Александр Беард - История будущих цивилизаций. Идол по имени «Время»

– Дело в том, ребята, что ещё во время экспедиции на «Альфе», я имел возможность ознакомиться с генетическими данными членов экипажа. Вполне естественно, что я изучал и свои данные. Медики предоставили мне обработанные сведения, которые позволяли в критической ситуации быстро принять решение о возможной помощи члену экипажа, если бы случилось несчастье во время возможной аварии. Все данные были систематизированы так, что можно было увидеть возможные родственные связи между членами экипажа. Конечно, это всё достаточно приблизительно, тем не менее достаточно точно, чтобы сделать некоторые выводы. Я это говорю к тому, что мой генетический код весьма близок к вашему, и ещё ближе к генетическому коду вашего отца. То есть с очень большой степенью вероятности можно утверждать, что я и вы родственники. Я не берусь определить, в каком поколении и кто конкретно стал связующим звеном между нами. Но связь есть явная. Мой род, начиная с прошлой глобальной катастрофы, вёл дневник. Этот дневник всегда хранился в локальном виде у нескольких человек, чтобы никакая случайность не стала причиной его утраты. Теперь этот дневник хранится у меня и у отца Владимира, которому я дал копию ещё до начала экспедиции и, само собой, до вашего рождения. Если у нас действительно есть родственная связь, вы можете найти в дневнике людей, которые могут быть вашими предками, дописать несколько страниц о своих родителях и о себе. У меня не осталось родственников и детей. Я единственный представитель рода, который хранит дневник. Я хочу передать копию дневника вам. Мы с вами одной крови, как говорили когда-то в древности.

– О, Сергей Иванович! Вы не представляете, какой подарок вы нам сделали. Мы обязательно найдём связующее звено между нами и вами и продолжим этот дневник. Ведь вы подарили нам наше прошлое! Мы не посрамим наш род!

Через два месяца близнецы предложили проект нового закона. Закон был лаконичным настолько, что любой человек при необходимости мог знать его наизусть.

Важными частями закона были правила логики утверждений, правила общественного устройства, запреты.

Закон определял основные стороны жизни альфийцев как общества. Путём логических выводов, правила построения которых были определены законом, можно было сформулировать правила любого более низкого уровня организации.

Глава «Правила логики утверждений» описывала применение троичной логики в общественной жизни. Каждый гражданин должен был знать эти правила как правила арифметики. Несоблюдение логики утверждений вело к ограничению сфер деятельности гражданина.

Глава «Правила общественного устройства» содержала перечень действий, способствующих стабильности общества. Несоблюдение правил кем-либо вело к его информационной изоляции, для выхода из которой необходимо было вернуться к исполнению правил, исправив последствия предыдущего несоблюдения, если они наступили.

Глава «Запреты» содержала правила, последствия нарушения которых невозможно исправить.

Наказанием за несоблюдение запретов также была информационная изоляция нарушителя, которая могла быть снята через один год или продлена на ещё один год общим голосованием.

Закон не определял чьи-либо права, такой раздел отсутствовал. Во всех случаях права вытекали из правил, которыми следовало руководствоваться. Человек имел право жить так, как считает нужным, при условии соблюдения правил. Если нарушение правил оставалось незамеченным на протяжении года, то даже при последующем обнаружении этого нарушения и при отсутствии последствий нарушения его значимость признавалась ничтожной, если не возникало нового нарушения.

Это не относилось к нарушениям запретов. Срока давности для нарушений запретов не существовало.

Общественные и профессиональные объединения по любым интересам не запрещались, если их деятельность не нарушала закон.

Закон должен был преподаваться на всех уровнях системы образования и воспитания.

Проект закона обсуждался шесть месяцев. Каждый альфиец имел в этот период возможность получить ответы на свои вопросы и предложить поправки. Близнецы аргументировано защищали положения закона, внося в проект поправки, если они принимались большинством. Отсутствие возражений от имеющего право голоса альфийца принималось за принятие им пункта закона или поправки, даже если он явно не высказывал своего мнения по вопросу. Информирование каждого альфийца о содержании проекта закона и внесённых поправках было обязательным.

Обработка предложений и голосов проводилась с помощью андрохомов, которые могли проанализировать более 100 тысяч предложений и голосов в сутки.

Идентификация каждого человека выполнялась по идентификационному номеру, который присваивался каждому альфийцу при его регистрации в системе жизнеобеспечения. Генерировался номер на основании неизменяемых в течение жизни индивидуальных и неповторяющихся последовательностей в генетическом коде человека и по радужной оболочке глаз. Процедура регистрации происходила при рождении человека или, если он появлялся в обществе извне, как пришельцы, при первом медицинском осмотре. При необходимости каждый человек мог получить свой номер на материальном носителе, который содержал индивидуальный номер медицинского специалиста, сформировавшего и выдавшего этот носитель, но это не было обязательным.

К идентификационному номеру обязательно привязывался индивидуальный информационный идентификатор, буквенно-цифровой вид которого проще запоминался и использовался в качестве индивидуального адреса во всех средствах связи. Фактическое местонахождение человека при этом всегда определялось автоматически при взаимодействии человека с любой электронной системой.

По прошествии шести месяцев обсуждения закон был объявлен принятым и стал доступен для использования на всех уровнях общества.

Исполнение закона контролировалось автоматически. То есть каждый соблюдающий закон альфиец мог обратить внимание на нарушение и объявить о нём. Ложное объявление также было нарушением.

Для обоснования ложности объявления предполагаемый нарушитель имел возможность привлечь в качестве адвоката представителя из Совета альфийцев или территориального совета или сразу двоих. Необоснованное опротестование тоже было нарушением, и совершившему его необходимо было скомпенсировать адвокатам потери времени на ненужное разбирательство. Способ компенсации определялся Советом.

Аналогично могло выполняться доказательство справедливости самого объявления.