Оксана Станишевская - Несколько эпизодов из жизни людей и демонов

Он рухнул рядом со мной на скамью. Рухнул с явным облегчением: видимо, тоже прошёл за нынешний вечер немало. И тотчас же весомо облапил меня за плечи. Рука у него была тяжёлая.

– А чего ты тут делаешь? – продолжил он светскую беседу.

– Видите ли, сэр рыцарь… У меня сегодня лирическое настроение. Я любуюсь природой.

– Одна? – с сомнением уточнил Поль. Язвительность моего тона он напрочь проигнорировал.

– Увы, теперь уже не одна.

Жан тоже присел на скамью, с другой стороны.

– Хватит болтать, – пробурчал он. – Давайте уже, решайте что-нибудь.

Я вдруг осознала, что он человек семейный, смена кончается, он пьян, устал и хочет домой, в тёплую постель. Чего нельзя было сказать о Поле, имеющем совсем иные приоритеты.

– Вот что, девочка, – Поль посерьёзнел. – Ты, наверное, недопоняла в прошлый раз. Здесь нас все слушаются. И если я сказал: «давай знакомиться», значит – надо знакомиться. Я ведь не в игры с тобой играю. Зачем убежала, а?

– Да надоели вы мне.

– А вот это – твои проблемы. Я тебя не о чувствах спрашиваю. Надоели – не надоели… Мы на работе, ты – тоже.

– Ребята, я не работаю, я отдыхаю сегодня, – попыталась по-хорошему объясниться я. – И вы в мою программу отдыха не вписываетесь.

– Может, в твою программу отдыха Луи вписывается? – словно бы невзначай осведомился Жан.

– Какой ещё Луи?

В уме я прикидывала, достаточно ли моих физических сил, чтобы за короткий промежуток времени вырубить на пару минут двух взрослых, физически крепких мужчин. Я не могла знать наверняка, поскольку ещё не до конца изучила возможности своего нового тела. При надлежащем управлении оно способно творить чудеса… Мария-то, конечно, с этой задачей не справилась бы. Но я – другое дело. Можно проверить…

– А я тебе расскажу, если не знаешь, – охотно предложил Поль. – Луи – это такой добрый парень, который держит весь район. У него ещё есть пара прозвищ. Луи Чума – слыхала? И девочки, которые не хотят дружить с нами, должны дружить с ним. И со всеми его молодчиками, которых человек пятнадцать. Улавливаешь?

– Он симпатичный? – поинтересовалась я из вежливости.

– Красавчик! – хохотнул Поль. – Я по сравнению с ним – ангел. Тебе ангелы нравятся?

– Ну, в общем, да, – честно призналась я.

– Вот и хорошо, – рука Поля очень ловко переползла с моего плеча на область талии. – Жан, давай, прогуляйся чуток, у нас тут разговор приватный…

Рука у него была здоровенная, тёплая и… довольно приятная. «Ну почему? – с тоской подумала я. – Почему так? Ведь если то же самое преподнести, слегка изменив формулировку… Скажем, так: «Я старый солдат, и не знаю слов любви…». Ну почему – так?!…».

Жан со вздохом поднялся со скамьи. Если он сейчас отойдёт подальше, мне будет проще. Поль уже дышал мне в ухо парами виноградного вина двойной перегонки. Кажется, лучше всего его изготавливают в провинции Коньяк…

Но наши сложные, запутанные отношения не получили развития. То, что случилось дальше, оказалось для всех полнейшей неожиданностью.

Словно deus ex machina в древнегреческой трагедии, перед нашей лавочкой возник человек. Никто не заметил, как он подошёл. Вряд ли он материализовался прямо из воздуха. Скорее, просто он умел двигаться тихо, а мы беседовали довольно шумно, да ещё и увлеклись собственными переживаниями.

Пришелец, одетый во всё тёмное, казался порождением ночи, и лишь лицо его выделялось бледным пятном.

– Всем доброй ночи! – бодро поприветствовал он. – У вас тут весело. Позволите присоединиться?

– Не позволим! – поначалу резко отвечал Поль. Затем тон его смягчился: он узнал голос гостя. – А, мэтр Фламмель… Какого чёрта вы здесь бродите? Опять бесов ловите?

– Да бросьте, право, повторять чужие сплетни, – отмахнулся тот, кого Поль назвал Фламмелем. – Черти, бесы… Вы вот, гляжу, уже поймали одну милую чертовку.

– А раз видите, так и ступайте себе, – нахмурился Поль. – Девушка смущается.

– Ясно, что смущается, – хмыкнул Фламмель. – Из-за неё я и облазил тут уже все кусты. Ладно хоть нашёл всё-таки… Дело вот в чём, – охотно продолжил он в ответ на недоумённые взгляды блюстителей порядка. – Не далее, как четверть часа назад, я имел один важный разговор с господином Луи. Мы уже почти столковались… Как вдруг: заявляется эта особа, – он непочтительно мотнул головой в мою сторону, – и устраивает ему дикую сцену ревности. Вопит, бьёт посуду, залепляет пощёчину… И сбегает. Представляете? Луи в бешенстве, сделка накрылась. Я еле утихомирил его, пообещав, что сейчас разыщу нахалку. Сам не верил, что найду. Но всё-ж-таки нашёл… А тут – вы!

По ходу его рассказа Поль заметно поскучнел. Его пальцы касались моего бока уже как-то сугубо формально, а затем и вовсе переползли на спинку скамьи. Когда Фламмель умолк, повисла пауза.

– Пора смену сдавать, – бросил в пространство Жан.

– Да, боюсь нам уже пеняют за опоздание, – подхватил Поль. – Счастливо оставаться, господа!…

…Несмотря на лёгкую рассеянность мышления, я сумела сообразить, какую штуку проделал ночной гость. Очень быстро мы остались вдвоём. Он взирал на меня сверху вниз. Я откинулась на спинку скамьи, чтобы сравняться с ним в высокомерности позы. Фламмель, насколько его удавалось разглядеть, имел средний рост и телосложение, более близкое к худощавому, нежели к атлетическому. Его возраст я определила как «что-то около тридцати». Все его манеры выдавали человека абсолютно гражданского. Он мог быть кем угодно – дельцом, банкиром, вором, учёным, поэтом, бездельником. По его неброской, но весьма приличной одежде тоже нельзя было судить о его социальном статусе.

Что ж… По всему выходит, что вот именно сейчас этот загадочный тип спас мою девичью честь от навязчивых посягательств. Точнее, честь Марии де Мюссе… Ибо какие понятия о чести могут быть у демонов?… Спас честь, в то же время подмочив репутацию ложными заявлениями о моей связи с неким бандитом по имени Луи. Кстати, что-то имя уж больно знакомое…

– Кажется, я должна поблагодарить Вас, сударь, – произнесла я осторожно. – Вы спасли меня от нежелательных посягательств.

– Хм, – Фламмель потёр подбородок. – Хотел бы я знать, кого и от чего я на самом деле спас.

Под его взглядом я почувствовала себя неуютно. Из его глаз словно бы исходили невидимые лучи, пронзающие плоть, выжигающие всё внешнее, наносное, сдирающие личины с подлинной сущности. При этом взгляд его отнюдь не был злым. Он препарировал меня взглядом, как биолог – лягушку.

– Стражники приняли меня за девицу лёгкого поведения, – попыталась я объясниться. – Но они ошиблись. На самом деле я просто люблю гулять по ночам. Они не хотели мне верить… Вы спасли меня от этих грубых амбалов.

– А по-моему… – Фламмель прищурился, – я спас двух простоватых подвыпивших парней от… нечеловеческого существа, превосходящего по физической силе их обоих. Вместе взятых.