Ольга Никитина - Си-бемоль

Настойчивый, но музыкальный голос в трубке был приятным.

– Скажите, Вита, если я соглашусь, я Вам лично помогу? Не вашей финансовой структуре, обирающей честных граждан, а Вам конкретно? Да? Ну, в таком случае я согласен. Только сегодня я работаю до…– он крутанул колесико мышки, – собственно, до восьми.

– А, если гора не идет к Магомету…– рассмеялся он и ойкнул– что-то стукнуло в висок. –Тогда к часу можно. Да, всего хорошего.

Он положил трубку и вздохнул. Обеденный сон накрылся медным тазом.

Отпустив пациентку, он написал смску Ане: «У вас все ок? Когда обратно?» Нажал «отправить», снял форменную белую шапочку и марлевую повязку, включил было музыку, но тут же передумал. Посмотрел на экран телефона– ответа не было. Виктор от природы склонен был скорее к позитивным эмоциям, чем к негативным. Но сейчас все, что он испытывал помимо похмельной разбитости, была злость. Всплыло из глубинных, зарытых глубоко в сознание, недр детское ощущение беспомощности и слабости перед окружающим миром. Он, доктор наук, хирург– стоматолог высокого профиля, к мнению которого прислушивались даже коллеги из-за рубежа, к которому прилетали из Австралии на удаление проблемных «восьмерок»; который за день проводил по пять операций и еще ни разу после его операций ни один пациент не попал в больницу с осложнением,– он такой замечательный, не смог быть с собственным сыном в его день рождения. И отныне так будет всегда… Егор будет проводить дни с чужим мужчиной, а родного отца будет видеть дважды в месяц. «Каждые вторые выходные»,– сказано в документе. Паршивый лист бумаги определяет его жизнь. И как он только все это допустил?! Виктор со всей силы бухнул кулаком по столу. Подпрыгнула, соскользнула с лакированной поверхности и разбилась на сером плиточном полу чашка с чаем. На шум высунулась из подсобки ассистентка Зиночка. Увидела беспорядок, проворно все подмела, насухо вытерла, Виктор и глазом не успел моргнуть. Зиночка была незаменимой помощницей– дело свое знала на все сто, попусту не болтала, но была у нее черта, которую Виктор в людях особенно ценил: чувство юмора. Он поблагодарил. Зиночка ушла на первый этаж за новый чашкой. Телефон просигналил.

«Все хорошо. Прилетаем послезавтра.»

Витя хмыкнул.

Послезавтра. А почему не через месяц! Уже бы на все лето загудели на Елисейских полях.

Мысли лезли в голову злые и подленькие. Чтобы отвлечься– пациент запаздывал– принялся читать статью об альтернативной стоматологии. «Секреты, о котором молчат стоматологи!– называлась статья. «Регулярное полоскание растительным маслом не только предотвращает кариес, но и лечит его.»

После горячего куриного бульона, доставленного в термосе ( он не переставал радоваться удачному соседству с недавно открывшейся «Лавкой кулинара») Витю разморило. Поставив таймер на десять минут, он забрался в кресло пациентов, опустил спинку и блаженно вытянулся во весь рост. Из темноты без сновидений его вывел не сигнал будильника, а ласковый женский голос. В первое, еще не совсем сознательное мгновение показалось, что Аня.

– Виктор Евгеньевич…

Он постепенно сообразил, что жена не стала бы называть его по имени-отчеству. Нехотя разлепил веки, сфокусировался на Зиночке и… подскочил в смущении, выпрямляясь и оправляясь перед посетительницей. Еще до того, как он узнал ее, пробежала по телу легкая дрожь, как будто щекотнули где-то в центре груди.

– Я… прошу прощения… Зиночка,– наклонил он голову с укоризной.

– Ох, Виктор Евгеньевич, простите. Я не знала, я думала…

– Неважно,– махнул он рукой, чувствуя, что неловкая ситуация затянулась, и волоокая красавица с насмешливым интересом разглядывает его. Хотелось умыться, причесаться…

Виолетта, проходите, пожалуйста…

По привычке указал на «зубное» кресло, спохватился и подвинул стул.

– Садитесь.

Она грациозно опустилась на стул, раскладывая бумаги из глянцевой синей папки. Виктор незаметно махнул Зиночке, мол, все в порядке, можете идти.

Он увидел на столе свою медицинскую шапочку, надел, потом опомнился и снял.

– Это не займет много времени,– сказала девушка.

– А я не спешу, – отозвался Виктор, случайно уставившись на ее черные тонкие колготки, переходившие в туфельки на высоком каблуке. Одну ногу она держала на полупальце, открывая высокий пригорок подъема.

– Виктор Евгеньевич Серов,– ответил он на первый вопрос, отчего-то не зная, куда деть руки.

– Проще было бы приподнять ей верхнюю губу и заглянуть в рот.

– Господи, да что я в самом деле, как мальчишка,– одернул он себя.

– Разведен. А Вы?

Она удивленно приподняла бровь, споткнувшись на следующем вопросе.

– Предлагаю задавать вопросы по очереди. А то как-то нечестно, что Вы все обо мне узнаете, а я о Вас– ничего.

Она постучала длинными перламутровыми ногтями по столу.

– Я не разведена.

– Значит, замужем?

–Теперь мой вопрос.

Он наклонил голову в знак согласия.

– Номер паспорта.

Он продиктовал по памяти.

– Вита, Вы замужем?

– Пока нет. Дата рождения?

– Четырнадцатое апреля семьдесят седьмого года. Любимый фильм?

– Красотка. Место работы и должность?

– Клиника стоматологии «Зубы, лапы, хвост». Главный по зубам. Второй любимый фильм?

Ручка, бегавшая по строкам, замерла.

– Зубы, лапы, хвост?

– Красотка?

– А почему бы и нет?

– Не подходит.

– К чему не подходит?

– К такой, как ты, не подходит.

– И какая же я?

Он выдержал паузу.

– Успешная, самодостаточная, независимая.

Это еще не значит, что…

– Не значит, что?

– Давайте закончим с анкетой. Мне,– она вскинула руку, отодвигая рукав элегантного пиджака, под которым скрывались часики с блестящим циферблатом,– нужно до шести отправить отчет.

– Хирург– стоматолог, главный врач стоматологической клиники «Зубы, лапы, хвост.» Вывеску на двери разве не видали?

Она покачала головой.

– Это из мультика. «Каникулы в Простоквашино».

Она улыбнулась. Зубы были белоснежные и ровные, только левый передний зуб был немного короче правого. Не хватало кусочка.

– Как же так получилось?– не удержался он, указав пальцем на тот самый зуб у себя во рту.

– Профессиональная травма.

– Бог мой! Это процентная ставка на Вас рухнула?

Можно многое сказать по тому, как человек смеется. Кто-то хихикает, иные стесняются собственного смеха, а другие, наоборот, гогочут во все горло. Виолетта смеялась как кинозвезда– звонко и ровно, не искажаясь в лице– точно аккорд пробежал по гитарной струне.

– Почти угадали.

Он не стал настаивать на объяснении.

– Вас это совсем не портит. Вот только прикус может испортиться со временем, так что лучше не затягивать.