Сергей Панфилов - Батурино – гнездо родное

И опять все Капустины сидели за праздничным столом. И в преддверии семидесятилетнего юбилея отца Иоанна дарили ему, дорогому батюшке, подарочки – немецкие часы с боем, музыкальные шкатулки, настольный органчик. И вновь отец Иоанн был расстроган. И не важно, что тебе дарят – дорогую вещь или не дорогую. Важно внимание и любовь. Важна память. А подарки, что? Смотреть на них и вспоминать тех, кто подарил тебе эти вещи. Так-то!

Прошли незаметно дни отпуска, полученного отцом Антонином. Пора, пора собираться в дорогу, держать путь в Константинополь, переименованный турками в Стамбул. Закончены вечерние посиделки за чаем, воспоминания о прошлом, разговоры-рассказы о делах житейских, о дальних странах, гулянья по окрестностям, навевавшим, воскрешавшим память о чудно-таинственном Рождестве Христовом, о святках, о Пасхе, o преображении Господнем… Детство, милое детство – чистое, светлое, доверчивое, миновало все и не возвратить его. Прости-прощай, милое Батурино, Спасо-Преображенский собор, Солодянка-река, дорогие родители, родственники. Сердце чувствует, что не придется с вами свидеться на этом свете… не придется.

Час прощанья пробил. Архимандрит Антонин целуется с отцом, матушкой, с Епископом Ионой, кланяется родственникам. Все желают отъезжающему счастливого пути, крестят. Отец Антонин еще раз, прощаясь, кланяется, присаживается в дорожную кибитку. Ямщик взмахивает бичом, лошади трогаются, и возвратный путь в Контантинополь начинается…

Пыль, поднятая колесами, осела. Конный экипаж скрылся вдали. Вздохнув, отец Иоанн приглашает всех оставшихся в дом – еще посидеть за столом, попить чайку. Все идут вслед за батюшкой. В душах стоит грусть прощания. В глазах поблескивают светлые слезы.

– И мне пора в Далматов, – говорит Преосвященный Иона, – завтра отправляюсь.

Отец Иоанн молчит. Вспоминает уехавшего сына. Андрюшенька… Отец Антонин…

Отец Антонин вернулся в свою "Византию", город Царя Константина. Иначе – Стамбул. Вновь окунулся в жизнь, ставшею привычной. С минаретов, окружающих Святую Софию, раздается протяжный клич муэдзинов, призывающих правоверных мусульман на молитву. А колокольного звона здесь, в Стамбуле, не услышишь. На него наложен запрет. И неизвестно когда, по преданию, над куполом Софийского храма воссияет православный крест. Что ж, приходится мириться с обстоятельствами. Жить… Трудиться… Славить Бога…

После отъезда отца Антонина в душе батюшки Иоанна поселилась тихая печаль. Он стал задумчив. Часто приходил на кладбище, сидел на лавочке возле дорогих его сердцу могилок. Отцу Николаю помогал все реже и реже. А потом захворал и слег. Вставал с постели редко – помолиться, потрапезничать.

Отец Николай приходил, исповедовал отца Иоанна и причащал Святыми Дарами. После Причастия отец Иоанн, лежа на постели, подолгу смотрел в окно, молчал.

Матушка Мария, подходя к нему, спрашивала участливо:

– Как тебе, Ваня?

Он отвечал:

– Тяжко было. А теперь – ничего. Хорошо стало. И умирать не страшно. Пойду к своим. Деток увижу. Венушку, дедов, отца с матушкой, братьев, сестер. Пожил здесь, Богу послужил и хватит. Побыл здесь, в гостях. Пора домой – к Богу, в вечность…

Мария Григорьевна слушала мужа и роняла тихие слезы… Что ж, смерть есть смерть. Ее не обойдешь, не отменишь. Таков закон жизни человеческой, данный людям Господом. Земля ты и в землю возвратишься.

Умер отец Иоанн 22-го марта 1865 года. Как раз в год столетнего служения рода Капустиных в Батурино. Архимандрит Антонин прислал тогда из Константинополя напрестольный крест – топазовый, в серебряной оправе, украшенный драгоценными камнями. Возле ног Спасителя, пронзенных гвоздями, между двух серебряных пластин была вмонтирована частица Животворящего Креста Господня – великая святыня.

Отпевать отца Иоанна приехал его брат – Епископ Иона. Он, как мог, утешил вдову. Мария Григорьевна стояла в храме, одетая во все черное, траурное. Но в душе у нее не было мрака отчаяния, навеваемого нечистью, который обычно мучает неверов, а была тихая грусть, как при расставании, за которым последует встреча. Преосвященный Иона отслужил панихиду. Отдали последнее целование. Батуринцы прощались с пастырем добрым. Под траурные удары колокола и пение – " Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас", гроб с телом усопшего отца Иоанна Леонтьевича Капустина вынесли из храма и предали земле напротив алтаря церкви. Над могилой насыпали холм и поставили крест. Спи-почивай, отец Иоанн до Второго Славного Пришествие Господа, воскресения мертвых и Страшного Суда. Царство Небесное. Вечный покой.

А через некоторое время, в этом же, 1865-ом году, отошел в вечность еще один из сыновей четы Капустиных – отец Николай, настоятель Батуринского храма. Умер он молодым. Родился в 1835-ом году. А скончался в 1865-ом. Тридцать лет и пожил на белом свете. Оставил он после своей смерти вдову Марию Васильевну с тремя детьми… Отца Николая Ивановича Капустина отпели в Спасо-Преображеиском храме и похоронили на церковном кладбище, где покоились и другие усопшее из рода Капустиных.

Опять горе для Марии Григорьевны. Опять испытание для крепости ее веры, терпения, смирения. Матушка мужественно перенесла новую утрату. Только седых волос да морщин прибавилось…

Прошел год. Наступил 1866-ой. Епископу Ионе, проживавшему на покое в Далматовском монастыре, исполнилось 76 лет. Он чувствовал, что его земная жизнь приближается к закату. По утрам он еще вставал, умывался, молился и шел, опираясь на посох, в храм Божий, чтобы помолиться на Божественной Литургии. Проходя мимо монастырского кладбища, Владыка всегда желал усопшим, лежащим здесь, Царства Небесного. Преосвященный Иона имел крепкую веру. Он знал, что души человеческие бессмертны, и пребывают ныне в мире ином. Кто заслужил праведной жизнью – тот в Царствии Небесном. А кто не радел о своем спасении, тот справедливо получил ад. Хотя до Страшного Суда, молитвы Церкви Православной и милостыня, ради Христа подаваемая, может вывести души умерших из мрачного ада.

Помолившись на Божественной Литургии, приняв Святые Дары, Преосвященный, с просветленным лицом, выходил из храма. Опираясь на посох, он стоял и смотрел на монастырские строения – на часовню над могилкой старца Далмата, на Свято-Успенский храм, в котором покоились мощи архимандрита Исаака (Мокринского) – родного сына старца Далмата. Архимандрит Исаак – старец высокой духовной жизни, подвижник, молитвенник, строитель монастырских храмов, стен, башен. И не просто так, а по заслугам, избрал Господь его для освидетельствования мощей праведного Симеона Верхотурского Чудотворца.

Паломники, идущие к часовне-усыпальнице старца Далмата, чтобы попросить у него помощи, чтобы приложиться к надгробию, надеть на голову шлем, на тело кольчугу, освященные благодатию Святого Духа, увидев Преосвященного Иону, подходили к нему, кланялись земно, просили архипастырского благословения и, получив его, шли дальше… В училище бежали школяры. Когда-то здесь обучался Андрюша Капустин, Платон Иванович и многие другие люди. Кто-то из них стал знаменитым на всю Россию. Хорошо преподают науку в Далматовском училище! А то, что розгой секут, так это за дело. И правильно делают. Не ленись, лодырь-лентяй! Молись Господу, проси помощи в трудах, Господь поможет.