Сергей Светуньков - Теория диктатуры люмпен-пролетариата

Последнюю фразу, конечно же, не стоит понимать так, что работники ЧК выходили на панель! Они КОНТРОЛИРОВАЛИ проституцию.

Но закончилась Гражданская война, стала восстанавливаться мирная жизнь и «законы военного времени» ушли в прошлое. Времена грабежа под прикрытием революционных фраз закончились. Но люмпен-пролетарии не ушли из власти. И вот почему.

«В соответствии с циркуляром ЦК от 3 мая 1921 r. коммунисты могли быть преданы суду только с санкции местных партийных комитетов. Нарком юстиции с санкции Ленина опротестовал данный циркуляр, однако ЦК вернулся к вопросу и, по сути, подтвердил ранее принятое решение. Соответствующий документ за подписью Молотова был послан местным партийным комитетам и судебно-следственным органам 2 августа того же года. Указания, содержавшиеся в циркуляре, сводились к следующему: в случае ареста коммунистов судебно-следственные учреждения обязаны были тотчас же извещать партийные органы и давать им для ознакомления дело подследственного. Кроме того, им вменялось освобождать коммунистов под поручительство партийных комитетов при персональном поручительстве трёх членов партии, уполномоченных на это соответствующим партийным органом» ( Лившин 2010, с. 116 ).

Встать в ряды коммунистической партии и занять какой-нибудь руководящий пост, пусть даже в сельском кооперативе или на базе сельскохозяйственного инвентаря, – вот мечта люмпен-пролетариев Советской России 20-х годов ХХ века. Так они могли реализовать свои личные амбиции, амбиции людей, оторвавшихся от своего социума и внезапно выигравших от этого: кем он был до Революции, этот люмпен-пролетарий? Человек без угла, без семьи, без стабильного заработка! А теперь – он начальник! «Человек малограмотный, не умеющий правильно мыслить, занимает пост комиссара, жрёт за 10-х, ездит на извозчиках и портит воздух» – так оценивали их простые люди страны ( Лившин 2010, с. 68 ).

Завершение Гражданской войны и переход к НЭПу изменил статус и формы оплаты советских служащих (слово «чиновник» исчезло из обихода). Их зарплата устанавливалась, исходя из уровня оплаты труда высокооплачиваемых рабочих. При этом разница между совслужащими высшего уровня и простыми клерками резко увеличилась – заведующий отделом получал в среднем в три, а в некоторых случаях и в десять раз больше, чем простой курьер. Весной 1925 года появилась особая категория чиновников – «ответственные политические работники», – своеобразная высшая каста советского чиновничества, для которой устанавливались доплаты к окладам в размере от 10 до 50% по сравнению с окладами административно-технического персонала учреждений. Само собой разумеется, что этот статус нёс с собой и дополнительные льготы и привилегии. В этом же году средняя годовая заработная плата совслужащих впервые превысила среднегодовую зарплату рабочих, но, правда, совсем незначительно.

В последующем эта тенденция развивалась, зарплата чиновников становилась всё более высокой и уже в 1935 году советские чиновники в среднем получали на 40% больше, чем рабочие крупных предприятий. Диктатура люмпен-пролетариата привела к созданию правящей группы – партноменклатуры и совноменклатуры, которая и реализовала свои властные полномочия в установлении для себя и высоких зарплат, и многочисленных льгот и привилегий

Многие историки считают, что Сталин создал то, что впоследствии М.Восленский назвал НОМЕНКЛАТУРОЙ ( Восленский 2005 ). Нет. Номенклатура ковалась снизу – люмпен-пролетариями. Первый их шаг во власть был сделан в феврале 1917 года, когда меньшевики создали Советы, и в эти Советы потянулись первые люмпены. Решающий шаг по захвату власти в стране люмпен-пролетарии сделали в октябре 1917 года, когда большевики создали Правительство, а люмпен-пролетарии на местах это правительство поддержали, «зацементировав» власть пробольшевистских Советов. И третий шаг по захвату власти люмпен-пролетариями был совершён сразу же после этого – формированием системы льгот и привилегий для себя, находящихся у власти. И уже после этого, постепенно расширяя для себя систему льгот и привилегий, недоступных другим гражданам СССР, они выработали негласный кодекс правил и нормы поведения, выполнение которых обеспечивало стабильное существование каждого из них во власти – принадлежность к номенклатуре.

В России, да и во многих других странах мира всегда существовали патримониальные отношения – существенная часть государственных должностей занималась лично зависимыми от государя людьми. Поэтому и отношения между ним и его чиновниками носили личностный, а не формально-правовой характер. Со временем с развитием экономических отношений и усилением предпринимательской активности, требующей либеральных условий хозяйствования, патримониальные системы в развитых странах мира начали уступать место формально-бюрократическим системам власти.

Существовавший патримониальный характер власти в царской России тормозил развитие страны, поскольку ключевые должности занимали не люди высшей квалификации, а лично преданные государю сановники, принимающие решения, далёкие от эффективных, но угодные царю. Это было одной из причин краха царской России. Но самое главное – захват в России власти люмпен-пролетариями привёл не к краху, а к трансформации патримониальных отношений: вокруг партийного патрона любого уровня чиновничьей иерархии формировалась собранная им и зависящая от него совокупность советских руководителей. А поскольку во времена Гражданской войны и последующих времён НЭПа власть была в существенной части децентрализована, то и патримониальные взаимоотношения во власти переплетались самым причудливым образом, представляя собой не иерархически выстроенную систему, а некую совокупность мелких и крупных патримониальных сетей. Эти патримониальные отношения формировались в некоторые нормы и единые идеологические отношения, разделяемые вслед за патроном и остальными членами патримониальной властной сети. Поэтому и каждый советский деятель, волею судьбы оказавшийся на вершине власти, формировал собственную патримониальную сеть во власти – «от Москвы до самых до окраин». А отсюда и многочисленные «группы» и «группировки» как в партийной, так и в экономической жизни первых лет Советской России. Отсюда же и всякие разные «партийные уклоны» – левые и правые, различные блоки и «антисоветские» организации. За каждым из государственных лидеров новой России – Лениным, Троцким, Сталиным, Зиновьевым и Каменевым и др., – всегда находилась разветвлённая группа партийных и советских чиновников, обязанная своему патрону теми благами и привилегиями, до которых она дорвалась, заняв соответствующие должности. И членство в этой патримониальной бюрократии обеспечивалось не квалификацией или преданностью большевистским идеалам, а личной близостью к очередному вождю. Эти патримониальные властные сети конкурировали друг с другом. И уже к концу 20-х годов ХХ века эта борьба между ними началась вестись уже не за «кусок хлеба», а за саму жизнь.