Сергей Светуньков - Теория диктатуры люмпен-пролетариата

Известно, что к моменту свершения Февральской революции большевики насчитывали в своих рядах около 24 тыс. членов (меньшевики – почти в два раза больше!). А уже к октябрю 1917 года в большевики пошло столько желающих, что их численность выросла до 350 тыс. человек – почти в пятнадцать раз! Для справки: численность меньшевиков выросла до 200 тысяч человек (только в четыре раза). Из этой простой арифметики следует, что к моменту Октябрьской революции среди большевиков революционеров со стажем, а значит, с полностью сформировавшимся марксистским мировоззрением, было всего лишь 6,8% – только каждый пятнадцатый большевик был убеждённым марксистом, а остальные четырнадцать из пятнадцати были людьми политически безграмотными!

«Это был период бурного роста всех политических организаций, широко открывших двери для всех желающих. Партии разбухали, как на дрожжах. Старое «ядро» (если оно существовало) растворялось и оттеснялось потоком новоиспечённых членов, нередко записывавшихся в организации лишь под влиянием сиюминутного настроения, «моды» или стремления сделать политическую карьеру. В результате партии превращались в нечто рыхлое и бесформенное. Такого рода процессы особенно наглядно прослеживались, например, у социалистов-революционеров, численность которых уже весной 1917 года достигла нескольких сот тысяч человек.

«В открывшихся для всех входных дверях этих партий, – писал Виктор Чернов, – происходила неимоверная давка; партии так разбухали от наплыва новобранцев, что вожди уже начали смотреть на этот наплыв с тайным ужасом: во что превратятся эти партии, когда старая их гвардия распустится в серой, политически неопытной, наивно-доверчивой массе? Не будут ли решения этих масс совершенно случайными, не потеряют ли партии всякое лицо, не станут ли они неустойчивыми соединениями, флюгерообразно вертящимися под ветром настроений бесформенной улицы?

… Выросла и большевистская партия. Возвращались те, кто в предшествующие годы по разным причинам отходил от активной работы. Вступили те, кто раньше значился в «сочувствующих» и кого знали по участию в стачках и демонстрациях. Принимали и тех, кто проявил себя в февральские дни. А за ними пошла и более широкая масса, как говорили тогда, – «новорождённых» большевиков»» ( Логинов 2016, с. 156 ).

Конечно, в большевики в этот период вступали разные люди, и были, конечно же, среди вступивших в партию люмпен-пролетарии, весьма поверхностно понимающие марксизм, но умевшие при необходимости вовремя применить тот или иной марксистский лозунг перед толпами трудящихся. А поскольку в общей массе люмпен-пролетариев было около 80% тех, кто вышел из беднейшего крестьянства, то и мировоззрение люмпен-пролетариата было соответствующим: прежде всего – создать мирок собственного благополучия, а потом думать о других. К концу 1917 года партию большевиков заполонили люмпен-пролетарии и большевистская партия стала отражать их интересы.

Когда большевики в октябре 1917 года взяли власть в свои руки, Советы стали хозяйственной и политической доминантой страны, и старое государственно-бюрократическое чиновничество было отправлено «на свалку истории». Этому помогла и всероссийская забастовка служащей интеллигенции, которая не приняла большевистский переворот и отказалась выходить на свои присутственные места. Работа банков, почт, телеграфа, казначейства, школ и др. была практически парализована ( Пайпс 1990 том 2 ). Конечно, в глазах большевиков это называлось «саботажем», но на самом деле забастовка явилась выступлением служащих против нарушения законности в стране и существующей демократии. Временное правительство никто особенно не собирался защищать – оно дискредитировало себя в глазах народа. Все ждали Учредительного собрания, выборы в которое должны были вот-вот состояться, а потому и большевиков с их Советами, как новой, народом не принятой, формой власти никто не ждал. Всеобщая забастовка началась с забастовки государственных служащих, а затем к ней примкнули служащие частных компаний и работников железной дороги. Жизнь государства была парализована. Большевикам было некем управлять. Они клятвенно обещали быть «временными» до Учредительного собрания и поддержали процедуру выборов делегатов в Учредительное собрание 9, но и это им не помогло успокоить народ. Другие бы покаялись в содеянном и ушли в сторону, но не такими были большевики!

Для того чтобы сломить сопротивление служащих, большевики создали 7 (20) декабря 1917 года «Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете Народных Комиссаров» (ЧК). Слово «саботаж» в названии этой комиссии тогда являлось ключевым. Контрреволюции ещё и не было. Руководили ЧК «пламенные революционеры» в основном из большевиков, а их волю исполняли рядовые сотрудники ЧК. Кто это был? Частью – рабочие, частью – крестьяне, частью – студенческая молодёжь, но в основном это были люмпен-пролетарии, уже включённые в систему нарождающейся советской власти.

Эта «комиссия» под угрозой сурового наказания принудила служащих выйти на работу. Если этого не происходило сразу, руководство учреждений увольнялось, а их места занимали либо лояльные к советской власти чиновники более низкого ранга, либо находящиеся под рукой у большевиков готовые на всё люмпен-пролетарии, вступившие в партию большевиков 10.

Через неделю после образования ЧК В.И.Ленин пишет Проект «Декрета о проведении в жизнь национализации банков и о необходимых в связи с этим мерах» ( Декреты Советской Власти, с. 227 – 229 ). Первым пунктом этого «Проекта» значится: «Все акционерные предприятия объявляются собственностью государства». В этом же проекте В.И.Ленин рекомендует ввести «всеобщую трудовую повинность», в соответствии с которой все не работающие граждане «обязаны выполнять те работы, которые будут назначаться местными Советами» ( Декреты Советской Власти, с. 228 ), а «саботажники и бастующие чиновники, а равно и спекулянты» заключаются в тюрьму, отправляются на фронт ли на принудительные работы ( Декреты Советской Власти, с. 229 ). И хотя в итоговом документе «Декрете о национализации банков» этих пунктов нет, программа Ленина была ясна и в ближайшие месяцы все эти идеи были реализованы.

В январе 1918 года накануне открытия Учредительного собрания Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) принял Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа, подготовленную В.И.Лениным, в первых пунктах которой значилось, что Россия объявляется Советской Республикой, земля национализируется, также как национализируются фабрики, заводы и банки, вводится всеобщая трудовая повинность и т.п. Я.М.Свердлов, открывая Учредительное собрание 5 (18) января 1918 года, зачитал эту Декларацию и предложил Учредительному собранию принять её.