместник выругался, остановился. Камень полыхнул испуганным светом, лучи скользнули по ветвям многовековых деревьев, на несколько секунд осветили чащу. Райлин никого не заметил, хотя мог увидеть даже притаившегося разбойника.

По спине матёрого воина пробежал смертельный холод.

Лучи побледнели, будто сама ночь поглощала свет, и стали гаснуть.

Вой раздался снова, на этот раз он донёсся откуда-то сверху.

Ксано достал мешок, полный старых медяков и начал отсчитывать заработанное детям. На деньги, полученные от травосбора, семья сможет жить несколько недель, а то и больше, поэтому помощь Монастырю Радуги считалась самым почётным занятием.

Ребятня выстроилась цепочкой. Первыми деньги получали те, кто собрал поменьше. Старшие с улыбками поглядывали на визжащую от восторга малышню – те и паре гнутых медяков рады!

Получив монеты, мальчишки тут же присоединялись к остальным счастливчикам, возбуждённо обсуждая, на что потратят сокровища.

– Я куплю новый нож и офигительные, блестящие кожаные ботинки! Ха! – веснушчатая физиономия Ромла засияла от одной мысли, что ему не придётся больше натирать мозоли в истоптанных ботинках брата. – А на рынке закажу портному хорошие штаны и куртку! Во как! Ну, пацаны, заживём!

– Да хватит заливать, – тут же оборвал его Фимми, который заработал на две монеты больше, поэтому считал себя настоящим авторитетом среди мальчишек его возраста. – На три медяка сейчас только тупой ножик купишь у старьёвщика, или обувку, в которой даже ранней осенью ноги закоченеют.

– Ну… это я так, – лицо Ромла тут же поникло, он с грустью посмотрел на три медных кругляша. – Уже и помечтать нельзя!

– Ага, мечтатель нашёлся, – хмыкнул Фимми. – Ты бы собирал получше травы для монастыря, а не ягоду лопал в лесу – сейчас бы уже на одежду заработал, а то и на приличный лук. Теперь придётся выбирать: либо ножик, либо ботинки.

– Да я… просто, – мальчик покраснел и вытер перемазанные ягодным соком губы. – Вот в следующий раз больше всех соберу! Точняк!

– Ты от первого волка в штаны наложишь, собиратель! – захохотал Фимми.

– Ах та-ак? А я, а вот… ну и ладно! – Ромл надулся и хотел уже отойти, но хитрющий, похожий на пронырливого зверька Фимми решил как следует позабавиться. Ему ничего так не поднимало настроение, как лишний шанс подшутить над непутёвым, вечно голодным круглолицым Ромлом.

– Раз ты такой крутой, поклянись, что завтра за день наберёшь больше лепестков видянки и крестоцвета, чем остальные. Если не боишься, конечно, что тебя сцапают упыри или откусят задницу живоглорки! Ну, что, а? Ясное дело, ты от одного вида прошлогодних следов острозуба будешь улепётывать! Ха-ха-ха!

Тут же раздался гогот Влара и Арена, получивших ровно по десять монет. Теперь старшие находились в отличном настроении.

– Что такое, наш розовощёкий пухляш уже передумал? – Арен подбросил перед носом мальчика монету и тут же поймал. – Может, тебе за шиворот давно не сыпали муравьёв, а?

– Ничего я и не передумал! – засопел Ромл и почесал спину, которая до сих пор зудела от укусов насекомых. – Да я одной левой соберу больше этих… ингреди-ментов, чем вы все! Ага! Будете знать, как издеваться!

– Ой, простите, Ваше Слоножопство! – Арен театрально поклонился. – Мы недостойные грубияны! Больше не будем дразнить, иначе наш жирдяй начнёт пердеть на весь лес – все звери передохнут! Га-га-га!

Ребятня захохотала, пользуясь моментом: Ксано как раз расплачивался с последними счастливчиками, поэтому не слышал издёвок.

Арен положил руку на плечо Ромла и заглянул в испуганные глаза мальчика.

– За свои слова надо отвечать, молокосос. Даю тебе день. Если не наберёшь больше нас троих, тебе никто не поможет. Уяснил? Я тебе такую награду оформлю – на всю жизнь запомнишь.

Ромл сглотнул и кивнул. Сейчас хвастливые слова уже не казались ему такими остроумными. И кто его просил выпендриваться? А этому Фимми только дай – начнёт язвить.

К счастью, внимание ребятни тут же переключилось на конец очереди.

Там стояла Миа и Шако. На руках девочки сидел мышастик и, радостно урча, подкидывал что-то блестящее.

Влар и Арен переглянулись. Неужели Перебзделка смогла обставить их? Чё за бред! Да никогда в жизни, даже если бы собирала целую неделю!

Парни подошли поближе.

Кыш сверкнул глазками-бусинками и показал ошеломлённым пацанам…

Настоящую, блестящую в лунном свете, словно часть несметного сокровища лесного царя, серебряную монету!

По рядам остолбеневших мальчишек и девчонок прокатился вздох изумления.

Вой повторился. На этот раз он донёсся сзади. Холлинг вздрогнул, выругался. Райлин обернулся, готовый одним ударом наказать наглое создание.

Никого не было. Опытный лейтенант мог поклясться: ни одно существо не могло так быстро передвигаться.

Темнота сгущалась вдали, щетинилась густыми ветвями, будто хотела пронзить, разорвать, поглотить ненадолго воцарившуюся тишину.

Лейтенант отступил на шаг. Тревожно хрустнула под ногой ветка.

– Смотри в оба, Райлин! – бледное лицо Холлинга исказилось от страха, но он постарался, чтобы голос звучал уверенно. Получилось отчасти.

– Готов поспорить на месячное жалованье, Наместник, что с нами кто-то играет, – Райлин молниеносно выхватил из-за голенища сапога длинный нож. Лезвие зловеще блеснуло в темноте. С мечом и клинком широкоплечий лейтенант выглядел весьма внушительно.