Александр Польшин - Арт-директор

– Так и будет, – улыбнулся я и залпом осушил стакан.

Поймал взгляд Насти. От небесно-голубых глаз веяло холодом и досадой. Я подмингул ей. Бесись сколько хочешь, дорогая. Это только начало.

***

Из ванны доносилось задорное пение. Солировал мужской голос, напевая один из современных хитов, слушая который, понимаешь, что ничего в музыке не смыслишь. И пусть ты работаешь арт-директором, пусть именно ты выбираешь музыкальные направления в заведении, легче от этого не становится. И с каждым годом все хуже. Порой вспоминаются родители, качающие головой от тех песен, что ты записывал с радио на старой папиной бобине. Теперь их фраза «и как такое слушают» кажется не такой уж нелепой.

И да, голос мужской. Нет, я не ударился во все тяжкие. Просто Сашка решил остаться у меня – ему до дома ехать почти через весь город, а я живу в паре станций метро от «Эрнесто». Плюс выпитый вчера алкоголь в честь успешного рабочего старта более чем сказался. И пусть на календаре четверг, на часах обеденное время, а в городе офисные клерки уже провели половину дня в тесных оковах менеджмента своей жизни, нам, двум веселым пацанам («Руки вверх» вспомнились, ага), на это все равно. Наш рабочий день, вернее, ночь начнется еще нескоро.

– Яна съехала, теперь можно курить где угодно? – усмехнулся Сашка, вытираясь полотенцем.

– Как будто при ней я был паинькой, ага, – хмыкнул я, потушил сигарету.

Вставать с кровати настолько не хотелось, что пепельницей служил стакан из-под виски. Того самого виски, что мы распивали с Элией почти неделю назад. Да, я совсем не чистюля. Однако это качество никогда не останавливало соискательниц моего времени. Ведь каждая девушка думать, мол, ну уж она-то научит этого распиздяя домашнему уюту. Ага, щас.

– Надо было вчера хоть подснять кого-нибудь, – проговорил Сашка, уселся рядом в кресло, разочарованно покрутил в руках пустую бутылку шампанского.

– Еще успеем, – улыбнулся я, присел, потягиваясь. – Да и надоело, если честно.

– Захотел сменить передний привод на задний? – как бы невзначай спросил Сашка.

– Не мечтай о моей жопе, старик, она не для тебя. – Я поднялся, приоткрыл окно, вдыхая теплый майский воздух. – Просто постоянно одно и то же. Никакого драйва. Хоть барменша, хоть байкерша, хоть студентка…

– Тебе вроде не сорок, чтобы так думать.

– Ну так и мы не обычные пацаны с района, Сань. Я не говорю, что мы какие-то капец крутые, но благодаря работе этих девочек уже столько было, что можно книгу написать.

– Окей, пиши, – невозмутимо буркнул Сашка. – А пока ты будешь тискать перо, мне больше достанется.

Я усмехнулся. Он неисправим. За это и люблю, за это и лучший друг.

На меня же навалилась какая-то усталость. Так бывает, когда много работаешь и много пьешь, причем не раздельно – одновременно. Порой после очередного стакана, или как сегодня, после вечеринки, просыпаешься не то чтобы с хандрой, но с некоей печалью. И вроде все как всегда, и проблем особых нет, и здоровье еще цело, и с родственниками все хорошо, и с деньги шуршат в кармане… Но, как говорится в еще одном душевном хите, «сигареты, тамбур и мысли в твоей голове».

Вся эта клубная тусовка, этот круг избранных, людей, проводящих ночь не в постелях с любимыми, а на танцполе со случайными, эта когорта обладателей желания ложиться в семь утра и просыпаться в обед, желательно не дома, а у кого-то где-то дома на попойке – все это начинает казаться каким-то по-детски глупым и нелепым.

Поначалу, не спорю, ты ощущаешь себя уникальным, особенно когда начинаешь общаться с настоящими красотками, теми, кто выглядит, будто выползли с самых раскрученных страниц «инстаграма».

Девочки на другой стороне пищевой цепи не менее радуют. Начинают проводить много времени перед зеркалом, чтобы выглядеть не просто шикарно, а с неким шиком и блеском, присущим только высшему – по-своему же мнению – слою общества. Приезжают на вечеринку, имея в кармане триста-пятьсот рублей, на коктейль да на такси домой; и не важно, что эти деньги она тайком взяла у родителей или попросила у них лично «на обед в универ». Танцуют, ритмично двигаясь под хаус и симулируя страсть под эр-эн-би, ищут глазами знакомых, обсуждают с ними под громкую музыку все, что угодно, вместо того, чтобы посидеть где-нибудь в кафе или баре, где не так шумно и разговаривать вообще-то удобней и проще…

Но потом, приезжая домой рано утром, тихо разуваясь в коридоре, стараясь не разбудить родителей или сожителей, раздеваясь и падая без сил на кровать, смотря безучастным взглядом в потолок, все мы – неважно, мальчик, девочка, мажор, студентка на бюджете или топ-менеждер транснациональной корпорации – ощущаем внутри какую-то странную, несвойственную ранее пустоту. И вроде вечер и ночь прошли хорошо, и люди нас уважают, девушки улыбаются заигрывающие, парни крепко жмут руку, музыка хорошая, собой тоже довольны… Однако нет того, ради чего мы собираемся вместе, ради чего идем на встречи, ради чего прихорашиваемся возле одних зеркал и красуемся подле других.

Нет душевной теплоты.

Нет катарсиса.

Только странная, но раз за разом все более ощутимая пустота.

– У тебя на лице такая мина, будто ты кактус сожрал, – хлопнул меня по плечу Сашка.

– После такого количества бухла бывает, – слегка улыбнулся я, взял со столика у кровати пачку сигарет, закурил.

– Ты прям много дымишь, бро, – укоризненно покачал головой Сашка.

– Спасибо за заботу, пап.

– Да это не забота! Просто организм от этого портится. Лучше бы качался, как я. Девочек это больше привлекает, чем пепельница во рту.

– Девочек привлекает не размер твоего бицепса, а размер твоего кошелька, – проговорил я. – Или, на крайний случай, размер статуса. И под статусом я подразумеваю не то, что у тебя в штанах.

– За-ну-да, – по слогам промолвил Сашка, открыл холодильник. Через пару мгновений недовольно буркнул: – А пожрать вообще ниче нет?

– Я так-то не поваром работаю.

– Зануда.

Я в ответ только с улыбкой покачал головой.

– Мож, пойдем пожрем куда-нить? – вернулся расстроенный Сашка.

– Хорошая идея, – кивнул я.

… Бар «Бритиш Сити» всегда полон, даже если это не вечер выходного, а обеденные часа четверга. Сегодня ближе к ночи даже здесь ожидалась шоу программа. «Зажигательные девочки «гоу-гоу» и лучшие диджеи города» – вещала афиша напротив входа. Похоже, у подавляющего большинства маркетоголов в голове один и тот же шаблон: полуголые девочки и парнишка с наушниками. Никакого креатива. Скука.

Тем не менее, гостей, в основном молодого, студенческого возраста, было более чем достаточно, заполняя уютное, полукруглое помещение бара хохотом, возбуждёнными возгласами и жаркими разговорами. В натяжном зеркальном потолке отражались плазменные телевизоры, расположенные чуть ли не каждом углу и транслирующие какой-то зарубежный танцевальный канал. Стены украшали раритетные вещи из туманного Альбиона: каска полисмена, бейсбольные биты, старые британские журналы, народные шотландские костюмы. Возле входа стояла красная телефонная будка, точная копия будок Лондона, как говорят здешние официанты и официантки, разодетые в короткие клетчатые юбки (девушки) и кельты (парни). Чем ближе маленькая стрелка больших часов над входом приближалось к вечернему времени, тем больше они носились по залу с подносами, заставленными вкусно пахнущими яствами и алкогольными напитками всех мастей и коктейлей.