Сергей Светуньков - Теория диктатуры люмпен-пролетариата

С чем они пришли туда? Конечно с чувством ненависти к советской власти, с чувством лютой вражды к новым формам хозяйства, быта, культуры» ( Сталин Вопросы ленинизма, с. 34 – 35 ). Они-то и вредят советской власти, а потому не надо успокаиваться, а нужно проявлять революционную бдительность ( Сталин Вопросы ленинизма, с. 37 ).

«Сознательный» люмпен-пролетарий, попавший на низшие ступеньки власти в составе люмпен-пролетариата второй волны, проявлял бдительность и писал донос на своего начальника из «бывших» либо в партийные органы, либо в НКВД. Не отреагировать на подобный сигнал никто уже не мог, поскольку это могло быть воспринято как «укрывательство врагов народа» и доносу «давали ход». О том, как заставить обвиняемого признаться во всех грехах, написано много литературы – и исторический, и мемуарной. Такой механизм «самоочищения» начал работаь в начале 30-х годов в СССР во всех структурах власти без исключения. Не случайно, что в конечном итоге на пике этой «чистки» во главе её встал руководитель НКВД Н.Ежов, окончивший два класса (!) общеобразовательной школы и, как следует из его биографии, – типичный люмпен-пролетарий, вступивший в большевики в мае 1917 года.

Поскольку следователи НКВД из люмпен-пролетариев второй волны к моменту массовых репрессий не обладали сколько-нибудь развитым интеллектом, им очень вовремя протянули «палочку-выручалочку» в виде главного принципа советского правосудия (пришедшего, правда, ещё из римского права): «признание вины – царица доказательства». Поэтому для советского суда нужно было только одно – чтобы подследственный признал свою вину и расписался об этом собственноручно в признательных показаниях. И следователи из люмпен-пролетариев не искали правды, им нужно было только заставить мнимых врагов признаться в том, что они действительные враги. И сделать это надо было любым способом – пытками, шантажом, угрозами, обманом… Следствие вели люди малообразованные, морально разлагавшиеся от своей власти и безнаказанности. Многие из них будучи детьми и подростками были свидетелями жестокостей времён Гражданской войны – прошло-то с тех пор всего пятнадцать лет! А потому уровень пыток и издевательств, которые они допускали по отношению к арестованным, переходит все допустимые морально-этические нормы современности.

А тут ещё «вовремя» подоспело гениальное «прозрение» Сталина – он заявил, что по мере приближения к коммунизму классовая борьба обостряется: «… социализм растёт быстрее капиталистических элементов, удельный вес капиталистических элементов ввиду этого падает, и именно потому, что удельный вес капиталистических элементов падает, капиталистические элементы чуют смертельную опасность и усиливают своё сопротивление» ( Сталин Вопросы ленинизма, с. 399 -400 ). Член Политбюро Н.И.Бухарин, куда более грамотный коммунист, чем Сталин, прилюдно посмеялся над этим «доказательством» обострения классовой борьбы. Русская поговорка гласит: «хорошо смеётся тот, кто смеётся последним». Бухарин 19 июня 1929 года был выведен из Политбюро ЦК и с каждым годом опускался всё ниже и ниже в номенклатурной лестнице СССР. Последним смеялся как раз Сталин – в тот момент, когда Н.И.Бухарина вместе с группой других большевиков ленинского ЦК 15 марта 1938 вели на расстрел.

Люмпен-пролетарии, не попавшие во власть, массово стали писать анонимки на подозрительных лиц, а люмпен-пролетарии во власти стали организовывать массовые всенародные осуждения «врагов народа» – тех, кто был не такими как они. Ими созывали массовые митинги и люмпен-пролетарии от власти, или стремящиеся во власть, громче всех кричали на этих митингах с требованиями распять, расстрелять и задавить как собак всех, «кто не с ними».

Они оказались нужными друг другу – Сталин люмпен-пролетариату и люмпен-пролетариат Сталину.

Из высших советских и партийных чиновников выжили только те, кто без колебаний входил в формируемую вокруг Сталина патримониальную чиновничью сеть – Будённый, Ворошилов, Калинин, Мехлис, Молотов…

Это «очищение» общества от чужих элементов отразилось и в структуре высшей власти – если, например, в первом советском ленинском правительстве совсем никого не было из рабочих, а 5 человек из 18 были выходцами из помещиков и дворян, то в сталинском правительстве 30-х годов был только один человек из дворян – С.Орджоникидзе 12. Кстати, Орджоникидзе, будучи дворянином, волей-неволей представлял класс, к которому должна была быть применима классовая теория уничтожения и который, просто по своему социальному происхождению, в глазах Сталина и его соратников был чужаком и подлежал физическому уничтожению. Вот, на мой взгляд, причина самоубийства Серго Орджоникидзе – он, будучи человеком высокоразвитым, предугадал своё будущее, и своим самоубийством сохранил жизнь и благополучие своей семье.

Безумие репрессий 30-х годов ХХ века имеет много причин, и борьба люмпен-пролетариев второй волны за власть с люмпен-пролетариями первой волны, одна из них.

Вторая причина также вытекает из теории диктатуры люмпен-пролетариата: любой недовольный советской властью, это – маргинал. А из маргиналов, как мы знаем, формируется взрывоопасная масса люмпенов и люмпен-пролетариев. Поэтому, чтобы не допустить смены власти, нужно в самом зародыше уничтожать маргиналов. Массовые репрессии 30-х годов XX века в СССР, когда врагами народа признавались не только «власть держащие», но и простые граждане, как раз и были нацелены на уничтожение маргиналов – высказал недовольство властью, значит ты для неё опасен. Понятно, что с позиций сохранения власти это бессмысленная затея, ведь маргиналы в обществе возникают из-за условий быта, а не на генном уровне. Но люмпены, пришедшие во власть, рассуждали примитивно – все, кто так или иначе мог быть отнесён к буржуазии и их приспешникам (недоволен, значит – приспешник), подлежали насилию. Исходя из этого, они и устраивали страшные пытки и мучения в стенах НКВД потенциальным врагам, заставляя их признаться в том, что они – враги настоящие. Понимали ли следователи НКВД, что заставляют граждан признаваться в том, что они не совершали? Конечно, понимали. Считали ли они, что перед ними – невиновные люди? Нет, не считали, потому что арестованные виноваты хотя бы тем, что происходят из другого класса, насилие над которым благословил сам Ленин и его верный ученик Сталин.

Ещё одна причина репрессий вызвана вполне бытовыми причинами – доносами можно было расчистить путь для служебного роста, или освободить квартиру, да и вообще – присвоить себе понравившуюся вещь: при НКВД, был открыт спецмагазин для реализации конфискованных при аресте у «врагов народа» вещей, которые приобретали за бесценок сами работники внутренних органов. Был даже такой случай, когда заместители министра и их жёны дрались между собой за право покупки вещей. Фельдъегеря (НКВД) Монтяна расстреляли, чтобы завладеть его хорошей охотничьей собакой и ружьём ( Тепляков 2009 ).