Франсин Риверс - Сад Лиоты

— Так, ладно, не могу не отметить, что впервые с тех пор, как ваша тень замаячила на моем пороге, вы высказались искренне.

Корбан обескураженно смотрел на хозяйку дома, не зная толком, как отреагировать на ее слова.

— По крайней мере, уж то неплохо, что вас можно вогнать в краску, — безапелляционно заключила она.

Он покачал головой и присел на краешек дивана.

— Может, будет лучше, если я немного расскажу о себе?

— Лучше, если вы сразу объясните, чего хотите.

Странно, с чего он вдруг забеспокоился? Он просто помогал старой женщине, разве не так? Лиота обратила свой спокойный взгляд прямо на Корбана, и молодому человеку показалось, будто она видит его насквозь, как никто другой, видит что-то такое, о чем он сам не подозревал.

— Говорите по существу, мистер Солсек.

— Я студент университета в Беркли. И сейчас пишу курсовую работу по социологии, тезисы которой мне нужно подтвердить социологическим портретом, который я должен составить.

— Только одним?

Он кивнул:

— Профессор поставил это условие как обязательное.

— Какова же тема вашей работы?

— Я разработал программу социальной помощи пожилым людям, численность которых возросла в нашей стране.

— Может быть, это программа их уничтожения?

Он очень постарался не обидеться. Она, разумеется, знает, как его поддеть.

— Хорошо, — усмехнулась Лиота и поморщилась. — Что это за программа?

— Она предусматривает строительство жилых комплексов для престарелых людей в густонаселенных районах. Программа имеет две цели: оказание помощи людям старшего поколения и обновление старых кварталов в центральной части города. Правительство может выделить средства и выкупить некоторые здания в старом фонде, которые в свое время были отданы под офисы и гостиницы. Затем следует провести их реконструкцию и построить комфортабельные квартиры, создать развитую инфраструктуру и обустроить прилежащую к этим домам территорию. За квартиры, предоставляемые в подобных домах, жильцы будут вносить всю сумму и оставаться там до конца жизни. На одном этаже зданий разместятся медицинские центры. На другом, например, будет создана зона отдыха и развлечений. Разумеется, я говорю коротко, тезисами. Квартиросъемщикам в таких домах будут предоставлены все услуги, какие только предусмотрены в данных жилых комплексах.

Он снова посмотрел на Лиоту, ожидая, что увидит одобрительную улыбку, но ее лицо было непроницаемо.

Лиота сидела, откинувшись на спинку кресла, и от ее веселости не осталось и следа. Как человек, которому хватило ума, чтобы учиться в Беркли, может одновременно быть таким наивным?

— Будет ли обитателям этих домов предоставлено право принимать у себя гостей?

Уголки его губ обиженно поникли.

— Я ведь не о тюрьме толкую, миссис Рейнхардт. Разумеется, для гостей двери будут всегда открыты. Специально для них будут отведены комнаты для гостей, которые они могут снять на непродолжительное время и за небольшую плату.

— Что если кто-то захочет покинуть этот райский уголок?

— Думаю, маловероятно, что кому-либо такое придет в голову.

— Особенно если учесть, что первый взнос возвращать откажутся или же он будет полностью израсходован. А также если обслуживающий персонал надумает подсыпать в пишу жильцам психотропные или успокоительные порошочки!

Корбан нахмурился:

— Суть заключается в том, что для стариков, которые проведут последние годы жизни в таких благоустроенных домах, будут созданы прекрасные условия. Они будут жить в охраняемых комфортабельных квартирах со всеми удобствами, уверенные в том, что о них позаботятся в любую минуту, они будут общаться друг с другом. Многие сейчас лишены такой возможности.

— Такая, как я, вы имеете в виду, которая живет на социальное пособие, да еще в бедном квартале. Старая, со слабым здоровьем и незначительной, если таковая вообще имеется, материальной поддержкой со стороны семьи.

Корбан поудобнее устроился на диване, улыбнулся:

— Да, такая, как вы.

— Сколько лет вашему профессору, мистер Солсек?

— А почему вы об этом спрашиваете?

— Думаю, его истинным мотивом было желание, чтобы вы разобрались в другом. Если позволите мне угадать, осмелюсь предположить, что он разменял шестой десяток.

— Около того, как мне кажется. И что дальше?

— Несчастный ученый муж, по всей видимости, задумался о неумолимо надвигающейся старости. И, видимо, он искренне ужасается, подумав, какую судьбу уготовит ему такой молодец, как вы.

Корбан покраснел как рак; в глазах загорелись огоньки гнева.

— Это удар ниже пояса! Я с вами зря теряю время. Что вы знаете о сегодняшней жизни? Вы никуда не выходите из своего старого дома, где целыми днями смотрите телевизионные шоу и повторы сериалов! Самое значительное из доступных вам удовольствий — это терзать несчастных кассирш в супермаркете.

Он встал, сунул свою тетрадь на пружинке под мышку и направился к выходу.

— Куда же вы?

— Ухожу. На что это похоже? Я потратил три недели на то, чтобы узнать вас. Позвоню Нэнси и попрошу ее найти для вас кого-нибудь другого.

— Ладно, нас все время призывают быть искренними.

Огоньки гнева в его глазах потухли, и Лиота почти пожалела его. Почти.

— У меня есть два месяца, чтобы дописать свою курсовую работу, миссис Рейнхардт. — Он выглядел усталым и подавленным. — Мне нужен человек, настроенный беседовать со мной.

Лиота поняла, к какой категории людей он успел ее отнести. Он слеп, как крот на свету. И нервничает из-за этого. Хороший знак. Только ли курсовая работа и связанные с ней проблемы явились причиной его отчаяния или в его жизни происходит что-то еще, помимо занятий социологией? Возможно, он даже не знает, что именно тревожит его. Он еще так молод.

— Если вы сядете, я поделюсь с вами своими мыслями по поводу того, что услышала от вас.

Он нахмурился, вид у него был определенно усталым.

— Могу себе представить.

Поскольку ответа не последовало, он медленно вернулся к дивану и сел.

— Ладно. Говорите.

Его энтузиазм угас. Во всяком случае, выглядел он так, будто у него на голове лежало яблоко, а она держала в руках лук и стрелы.

— Я выскажу свое собственное мнение, которое никоим образом не следует считать мнением всех пожилых людей страны, словом, вы понимаете.

Он хмуро кивнул.

— Меня пугает мысль, что я буду жить в доме, полностью заселенном людьми преклонного возраста.

Он подался вперед:

— Не все вокруг будут старыми, миссис Рейнхардт. Сиделки, доктора, горничные, повара, начальники служб…

Она жестом остановила его:

— Позвольте тогда мне выразиться иначе, мистер Солсек. Меня настораживает и пугает то, что единственными представителями молодого поколения, с которыми я буду иметь возможность общаться, окажутся люди, получающие от правительства зарплату за то, чтобы они уделяли мне внимание. — Он смутился. — Я предлагаю вам задуматься пока только над этим. И прежде чем вы уйдете, я задам вам вопрос, на который не жду немедленного ответа прямо сегодня. Более того, я хочу, чтобы вы хорошенько подумали над ним и сообщили мне в среду о своем решении. Если, конечно, вы придете.