Сергей Светуньков - Теория диктатуры люмпен-пролетариата

Те немногие, кто выжил после сталинских репрессий, единодушно утверждают в своих воспоминаниях о том, что в лагерях и тюрьмах надзиратели были особо жестоки со всеми, кто был осуждён по 58-й статье (политические) и весьма лояльны к «бытовикам» – уголовникам. Эти действительно были «социально близкие» – они говорили на одном языке с энкавэдэшной номенклатурой, мыслили одинаковыми категориями, вели себя однотипно. Действительно, ведь уголовники – это те же люмпены, только выбравшие себе другой путь – путь люмпен-криминала. С ними работали, их перевоспитывали, и часть из них в итоге действительно становилась нормальными членами общества.

Кстати, Д.М.Панин, многие годы проведший в сталинских лагерях, обратил внимание на поразительное сходство «демократического централизма» советской партноменклатуры и «понятий» уголовного мира. Вот общие черты блатных кутков и «ленинской партии нового типа» по Панину:

– беспрекословное подчинение решениям пахана, то есть главаря или вождя,

– периодические «чистки» в своих рядах в поисках нарушителя воровского закона,

– толковища – суды над провинившимися и кровавые приговоры и расправы,

– отлучение тех, кто нарушил их единство, их волчьи «законы» и стремление уничтожить этих отщепенцев – сук,

– античеловеческая мораль (нет нравственных законов, хорошо то, что хорошо для воров),

– постоянные тайны, полное презрение к остальному населению (мы – люди, они – фраера, мужики, черти, то есть масса, толпа) ( Левенштейн 2008, с. 304 ).

Но если обратить внимание на то, что у советского уголовного мира (люмпен-криминал) и у советской номенклатуры (люмпен-пролетарии) были одни социальные корни – люмпенство, то в таком сходстве нет ничего удивительного. Люмпен-пролетарии бандитскими методами правили страной, а люмпен-криминал бандитствовал на её просторах.

Второй этап диктатуры люмпен-пролетариата оказался самым жестоким и примитивным. Верховная власть сама испугалась того, что произошло в стране в 30-е годы. Ведь продолжение репрессий угрожало самому существованию страны – были уничтожены руководящие кадры РККА, НКВД, Госплана, Совмина и пр. Нужно было остановить это безумие, и тогда на смену Н.Ежову в ноябре 1938 года пришёл Л.Берия – человек со средним техническим образованием (техник строитель-архитектор). Нарастание репрессий прекратилось, их уровень стабилизировался.

Годы «великих строек» заканчивались, социальная и экономическая структура стабилизировалась, социальная мобильность резко снизилась, число люмпенов в обществе сократилось.

Люмпен-пролетарии если и появлялись в советском обществе, то уже в малом количестве. Этому способствовали объективные условия: во-первых от того, что перебраться кому-либо из деревни в город стало практически невозможно из-за отсутствия у советских крестьян паспортов; а во вторых, из-за того, что 26 июня 1940 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на 8-часовой рабочий день, на 7-дневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Этим Указом увеличивалась продолжительность рабочего дня – с семи до восьми часов, а кроме того, запрещался самовольный уход с предприятий и учреждений, а также самовольный переход с одного предприятия или учреждения на другое. Рабочие и служащие, самовольно ушедшие с предприятий и учреждений, должны были предаваться суду и по приговору суда подвергаться тюремному заключению сроком от двух до четырёх месяцев.

И этого Сталинской верхушке показалось мало. 28 декабря 1940 года ещё одним Указом Президиума Верховного Совета СССР была введена уголовная ответственность учащихся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО за нарушение дисциплины и за самовольный уход из училища (школы) – вплоть до заключения в колонию сроком до года!

Теперь в обществе оставались только маргиналы, а люмпенов практически не было. Люмпен-пролетарии второй волны во власти могли бояться только друг друга – в спину им уже не дышала масса новых люмпен-пролетариев. Но тут случилась страшная трагедия – Вторая мировая война.

6. Трансформация диктатуры люмпен-пролетариата в диктатуру номенклатуры

Позорная Зимняя война с Финляндией 1939 – 1940 гг. продемонстрировала всему миру, что СССР не готов к серьёзной войне. Война с Финляндией началась в ноябре, когда советские войска, напавшие на Финляндию, носили ещё осеннее обмундирование. Так в шинелях и сапогах и воевали красноармейцы почти всю Зимнюю войну. Когда наступили сильные морозы, зимнее обмундирование долго не доходило до войск, поскольку вагоны с валенками и тулупами были «забыты» снабженцами где-то на подступах к Ленинграду. Поэтому потери от обморожения в Красной Армии превысили боевые потери.

Сталинское Политбюро, разобрав уроки Зимней войны, с одной стороны направило усилия по расширению милитаризации общества, а с другой стороны, репрессировало многих военачальников – участников этой войны, сделав их виновными за произошедший позор. Многие историки справедливо полагают, что именно беспомощность Красной Армии в Зимней войне с Финляндией привела гитлеровцев к уверенности в том, что они без труда справятся с такой армией, и в Германии началась разработка планов нападения на СССР.

Историки очень много пишут о том, как началась эта война, кого из военачальников репрессировали в первые же месяцы войны за их нерасторопность и за гибель тысяч солдат в результате бездарного руководства. Но практически нет работ, которые бы рассказывали о том, как военные и партийно-советские органы, состоящие в основном из люмпен-пролетариев, метались в панике при появлении фашистов или даже слухов об их появлении и бросали на произвол судьбы вверенные им колхозы и совхозы, предприятия и учреждения, районы, города и области. Напротив, в советские годы было написано много чепухи о выдающейся роли партии в эвакуации людей и материальных ценностей государства. Вот только эти публикации состоят из лозунгов и панегириков в адрес партийно-советского руководства и очень мало содержат фактов. Официальная история здесь оперирует сводками о том, сколько и когда было перевезено, не смотря на «трудности военного времени» и неразбериху. Но кто это организовал и перевёз, не говорит. И только в воспоминаниях очевидцев приводятся свидетельства того, как люмпен-пролетарии, оказавшиеся к 1941 году во власти бросали руководимые ими коллективы и бегством спасали свои шкуры и своё имущество. В последние годы эта информация стала появляться в открытой печати.

Самое большое число примеров известно о случае, когда германские войска в октябре 1941 года подошли к Москве, и ожидалось, что они войдут в Москву через день – другой 13. Здесь люмпен-пролетарии, находящиеся у власти, проявили себя в полном объёме: